Шрифт:
Закладка:
— Ди? — Греттель толкнула меня плечом. — Заслушалась?
— Да… Нет… — я так и смотрела в стену, зачарованно размышляя о своем.
— Понятно, — улыбнулась Греттель. — Дай-ка догадаюсь, о ком ты думаешь!
Я пожала плечами и снова с любовью пробежалась глазами по строчкам «вестника». Пусть мы не можем быть семьей, но он меня не обманул. Не обманул и не предал! И это понимание грело мою душу.
— Готова поспорить, что он явится сюда со дня на день, — хохотнула сестра, поднялась и затворила створки окна, чтобы не слышать мучений Габриэля. — О боги, как ты думаешь, нас не арестуют, решив, что мы пытаем парня?
— Кто? — я словно только сейчас очнулась. — Кто явится, Греттель?
— Действительно — кто? — забавно передразнила меня сестра, изображая мои испуганные глаза. — Твой рыбак, конечно! На, держи! — она вытащила из-за пояса скрученный листок газеты. — Не знаю, порадует тебя такая новость или напугает, но я отчего-то вовсе не удивлена…
Я дрожащими руками развернула сегодняшний выпуск и замерла, едва прочитав заголовок. Мне показалось, что сердце остановилось, а щеки вспыхнули огнем.
«Принц Флориан отрекается от престола, королевский Совет принял отречение и начал процедуру магического утверждения», — прочитала я, обмирая.
— Греттель! Он безумец! — я вскочила с кровати и начала в ужасе метаться по комнате. — Это он из-за меня? Из-за меня, да? Греттель! Я никогда не соглашусь! Никогда! Только не такой ценой!!!
— Ага, будет он спрашивать тебя, — Греттель облокотилась о спинку кровати, лениво обмахиваясь газетой. — Это же Флориан, он уже доказал, что способен на многое…
— Но… как же Алайя⁈ Что скажет король Антуанэль? О боги! Да я на его месте приказала бы избавиться от меня по-тихому! Греттель, я что, угрожаю Алайе хуже, чем Тидарра?
— Точно, Ди! Гораздо хуже, — улыбнулась сестра. — Поздравляю, ты оставила Алайю без наследника. Вряд ли король Антуанэль успеет заделать и вырастить нового…
— Святая Эффа! — на меня нахлынуло отчаяние. Поступок Лайэля казался эгоистичным и безрассудным. С одной стороны, это бесспорное доказательство его любви, но с другой… — Я выгоню его, если придет!
— А-ха-ха! — Греттель только отмахнулась. — Дай расскажу, как это будет: стоит ему только взглянуть — и ты растаешь! А этот просто так смотреть не станет, ты уж мне поверь…
Я уселась на кровати, обнимая руками пылающие щеки. Одновременно душила и радость, и досада. Это отречение означает, что я могу быть с ним, но как после этого я уживусь со своей совестью?
— Греттель, о боги, что мне делать? Ты сильно меня убьешь, если я… если мы… Ох! Если я останусь с ним вне брака?
— Ну… Выбора у меня нет, — Греттель отчаянно вздохнула. — Я знаю, что такое страсть. Сказать по правде, сама выходила замуж, уже будучи беременной…
— Греттель! — мои брови удивленно взметнулись вверх.
— Да! А ты думала, как? В эти мгновения ни о чем не думаешь, кроме как о нем. И уж тем более не вспомнишь, какой позор может пасть на наш дом.
— Мы уедем!
— А ты его спросила? — сейчас сестра была серьезной. — Запомни, Ди! В вашей паре ты не решаешь ничего. Если ты еще не поняла, что за мужчина тебе достался, то разуй глаза. Он упрям, властен и себе на уме. Ты его не изменишь. Да и надо ли?
Я в отчаянии уронила руки.
— Греттель, почему со мной всегда так происходит? Все кувырком, все неправильно! Я какая-то ненормальная, да?
— Непутёвая, ага, — хохотнула Греттель и обняла меня. — Луна восходит после солнца. Давай ничего не будем торопить и переставлять местами. Дождемся утра и посмотрим, что нам приготовил новый день.
— Ничего подобного! — снова набычилась я. — Я не собираюсь потакать его капризам! Прикажи Жану запереть ворота! И дверь закрой как следует. Особенно дверь!
Греттель зевнула, прикрыв рот ладошкой, потянулась и направилась к выходу.
— Лайэль не ходит в двери, — улыбнулась она, выходя.
* * *
Я сидела у окна и смотрела на лунную дорожку, что отражалась в ярких лужицах на каменных тропинках сада. Легкий дождик, что прошел на закате, оставил после себя легкую прохладу с одуряющим ароматом свежести и пряных трав. Свежий ветерок теребил занавески, которые колыхались, надуваясь парусами, обдувал лицо и путался в волосах.
