Шрифт:
Закладка:
— Центнеры ипрона, атомщик, — Линкен ухмыльнулся, встретив его восхищённый взгляд. — Тонны флии. Три разбитых ЛИЭГа… это не специально, так вышло… в общем, можешь забрать из них ферк. Ирренций тоже бери, если надо.
Гедимин покачал головой.
— Там «ириен», а я хочу поработать с «лунником». Спасибо за ферк. Обсидиан тоже?..
В трюме Кенен разбирал трофеи — Гедимин слышал в наушниках его довольное сопение и редкие реплики, заглушённые толщей переборок и защитных полей. Гедимин смотрел на монитор, где висел в вакууме реакторный отсек.
— Я пойду туда.
…Шлюзы бронированного шара были открыты, и воздух вышел; гравитация внутри поддерживалась компенсаторами, установленными на крейсере, и Гедимин чувствовал, как его разворачивает, отрывая ноги от палубы и укладывая набок. Помогая себе когтями, он подполз к щиту управления. Монитор, переживший свой корабль, исправно работал; реактор, оставшийся без воздушного охлаждения, нагрелся вдвое против рабочей нормы, но это для тугоплавких твэлов и роторов было неопасно. Гедимин сверился с показателями и, преодолевая перекошенную гравитацию, пополз к реакторному шлюзу.
Тот, по идее, должен был быть закрытым, но кто-то совался внутрь и выпустил остатки воздуха. Внутри в кольце тёмных колонн остановившихся роторов светились четыре серебристо-зеленоватых сборки, и их свет показался Гедимину необычайно ярким. Он сверился с дозиметром, — всё было в норме, цепная реакция давно прервалась — и пошёл проверять сохранность твэлов. Едва он коснулся горячей колонны, его виски обожгло, и он поневоле зажмурился — жар на долю секунды стал таким сильным, что заставил глаза слезиться. Пытаясь промигаться, Гедимин чувствовал, как по лицу расползаются тонкие горячие волокна. Разные их участки были нагреты по-разному и хаотично меняли расположение и температуру. Им понадобилось полминуты, чтобы «успокоиться», и в тот же момент сердце сармата сделало два лишних удара, и он ощутил в крови знакомый жар. «Существо» было здесь, и оно его узнало.
— Ну тихо, тихо, — пробормотал сармат, смущённо щурясь. Он сам не знал, что беспокоит его сильнее, — что он говорит с живым реактором, или что реактор могут задеть его слова. «Придурок ты, Гедимин,» — подумал он. «Веришь во всякий бред. А ещё атомщик…»
Невесомое волокно скользнуло по его лбу, словно ощупывая металлизированную проволоку, впаянную в череп. «А оно может видеть клеймо,» — ничуть не удивившись, подумал сармат. «Сигма-лучи… Интересно, как я для него выгляжу? В каком диапазоне частот?»
— Ты больше не у макак, — прошептал Гедимин, берясь за ближайшие хвостовики; надо было убрать из реактора все «ловушки». — Теперь ты у сарматов. И я заберу тебя на свою станцию.
…На борту «Феникса» его встретили странными ухмылками, и сармат с запозданием понял, что не отключал коммутатор внутри активной зоны, а сквозь приоткрытые шлюзы сигнал выходил беспрепятственно, — все слышали, как он болтает с реактором, а кто-то мог даже видеть, как он его гладит. Гедимин угрюмо посмотрел Линкену в глаза — тот, мигнув, убрал с лица усмешку и прикрикнул на солдат. Кенен, явившийся туда же, ухмыляться не перестал, но проворно шагнул за чью-то бронированную спину.
— Я должен забрать реактор на базу, — мрачно сказал Гедимин. — Сможешь осторожно протолкнуть его в портал?
Линкен мигнул.
— Простое дело для нормального пилота… А в базу он влезет?
Кенен высунулся из-за спины солдата. Он хотел что-то сказать, но из горла выходило только возмущённое бульканье — что-то вроде шума закипающей воды. Гедимин озадаченно смотрел на него, ожидая понятных реплик. Минуту спустя Кенен глубоко вдохнул, ненадолго задержал дыхание, перестал клокотать и рявкнул:
— Джед!
— Говори быстрее, — Линкен поморщился. — То тебя не заткнёшь, то тебя не дождёшься…
Кенен повернулся к нему.
— Разбери эту дрянь и пусти в переработку, — сердито сказал он. — Джед совсем ополоумел, но ты-то был умным сарматом! Не дай ему убиться на ровном месте…
Гедимин шагнул к нему, и Кенен снова спрятался за ближайшим солдатом. Тот, фыркнув, подался в сторону — влезать в чужую драку ему не хотелось. Линкен резким жестом отогнал его в коридор, и Кенен снова остался без укрытия.
— Гедимин-то больше тебя понимает в реакторах, — проворчал Лиск, не двигаясь с места. — Как-нибудь не убьётся.
— Надо подготовить на базе место под выгрузку, — сказал Гедимин, подумав, что вникать в мысли и опасения Кенена — задача не для его выжженных излучением мозгов, и лучше он займётся чем-нибудь несложным — вроде планирования будущей операции. — Чтобы не повредить каркас «Ицумадена». В хвостовой части, рядом с отсеком синтеза…
— Sa hasu! — рявкнул Кенен, и все, включая солдат в коридоре, вздрогнули и повернулись к нему. — Ты понимаешь, что с нами сделают, когда эту штуку найдут⁈
Гедимин пожал плечами.
— У тебя там полтора года стоит синтезирующая установка. А если её найдут?
Кенена передёрнуло.
— Я-то понимаю, что такое осторожность, — угрюмо сказал он. — А ты засветишься в первую же неделю. Пихать реактор в базу! Его же видно будет от самого космодрома!
Гедимин и Линкен переглянулись.
— Туннель, — сказал взрывник. — Вырой туннель. «Гекату» пять лет не могли найти. Твою лабораторию под свалкой вообще не нашли. Туннель чуть в стороне от базы, подземный ход к нему… Если найдут, Кенен может сделать вид, что он ничего не знал.
Маккензи сердито фыркнул, хотел что-то сказать — но прикрыл рот и начал быстрые расчёты на пальцах. Гедимин едва заметно усмехнулся.
— Туннель? Давно их не копал… А ты сможешь выгрузить реактор в туннель?
Линкен махнул рукой.
— Какая разница, атомщик? Его надо вывести к порталу и аккуратно подтолкнуть. Вырой яму с запасом, чтобы он спокойно выкатился, и мембрана его не прищемила.
Кенен, закончив свои расчёты, тяжело вздохнул и бросил на Гедимина сердитый взгляд.
— Ладно, Джед. Можешь копать. Если что — я об этом впервые
