– Это опасно, – говорю я.

– Да… чего? – Он отмахивается, будто от назойливого комара. И это даже не грубо – учитывая, что я кидаюсь отсылками к мультику «Красавица и Чудовище»[11], когда мы обсуждаем убийство его сестры. – Я не знал. Про Мэтта.

– Про Мэтта и Джулию? – спрашиваю я, играя в дурочку. – Судя по всему, никто не знал.

Китон какое-то время молчит. Эмметт отпивает пиво и морщится.

– Я не знал, что он был такой придурок.

Эмметт фыркает.

– И что это значит? – спрашивает Китон.

– Ничего. – Эмметт пьет и морщится.

Китон бросает на него странный взгляд.

– Ну ладно. Я не знал, что он… ну, знаешь. Бывал жестоким.

– Да, это такой шок, – искренне говорю я. Эмметт с Китоном замирают и обмениваются взглядами.

– Я не знал, – продолжает Китон. – И я не знал, что он той ночью уехал после того, как вернулся домой. И что там была Нина. Я не… – Он делает вдох и сжимает кулак. Я отклоняюсь на спинку, подальше от него, самую малость.

Он смотрит на меня так открыто и сочувственно, что мне становится не по себе. Лучше бы он снова смотрел так, будто хочет меня убить.

– Ты правда не помнишь, что тогда произошло? – тихо спрашивает он.

«Я каждую ночь думаю о том, как нож пронзал его шею, – шепчет она мне на ухо. – Это моя личная колыбельная».

– Не помню, – говорю я.

– Ты думал, что Люси врала? – спрашивает Эмметт с искренним интересом.

– Конечно, я так думал! Мы все так думали!

– Не я, – Эмметт говорит это между делом, и, может, это глупо, но я ему верю.

– Ну и молодец, красавчик, но среди остальных были скептики. Но теперь… – Китон качает головой и отпивает из стакана.

Я наклоняюсь вперед, складывая руки на столе. Он влажный и липкий из-за пива.

– Китон, ты что, пытаешься попросить у меня прощения?

– Нет, – он проводит рукой по рту. – Черт, не знаю. Но знаете, что я знаю? Я хорошо знаю и Мэтта, и Нину, и никто из них ни слова мне не сказал, что они тогда были не дома. Они никому ничего не сказали. И мне это не нравится.

Глава 38

ЛЮСИ

Бен снова хочет встретиться дома у бабушки, и когда я подъезжаю к крошечному розовому домику, он уже ждет меня на пороге. Не спеша подходит ко мне, когда я вылезаю из машины, отбрасывает волосы с глаз явно отрепетированным движением. Как будто он перед зеркалом тренировался вести себя сексуально.

– Почему ты каждый раз здесь? – спрашиваю я.

– Я не каждый раз здесь.

– Ты же не спишь со мной и с моей бабушкой? Это меня расстроило бы.

– Я не сплю с твоей бабушкой. Да и мне кажется, что я в список Беверли не влезу. К ней тут много мужчин ходит… – У него шутливый тон, и когда он будто собирается ко мне приблизиться, я отступаю. Лучше бабушке об этом моем печальном выборе не знать.

– Идем, – я направляюсь к дому. – Тут жарко, как в жопе у сатаны.

Бен идет за мной. Внутри на столике уже лежит все, что нужно для записи подкаста. Бабушка сидит на диване, листая телефон. На ней старая выцветшая футболка, заправленная в пышную красную юбку. Смотрю и в очередной раз поражаюсь, насколько бабушка круче меня.

– Теперь это наше официальное место записи интервью? – Опускаюсь на один из стульев.

– Тут тихо. И Беверли не против… – Он улыбается ей. Я не то что бы пошутила, когда спросила, не спит ли он с ней.

– Ему нравится, что тут ты более расслабленная, – говорит бабушка, не поднимая глаз от телефона.

Бен выглядит удивленным, будто это бабушкино личное – верное – умозаключение.

Беру свои слова назад. Бабушка слишком умна, чтобы спать с Беном Оуэнсом. К сожалению, здравый смысл по наследству не передается.

– Я хотел бы сегодня обсудить твои отношения с Ниной. – Бен садится рядом со мной.

Я вздыхаю, глядя мимо него в окно, на пустое поле за домом. Ветер колышет высокую траву. Бен оглядывается через плечо и снова поворачивается ко мне.

Я не рассказывала ему о разговоре с Китоном и Эмметтом. Он не знает, что Мэтт и Нина всё еще спят вместе.

Я многое не рассказывала ему о Нине.

«Она на меня кричала, когда я держала нож, – шепчет Савви мне на ухо. – Вряд ли стала бы кричать, если б знала, что я умею ножом».

Когда она мне это сказала, я засмеялась. Даже не помню, почему именно Нина и Савви так друг друга невзлюбили. Не уверена, что, кроме меня, кто-то знает, насколько они друг друга ненавидели.

– Люси? – говорит Бен.

Нине не нравилась Савви. Ну и что? Мне тоже много кто не нравится. Мне это никогда не казалось важным. Скорее всего, это и правда неважно. И если я это скажу – значит, сделаю с Ниной то, что все сделали со мной: предъявлю обвинения, которые останутся с ней навсегда. Я должна соврать или как-то аккуратно обойти правду, как все, у кого Бен брал интервью.

Потому что она не могла этого сделать. Мозг даже не дает мне это вообразить. Я столько раз представляла, как кого-то убиваю, но никак не могу вложить что-то в руку Нины и увидеть, как она бьет этим Савви по голове…

– Милая? – Бабушка касается моей руки. Они с Беном повисли надо мной с обеспокоенными лицами.

– Я не хочу, – мягко говорю я.

Бабушка прищуривается, морщинки вокруг ее глаз становятся глубже.

– Чего ты не хочешь?

– Не хочу говорить про Нину.

– Но она… – начинает Бен.

– Можешь дать мне день? – Провожу рукой по волосам. – Тебе наверняка найдется что еще со мной обсудить.

На моем телефоне появляется новое сообщение, я наклоняю экран к себе, чтобы прочитать. Сердце уходит в пятки.

– Черт…

– Что там? – спрашивает бабушка.

– Интернет выяснил, что я – Ева Найтли.

Слушай ложь: подкаст Бена Оуэнса

Выпуск шестой: «Нина»

Когда я только связался с Ниной Гарсией, она сомневалась, стоит ли со мной общаться.

Нина: Не знаю. Это было странное ощущение.

Бен: Странное?

Нина: Да, то есть… этому делу уделили уже столько внимания… Все знают, что Люси…

Бен: Все знают, что Люси?..

Нина: М‐м… Все думают, что Люси это сделала. Но я говорила с Эмметтом – вы же знаете Эмметта, да? Я, Люси, он – мы были лучшими друзьями в школе.