Впрочем, ладно, даже при наличии у Сурии всех соответствующих прелестей, за объект интереса я ее не воспринимаю. В конце концов, из нашей группы она самая младшая, да и характер ее будто располагает к восприятию ее как младшей сестры, нежели как девушки. Вот Муна и Рио совсем другое дело. Если между ними двумя выбирать... Ладно. Это не важно. Тело накладывает на меня ограничения, с которыми я ничего не могу сделать, так что хочешь не хочешь, а какой-то романтики и всего прилагающегося ни с кем из них мне не видать. Увы.

— Госпожа, прошу за мной, — обратилась ко мне одна из служанок, и я послушно последовал за ней в соседнее помещение за дверьми.

Девушка навалилась на них, открывая. Внутри нас встретило огромное помещение с круглым бассейном радиусом эдак метров двадцать. Вода горячая, от нее поднимается пар, а судя по журчанию, она тут постоянно циркулирует, как в том отеле, где мы останавливались. Множество колонн, несколько гамаков между ними тут и там, столик, деревянные стулья, стеллаж с бутылками крови и тумба со всякими средствами для мытья, шампуни там, гели, мыло, вот это вот все.

Резервуар неглубокий, спуститься в него можно по крупным ступенькам с четырех сторон, которые могут служить и скамейками. Стараясь не поскользнуться, встал ногами в воду и, выбрав место, уселся на горячий гранит, расслабляясь. Вода мне по ключицы. Сжавшись, с головой ушел под водную гладь и помотал башкой, чтобы волосы намокли до самых корней. Вынырнув, убрал лишнюю влагу с лица и выдохнул, смотря на облачка пара, поднимающиеся вверх.

Сурию усадили по другую сторону от ступеней. Служанка, взяв бутыль и бокал, поднесла их ко мне и поставила на гранитный бортик бассейна.

— Прошу, — она ловко выдернула пробку и плеснула крови в емкость. Ладно...

— Спасибо, — я нехотя взял бокал и сделал маленький глоток.

Сведя лопатки, заставил свои крылья выйти из организма. Они быстро наполнились кровью, становясь больше, но все равно лёгкие и потому держатся на поверхности воды. Хитин, словно стекло, переливается на свету магических камней, которыми инкрустирован весь потолок.

Служанка тем временем откупорила маленькую бутылочку и вылила содержимое в воду. Приятный запах гвоздики заполнил воздух. Масла для ванной, получается? Вдохнул полной грудью, наслаждаясь ароматом.

Сурия взвизгнула, и ее тут же бесцеремонно окунули в воду с головой. Фыркая и плюясь, девушка показалась на поверхности. С ее тигриных ушей капает вода. Бедолага не успела даже возмутиться, одна из служанок набухторила ей шампуня на голову, а вторая с засученными рукавами принялась яростно вспенивать все это добро. Взяв бедную тигрицу за макушку, снова макнули ее, смывая первую порцию грязи.

Вода чернющая, словно лужа нефти на поверхности. Та служанка, что подала мне кровь, схватилась за швабру и принялась отгонять грязь, норовящую добраться до меня. Из-за постоянной циркуляции вода очищалась, но ненадолго, второе мытьё головы Сурии не заставило себя ждать. Она даже не вякала уже, просто смирилась со своей участью.

Двое служанок продолжали кошмарить кошку, одна в уже третий раз мылила ей голову, а вторая варварски пихала пальцы в уши, вымывая грязюку и оттуда. Сурия с мольбой во взгляде посмотрела на меня, а я, покачав головой, хлебнул крови снова.

Оторвав губы от бокала, посмотрел на его содержимое. Алая, приятно пахнущая и такая же приятная на вкус. Облизнул губы и невольно вздрогнул. И почему я так этим наслаждаюсь...? Хотел ведь больше человеческую кровь не пить, но при этом словно позабыл обещание самому себе. Муна ведь говорила, что каждый следующий выпитый человек может стать для меня последним перед окончательным превращением в чудовище. Так неужели все, неужели я прошел точку невозврата...? Поставил бокал и сокрушенно вздохнул, смотря на покачивающуюся в нем кровь. Надо с этим завязывать, пока не стало слишком поздно.

Вооружившись мочалками, служанки усадили Сурию на самую верхнюю ступеньку и принялись ее драить.

— Госпожа, — окликнула меня та, что ещё недавно отгоняла грязь шваброй. У нее в руках лезвие и бутылек с чем-то. — Позвольте.

— Зачем? — похлопал глазами я, не понимая, чем ей так не угодили мои космы подмышками. В эти времена в нашем мире бритьё, вроде как, популярным не было.

— Госпожа Гаруда сказала, что вы должны быть безупречны. Вампиры благородных кровей предпочитают абсолютную чистоту тела.

— Ладно... — вздохнул я и послушно поднял руку.

Девчушка тут же нанесла на меня какой-то гель, моментально вспенила его ловким движением руки и осторожно, но удивительно точно, словно занимается этим всю свою жизнь, провела мне депиляцию, не оставив ни единого волоска. Хм... Ну, признаться честно, совсем не то, что каким-нибудь Жилеттом, гораздо чище получается, к тому же без неприятного выдирания волос из-за притупившихся в кассете лезвий.

Перевел взгляд на бритву, которую ополоснул в воде. Отражения моего в ней нет. Серебряная.

Интересно, почему, имея доступ к серебру, прислуга в этом замке, выполняющая свою работу явно поневоле, не убивает мне подобных? Я позволил ей брить меня, у нее в руке острейшее «оружие», которое можно буквально одним мгновением вогнать мне в шею или сердце, а я не факт, что успею среагировать. Наверняка время от времени кому-то из служанок удается побрить и Николаса, и Гаруду, и Цестис, а значит, они буквально в шаге от убийства кого-нибудь из самых высокопоставленных вампиров. Так почему они этого не делают? Почему не убивают нас? Я не понимаю.

Да, конечно, другие вампиры убьют тебя за это, но тем не менее, вогнала лезвие в сердце, распахнула окна и побежала, куда глаза глядят, авось спасёшься.

К слову об убийствах.

— На последнем этаже есть комната некого Шварца. Я его никогда не видела. Кто это? — обратился к служанке, которая развлекалась с моей второй подмышкой.

— Господин Шварц был убит госпожой Цестией за оскорбление юного господина Санктуса по приказу господина Нильда. Это произошло вскоре после того, как замок перешёл во владения клана Нильд, — спокойно ответила она, смыла все с моей подмышки. — Вашу ногу, госпожа.

Уселся на бортик и вытянул ногу, наблюдая за действиями девушки.

— Кто такой Санктус? — впервые слышу это имя, да и таблички ни на одной из дверей не видел.

— Младший сын господина Нильда. Господа Ванесса была старшим ребенком в семье. В отличие от нее, господин Санктус родился с особенностями, — она специально сказала так, видимо, чтобы акцентировать мое внимание, что