Состояние, в котором она пребывала, следовало называть обесцениванием своего внутреннего «я». Но, будучи человеком здравомыслящим, она вернула эти самые здравые мысли к обдумыванию ситуации. Ситуация оказалась очень и очень прискорбная. Для нее уж точно. Даже если убийца Петра Григорьевича и Марии сегодня оставил ее в покое и переключился на Аню, то в ближайшем будущем опять переключится на нее, потому что Аня в больнице под присмотром сержанта Волкова. Везет ей. А Рита в доступной близости, одна и без охраны. Не везет.

Что нужно сделать, чтобы не попасть в сети убийцы? Первое — понять, где расставлены ловушки. Второе — понять, кто расставил ловушки. Кто убийца? Как это понять? Вычислить. Как можно вычислить? Никак. Чтобы понять, кто убийца, нужно было родиться полицейским. Или убийцей. Ни тот, ни другой вариант не доступен (только при возможности перерождения). Значит, придется вычислять, оставаясь слабой журналисткой и любознательной девушкой.

Перестав себя обесценивать, Рита вернулась мыслями в номер, где нашла Аню.

Анну закрыли в ее собственном номере, во-первых, потому, что ключ от номера она еще не сдала, во-вторых, ее там бы никто не искал. Она ведь переехала к Рите, и все об этом знали. Какая ждала ее судьба? Что хотели дальше с ней сделать? Убить или отпустить? Второе — навряд ли. Зачем тогда похищать, связывать, усыплять? Но почему ее хотят убить? Она стала свидетелем преступления? Что она видела? Чего она боялась? Кого она боялась? Опасность? Сложившуюся ситуацию? Или конкретного человека?

Надо было ее порасспрашивать еще. Может, что-то бы вспомнила. Кто оставался в столовой? Кто был в холле? Кто мог на нее напасть? Шла в наушниках и ничего не поняла. Легкомысленное отношение к опасности. Заткнуть уши, закрыться телефоном, засесть в своем мире.

Что там профессор говорил о шизофрениках? Уклоняются от социальных контактов. Рита таких называла социопатами, ученые-психиатры привыкли называть интровертами. Но вот эта привычка спрятаться внутри музыки сыграла с Аней злую шутку. Подставила под удар.

Но почему, почему Аню выкрали? Не из-за наушников же. Или в отеле действительно разгуливает сумасшедший. О-о-о, жертва идет. Увидел девушку, дай, думает, усыплю ее и спрячу в ее же номере. А вот, кстати, и ключик имеется. Как все удачно. Было бы смешно, если бы не так абсурдно. Так может сделать только псих. Без цели. Без мотивов. Если в отеле действительно псих, то не нужны объяснения поступкам. Тогда нам всем безгранично «повезло».

Рита украдкой осмотрела зал. Как все-таки один вечер похож на другой, и никакого разнообразия. Опять те же лица. Те же компании. Те же коктейли. Те же разговоры. Одна разница — вчера обсуждали смерть Марии и покушение на Риту, а сегодня — смерть Михаила Львовича и покушение на Анну.

Рита не пыталась искать отличия и сходства вечеров, проведенных в лобби-баре, но находила связь. Смерти профессора и его жены, нападения на нее и Аню — все это негласные звенья одной цепочки. События, вытекающие одно из другого. Смерть бухгалтера тоже связана с «Балом предпринимателей». К такому ошарашивающему выводу Рита пришла, вспомнив, что начальство бухгалтера — номинанты на балу.

Нужно поговорить с Люсьеной и Жоржем.

Она оглянулась, намечая в голове список поставленных вопросов. Но парочки организаторов в баре не было. Видимо, действительно устроили побег.

Рита покрутилась на месте в поисках организаторов, нашла Кузнецова.

Илья Кириллович поймал их возле двери и тут же приступил к опросу.

Рита повременила со своим опросом, решила так же поймать их после полицейского, но не знала, что планам ее не сбыться.

Полицейский вызывал всех без разбора и порядка, без какой-либо логики. Преследовал цель — быстро опросить и уехать домой. Ему окончательно «осточертел» этот отель. Вот бы ему в какой-нибудь другой попасть. Но, естественно, лучше поселиться на отдых, а не на вызов по расследованию убийств.

— Как обстоят дела? — с нажимом поинтересовалась Рита, когда Илья Кириллович засобирался домой.

Он недовольно повел бровью, но промолчал.

— Как движется расследование?

И на этот вопрос не пожелал ответить, но от Риты, как известно, отделаться непросто. Все чаще Рита стала догадываться, что не всегда это приводило к хорошему результату, зато подобным образом любопытство вызывало ненависть в глазах окружающих.

— Кто у вас в подозреваемых?

— Наконец-то Маргарита Белозерова открыла свою настоящую натуру. Журналистка вышла в свет.

Он, грозно ступая, направился к выходу, Рита еле поспевала за ним. Вот сейчас он сядет в машину, весело моргающую красными и синими огоньками, и уедет домой. Ну уж нет. Так дело не пойдет. Кузнецов, значит, будет молчать, а она в неведении бегать. Простой девушке Маргарите Белозеровой обязательно нужно сидеть в номере и ничего не видеть, особенно когда рядом ходит убийца. Но журналистка Маргарита Белозерова не могла себе позволить сидеть в номере и ничего не видеть. Особенно когда рядом ходит убийца. Не в ее правилах было бороться с внутренней журналисткой, несмотря на недовольство чувства самосохранения.

— У вас вообще есть подозреваемый?

— Как вы мне все надоели! — в сердцах ответил он. — Меня все спрашивают. Убийства в начале сезона. Если мы не раскроем их, то курортный сезон накроется.

— Ого.

— Начальство меня во все ды… Извините. Дымоходы трубят, и трубы дымят. Им убийцу подавай на блюдечке с голубой каемочкой. А здесь каждый второй на убийцу похож. Что мне, вас всех по камерам рассадить?

— Проблемы будут, — со знанием дела предрекла Рита.

— Проблемы в том, что ни у кого мотивов нет.

— А Михаил Львович сам повесился?

— Вот что вы за народ такой?

— Какой и кто?

— Любопытный. Журналисты.

— Да забудьте вы, что я журналистка. Я здесь в первую очередь отдыхающая, на которую было совершено покушение.

— Да помню я. — Он отодвинул настырную девушку и вышел на улицу. Но на то она и настырная, помчалась следом. — Идите отдыхать, Маргарита. Следов борьбы не было, значит, сам повесился. Я сделаю запрос на работу Михаила Львовича. У них там аудиторская проверка. Может, поэтому в петлю полез.

Рита собиралась возразить, что если бы главные бухгалтера лезли в петлю из-за проверок, то их давно бы не осталось на планете, но Кузнецов открыл дверь машины, постоял, подумал, решил не продолжать разговор, махнул рукой и попрощался:

— Запритесь. И я вас прошу, не шарахайтесь никуда.

— Обещаю, — буркнула Рита, когда он забрался в машину и захлопнул дверь.

Кузнецов устал недовольно бубнил себе под нос:

— Вот так всегда, думаешь, все зашло слишком далеко,