Лепестки пиона-горицвета блеклым облаком лежали на траве, но все так же отражали свет луны. Мы с Греттель устали бороться с магоцветом, который как сорняк лез в культурные клумбы, заполонил дорожки сада и даже забрался в огород. Зато ночью он сиял, словно лунная река, освещая двор голубым заревом и привлекая разноцветных светлячков.
Вдохнув полной грудью ночную прохладу, я собралась ложиться спать, но легкий свист — уже знакомый — заставил замереть на полушаге. Сердце подпрыгнуло и безудержно понеслось вскачь. Какое-то время я стояла, пытаясь выровнять дыхание, и лишь потом заставила себя вернуться обратно к окну.
Я знала, что он придет. Подсознательно ждала и желала этого всем сердцем. Как бы я ни обманывала себя и Греттель, но осознание того, на что он способен ради меня, перекрывало жалкие призывы совести внять ее праведному гласу. Правда, и ему стелить дорожку из цветов я не собиралась. Он вынул из меня всю душу, и я собиралась поквитаться.
Лайэль, в короткой безрукавке нараспашку, накинутой прямо на голое тело и легких рыбацких штанах — я уже видела его в этом наряде раньше на реке — подмигнул мне в знак приветствия и ловко в несколько движений вскарабкался наверх.
И почему я никогда не слушаю сестру⁈
Балкончика у моего окна не было, и он зацепился за подоконник, уперевшись ногами в карниз.
— Привет, Диньдилика, пустишь в гости?
Довольный такой, и глаза сияют голубыми звездами. Губа немного зажила, а руки исцарапаны сплошь — от плеч до запястий — словно он несколько дней продирался сквозь терновник.
Дыхание сбилось от радости, я соскучилась ужасно! Но сдаваться без боя не хочу, поэтому пришлось призвать все свое самообладание.
— Да ты обнаглел вконец, Лайэль! — я сурово поджала губы и сделала вид, что закрываю створки. — Кто ходит в гости по ночам? В окно, без приглашения, с пустыми руками?
— Я с подарком! — он умудрился извернуться и стащить с плеча тряпичную котомку. Одной рукой держась за подоконник, другой, как смог, перевернул ее и вытряхнул на пол. — Я принес твоего кота!
О боги, что он делает со мной⁈ Так нечестно! Я только головой покачала, прихлопнув лоб ладонью.
Пушель, набыченный и страшно недовольный, несколько раз чихнул и с удивлением вылупился на меня. Меня же душил тихий смех.
— Это он тебя так?
— Что? Нет, ну что ты! Это Тьярри…
Лайэль улыбнулся, оглядев свои руки, а Пушель, шипанув для острастки, выпрыгнул в окно и начал карабкаться вниз по водостоку.
— Твой подарок убежал! — я пальцем указала на кота. — И тебе до свидания!
— У меня есть другой! — поспешил заверить меня Лайэль, подтягиваясь на локтях и не давая закрыть створки.
— Какой?
— Я сам! — его нога соскользнула с карниза, тот с грохотом обрушился на клумбу. Ну вот и первые последствия его визита! Сейчас весь дом поломает! Лайэль ухватился руками за подоконник, подтянулся и повис, пытаясь найти ногами другую точку опоры.
— Ты не подарок, Лайэль, ты наказание, — тяжело вздохнула я, глядя на него и улыбаясь.
— Я исправлюсь, дай мне шанс! — во что упереться, он так и не нашел, поэтому подтянулся на руках и лег грудью на подоконник. — Ди, ну прости! Не знаю, за что — прости за все подряд! А если не простишь — я отпущу руки! — предупредил с вызовом, наблюдая, как подействует на меня его угроза.
Смотреть на его мучения я больше не могла, и уж совсем не было сил и дальше сдерживаться, чтобы не обнять. Да что же это происходит? Я что, сдаюсь, и лапки кверху?
Засмеялась, подтягивая его за рубашку.
— Иди уже сюда. А то и правда упадешь!
Сейчас он оказался очень близко. Невольно повела рукой по исцарапанным плечам, мышцы которых окаменели и надулись, удерживая тело на весу. Трепетно, не сводя глаз с его лица и тихо обмирая от восторга, убрала прядь волос, прилипшую к разбитой скуле. Поймала себя на мысли, что знаю хорошие примочки, чтобы ее быстро заживить.
— Вот видишь, все-таки боишься, что я что-нибудь себе сломаю… — довольно заключил он, наблюдая за моими движениями.
— Не себе. Боюсь, что ты переломаешь розы Греттель, которые она посадила под окном.
— Розы? Там внизу розы? — Лайэль сделал испуганное лицо, взглянув через плечо на землю. Поморщился, представив свою незавидную участь, если сверзится вниз, и вскочил на подоконник.
— Ди… — выдохнул, едва его ноги
