— Кошмар, — неопределенно ответила Лера. — Михаил Львович повесился.

— Вы его знаете?

— Конечно. Это бухгалтер моего мужа и Николая. Он работает… работал у них в фирме. А мы даже не знали, что он сюда приехал. Что его сюда принесло? Не понимаю. На «Бал предпринимателей» взяли только три билета. Его не приглашали. В пятницу он должен был быть на работе. А он тут повесился. Кошмар. У меня в голове не укладывается.

— Значит, этот мужчина, которого нашли, когда искали Аню, ваш бухгалтер? — уточнил Иван.

— Да. Рита, а Аню нашли?

— Да. С ней все в порядке. Уже.

— А что было?

— На нее напали, усыпили и связали.

— Кошмар, — в сотый раз за сегодня повторила Лера. — Это не отель, а негритянский остров.

— Что? — не поняла Рита.

— Ну, фильм был такой. Я в детстве смотрела. Страшно было. Глаза закрывала. А потом несколько ночей спать боялась. Так он меня задел. Там всех по порядку убивали. А, вот, «Десять негритят».

— И никого не стало, — машинально проговорила Рита.

— В смысле, никого не стало? — испугалась Лера открывшейся перспективе.

— В оригинале «И никого не стало» — Агата Кристи, — задумчиво объяснила Рита, пытаясь найти схожесть.

Но не нашла, кроме одной: все приглашены на «Бал предпринимателей». Хотя не все. Бухгалтер, как его там? Бобунов или Бубнов? Михаил Львович не был приглашен на негритянский остров. Фу ты, на бал.

— Все равно. Главное, очень похоже. А Кузнецов собирается сегодня работать? Спать хочется, а он еще не начал с опросом-допросом. Как думаете, — спросила она у всех, — если я уйду спать, он сильно обидится?

— Я думаю, обижаться — это не в его правилах, — заметил Иван и улыбнулся.

Его дивная улыбка подействовала на девушку игриво. Она не оставила его без внимания. Невозможно игнорировать обворожительную улыбку. Рита с удовольствием сама бы отреагировала подобным способом, но события сегодняшнего дня жестоко обесценили красоту.

— Иван, — певуче проговорила Лера, — мне кажется, вас-то вообще не нужно опрашивать. Михаила Львовича вы не знали. Ведь так?

— Не знал. Но полицейские — вообще нелогичные люди. Поэтому шутки шутить я буду с другими людьми, а не с Кузнецовым. Хочется ему всех опросить — я подожду своей очереди. Девушки, может, заказать вам коктейль?

— Нет, спасибо, — отказалась Рита.

— А я не откажусь. Что ж в скукоте время проводить. — Лера понизила голос до шепота: — Я понимаю, у Сергея и Николая сейчас будет неприятный разговор с Кузнецовым. Ну там подозрения, алиби, что там еще? Мотивы. А мне что делать, скучать?

— Да, они уж точно не заскучают, — согласился Иван и отправился в бар за коктейлем.

— Поддержать, — посоветовала Рита.

Она быстро посматривала на мужчин. Они негромко перешептывались. Слов не разобрать, но тон мрачный. Пожар стрессовых эмоций потух, оставил после себя серый горький дым.

— А меня кто поддержит? Мне постоянно приходится напоминать своему мужу, что я есть, — прошептала Лера.

Голос ее напоминал шорох листвы в осеннем лесу. Такой же тихий и сухой, с кристалликами приближающегося мороза. Рита не поняла, было в нем сожаление или претензия.

— Непохоже, что он страдает амнезией, — пожала плечами Рита.

— Злая ты, Ритка, не быть нам подругами. Иван, — Лера поднялась с дивана и последовала за ним, — давайте выпьем в баре.

Рита с чувством проснувшейся ревности (не вовремя проснулась) наблюдала за ухаживаниями Ивана. Подставил Лере барный стул, помог взобраться на него, ручку подал, за талию придержал, заказал коктейль, придвинулся вплотную.

Глупая Рита. Думала, что он ухаживает за ней. А на самом деле ему все равно, за кем прихлестывать, можно даже за замужней женщиной. А она хороша… при живом-то (тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить) муже заигрывает и глазки строит. Фу, распутная женщина. Не подавись вишенкой из коктейля.

Если бы Рита умела, то еще бы попрактиковала возмущенный мысленный посыл в голову Леры. Плохо, что Лера не получала посланные микроволны, поэтому потягивала коктейль через трубочку, при разговоре наклонялась к Ивану, дотрагивалась до плеча. Неужели она таким образом напоминает своему мужу, что она есть? А Иван таким образом показывает, что не собирался с Ритой заводить легкие отношения в стенах отеля. Кто там что показывает — неизвестно. Известно, что именно так Рита видит. А в бассейне Иван придержал ее, чтоб она не захлебнулась. А она себе напридумывала яркие, красочные искры флюидов.

Маргарита, обидевшись, отвернулась и наткнулась на пронизывающий взгляд Сергея. Он не скрывал своего интереса к ней (хотя, по мнению Риты, лучше бы смотрел за своей женой). Рита как будто провалилась в глубину его кристальных глаз. А там…

Небо. Далекое… Высокое небо… по которому плывут корабли и черепахи. И казалось, они давно уже забыты. Потеряны в глубинах детской памяти. Но нет. Вот они. Плывут воспоминания. Детские, безопасные, волшебные и чистые.

Николай одарил Риту мимолетным скользящим взглядом и перетянул внимание компаньона на себя.

Сергей моргнул и помрачнел. Черепаха растворилась, наткнувшись на острую льдину бытия.

Маргарита ощутила прилив неловкости и сомнений. Сергей показывал ей воспоминания? — Неизвестно. Известно, что Рита их видела.

Николай недовольно и требовательно спросил:

— Сергей, ты меня вообще слушаешь? — и возмущенно взглянул на девушку.

Она отвлекала его собеседника, что было заметно невооруженным взглядом. Николай всем своим видом объявил, что без Риты разговор тек лучше.

Он скрестил руки на груди, закинул ногу на ногу. Отпечаток ее обуви на его дорогих кожаных туфлях так и светился своей серостью. Она не вовремя вспомнила, что забыла извиниться, и решила не извиняться. Пусть его коричневые модно потертые туфли украшает ее невнимательность.

«Единственный обладатель моего личного отпечатки туфли», — зловредно хмыкнула Рита и отвернулась.

Мужчины негромко перешептывались, строя версии по неожиданному повороту событий, можно было предположить, что поворот-то к худшему.

Рита вылавливала некоторые фразы вроде: «Я ему звонил… он не отвечал… зачем приехал… поговорить?.. почему не позвонил? Почему повесился?» Но огромного интереса не проявляла. Она наконец поняла, что сильно устала. Устала переживать. Устала нервничать. Устала радоваться, как бы это грустно ни звучало. События сегодняшнего вечера подкосили ее силы. И она поняла, что она слабая девушка, а не железная журналистка. Зря считала себя обладательницей сильного характера, крепких нервов и холодных (ледяных, можно сказать) расчетов.

Но все оказалось намного прозаичней. Характер — не сильный, журналистка — обыкновенная девушка, нервы шатаются, как клен на ветру, а мысли реагируют на беду мягко, как перья из крыла ангела. И желание соответственное — накрыть этим самым крылом, уберечь, помочь, спасти. Но она ж не ангел, а обыкновенный человек.