– Арджент, я думаю, мне нужно… хм. – Ее взгляд остановился на его губах.

– Как традиционно с твоей стороны, – заметил он, прижимаясь ближе. – Как вам будет угодно, госпожа.

Арджент успокаивал ее медленными поцелуями, пробуждая желания, не имевшие ничего общего с кормлением. Тем не менее они послужили толчком для потока, направив его в нужном направлении. Лис заботился о ней до тех пор, пока она не задрожала от восхитительного головокружения. Гинкго был прав. Забота ощущалась точно так же, как влюбленность.

Суузу зачарованно наблюдал, как лис кормил свою женщину.

Он был слишком молод, чтобы помнить дни, когда хищные кланы воспринимали наблюдателей как добычу, но знал истории об этом. Их по-прежнему пересказывали во время летних штормов и путешествий, посвященных взрослению. Подобно людским страшилкам, они вызывали трепет ужаса у тех, кто в силу возраста еще мог подпадать под очарование страха.

Если бы это была одна из самых ужасных историй, Арджент свернулся бы вокруг маяка и медленно поглотил ее тело и душу. Однако лис прижимал женщину к груди и уговаривал взять у него силы. Суузу видел, как им нелегко. Они не привыкли к такому развороту, поэтому поначалу запутались и потерпели неудачу. Сестра Акиры интуитивно продолжала пытаться сама накормить лиса, но ее щедрость была встречена мягким упреком. Сейчас нуждалась она; сила же принадлежала Ардженту. Наконец Цумико нашла способ, и они слились друг с другом.

Феникс опустил глаза.

Подростки шептались, что забота доставляет даже больше удовольствия, чем секс. Суузу еще ни разу не кормился от наблюдателя, но теперь жаждал попробовать. Нескольких мгновений, проведенных в присутствии мисс Хадзимэ, хватило, чтобы его поразить. Он боялся представить, какой хаос возникнет в душе, если попробовать такую душу. Неудивительно, что Арджент так тщательно ее охранял. И понятно, почему старшие объединялись с наблюдателями. В таком союзе крылись сила, желание и восторг.

Все знали историю первой деревни наблюдателей, историю мальчика и собаки, основавших Междумирье. Взаимовыгодный союз. Но лишь немногие тексты рассказывали о времени до Основания, и ни одно письменное свидетельство не объясняло, откуда взялись наблюдатели. Потому что их появление осталось незамеченным. Чистая случайность. Божественное слияние… или вмешательство. И возможно, даже предначертанная судьбой неизбежность, только теперь, спустя время, ставшая понятной.

Нет, правду не писали нигде. Но способность доставалась одному ребенку из десяти.

Цзуу-ю поведал ему эту историю. Старший брат, первый дар клана Фаррустов, раскрывал их секреты и рассказывал о традициях с тех пор, как Суузу достиг совершеннолетия. Младшему еще многому предстояло научиться. И, благодаря Акире, у него появилось предостаточно вопросов. Самый последний касался приемыша сестры Акиры. Мальчик заметил, что ребенок не человек, но Суузу знал, что друг прав лишь наполовину. Малыш был одним из тех, о ком Цзуу-ю говорил исключительно торжественным тоном. Казалось бы, дети, которых не может быть, многим из которых не находилось в этом мире ни места, ни защиты.

Они получили влиятельного заступника в лице Хармониуса Стармарка. Но сколько до этого сгинуло без вести? А сколько еще родится после Открытия?

Суузу, забыв о манерах, наблюдал, как Арджент успокаивает женщину, с которой его объединила связь. Когда лис усыпил ее, внимание Суузу переключилось на мерцание между ними. Если бы он закрыл глаза, то мог бы мысленно увидеть их пламя – амаранта, человека и новой жизни, которую может зажечь такой союз.

Логичный и закономерный результат. Существование, которое стоит поддерживать. Да, надо побольше расспросить Цзуу-ю о полукровках, но также и о самом Акире.

Лисицы, пришедшие в школу и вынюхивавшие его друга, искали одно, но упустили другое. Суузу сосредоточился на ровном дыхании, овевающем его перья, а затем на форме души своего товарища по гнезду. Акира, возможно, приходился маяку братом, но сам не был наблюдателем. И все же что-то в нем крылось. Глубоко внутри.

Суузу случайно заметил в парне свечение и понял, что это теплое пятно каким-то образом является тайной. Сам он сравнивал его с золотым яйцом, спрятанным в животе Акиры. Манящая тайна. Пища для многих бессонных ночей. Увидев пример Арджента, Суузу задался вопросом, сможет ли он сам каким-то образом позаботиться о друге, чтобы из пресловутого яйца что-то вылупилось. Какой потенциал тогда можно раскрыть?

Перекинувшись обратно во вторую ипостась, Суузу обнял Акиру. Его сосед по комнате и не подумал воспротивиться, он уже привык к близости, которой жаждал Суузу. Тот терпеливо приручал и обучал Акиру, хотя уже не верил, что парень когда-либо осознает важность аккуратного и упорядоченного гнезда. И все же Акира быстро уловил нюансы осязания и тона, которые для членов птичьих кланов были так же важны, как слова.

Парень всем сердцем откликнулся на свою роль соседа феникса. Возможно, Суузу смог бы пробудить Акиру. Одолжить ему немного своей души, вкусить часть его вечности.

Но как? Суузу обдумал то, что узнал, подслушивая Арджента. Щедрость и неспешность – с этим он мог справиться, – но сестре Акиры потребовался еще и поцелуй. Это было слишком серьезно. Суузу многое понимал в культуре Акиры. Необходимо было согласие. Поэтому он толкнул своего соседа по комнате.

– Ты чего? – сонно просипел Акира.

– Кажется, я нашел новые связи между нашими видами. Хочешь изучить их потенциал?

– Еще ж слишком рано, – заныл парень. – А подождать это не может?

Может? Секунду назад Суузу был настолько взбудоражен, что поддался порыву, разбудил друга, – но уж чего-чего, а времени у амарантов было в избытке. Пожалуй, действительно мудрее подождать. Дать Акире повзрослеть. А их связи – окрепнуть.

– Я могу потерпеть, – признал феникс, и парень свернулся рядом в клубок. Расправив одеяло и откинувшись на подушки, Суузу пообещал: – Я подожду.

Глава 58

Господи, помилуй

Цумико проснулась от хруста пластика. В душе тихонько затухали отголоски ощущения счастья, будто ей привиделся прекрасный сон. Уставившись на квадратный светильник на потолке, Цумико попыталась вспомнить, где она находится и почему. Она повернула голову и заморгала, увидев нелепую картину. Арджент сидел на столе Суузу, все еще одетый в одежду феникса, и спокойно жевал якисобу – рулет с начинкой из лапши.

Как странно. Якисоба была любимым лакомством Акиры.

Затем фрагменты прошлого дня встали на свои места, и девушка села.

– Доброе утро, – пробормотала Цумико.

– Я тебя разбудил? – Ее всклокоченный спросонья брат вытаскивал рисовые колобки из плотно запечатанных пакетов. – Извини. Проголодался.

Подошел Суузу с ребенком на руках.

– Вообще-то уже вечер, – тихо поправил феникс.

Улыбнувшись спящему малышу, Цумико осторожно подошла к окну и раздвинула занавески, чтобы выглянуть наружу. На колокольне церкви Святой Мидори скоро прозвонят вечерню.

– Похоже, необязательно нужен самолет, чтобы ощутить последствия джетлага.

Акира усмехнулся с набитым ртом.

Тут Суузу выудил откуда-то расческу.