Мрачный генерал Ло, комендант морской крепости Дагу, сидел в своём кабинете. Упрямец Вань Чжень оказался на удивление стойким стариком. Ни угрозы, ни обещания немедленной свободы на него не действовали.

Как заставить его подписать дарственную? – ломал голову генерал. Он думал: стоит припугнуть старого археолога, подержать несколько дней в подземелье на цепи и воде, и тот подпишет отказ от поместья. Но старик упёрся. Можно было его просто закопать. Но так вопрос с собственностью поместья не решится, пройдёт время, и объявится ещё какой-нибудь родственник Чженей. Поэтому нужна только дарственная.

Не хочется старика пытать, но, если за неделю не уговорю добром, пусть пеняет на себя.

В дверь кабинета постучали.

– Что нужно? – недовольно отозвался комендант.

– Господин, к вам посетитель, – доложил адъютант.

– Кого ещё принесло? – скривил губы Ло.

– Представился германским бароном фон Зайделем, просит аудиенции, утверждает, что обращается к вам по рекомендации известного лица, имя которого готов сообщить только лично.

Принимать посетителя не хотелось. Генерал уже решил отказать, как вдруг передумал. А что, если это «жирный» купец, который поможет мне поправить сильно пострадавшее в последнее время материальное положение, подумал он. Пожалуй, стоит послушать германца, да и приставка «фон» говорит, что этот фон Зайдель не новомодный выскочка, а потомственный дворянин. И этот его намёк на «известное мне лицо»?

– Ладно, пусть заходит, – разрешил генерал.

Не успела фигура адъютанта скрыться за дверью, как в нее, лучась улыбкой, шагнул посетитель.

Хорошо одет, подтянут, армейская выправка, отметил про себя генерал, подчёркнутая вежливость, короткий, но не подобострастный поклон.

Дистанция от стола, на которой остановился гость, войдя в кабинет, а также безукоризненно сидящий европейский костюм, сверкающая чистотой обувь, тяжёлая дорогая трость и со вкусом упакованный в бумагу небольшой свёрток или коробка, которую посетитель почтительно держал на раскрытой ладони, создавали о нём положительное впечатление.

Интересно, кто он и что ему от меня нужно? По манере держаться и одежде – аристократ из состоятельной семьи. Но есть что-то ещё… Ну, конечно! – наконец понял генерал. От этого щёголя пахнет деньгами. Генерал глубоко втянул в себя воздух, будто пытаясь уловить запах юаней или «мексиканцев». Да какая разница! Он пахнет моими деньгами! – заключил комендант, приходя в прекрасное расположение духа.

– Что вам угодно, сударь? – демонстрируя хорошие манеры, обратился он к посетителю на безукоризненном берлинском диалекте.

Бровь гостя удивлённо дёрнулась вверх.

– Вы прекрасно владеете языком моей родины, господин генерал, – уважительно проговорил гость на безупречном маньчжурском. – Зная вашу крайнюю занятость, прошу разрешить мне сразу перейти к делу.

И где же ты так выучил маньчжурский? – подумал комендант, но сохранил лицо и не выдал своего удивления ни одним мускулом. Посетитель вырос в его глазах ещё на несколько сотен «мексиканцев».

– Присаживайтесь, господин барон. Слушаю вас.

Гость с достоинством расположился на предложенном стуле и, выдержав небольшую паузу, посмотрел в глаза генерала.

– Видите ли, господин генерал, компания, которую я имею честь представлять в Китае, выполняет для правительства Поднебесной некоторые деликатные поручения. Это касается тех товаров, которые попали в список союзной коалиции как товары, ограниченные к продаже в Китай. До сих пор нашей компании удавалось обходить эти условности. Наглядным примером тому служат орудия Круппа, которые, как я заметил, уже нашли своё место на бастионах вашей крепости. Хотя по документам они установлены на одном из фортов далёкой отсюда Аргентины. Так вот, сейчас я везу в Пекин шесть тонн новейшего германского взрывчатого вещества. Наши химики проделали хорошую работу и создали совершенно новую взрывчатку, разрушительные свойства которой существенно превышают все известные зарубежные аналоги. Это взрывчатое вещество, назовём его сокращённо ВВ, в настоящее время проходит фазу армейских испытаний и ещё не принято на вооружение кайзеровской армии. Ваше правительство изъявило желание заполучить опытные образцы этого, скажем так, материала, и вот я здесь.

Я должен был уже сегодня погрузить его в специальный вагон литерного поезда, следующего в Пекин. Но беспорядки на железной дороге и отсутствие связи с германским посольством в лице барона фон Кеттелера вынуждают меня прибегнуть к запасному варианту, предусмотренному как непредвиденные обстоятельства. Как вы понимаете, я открыл вам строжайшую государственную тайну не просто так, а имея на этот счёт специальные инструкции, полученные мной от руководства. Мне предписывается, извините, я зачитаю. – Гость достал из внутреннего кармана конверт. – «В случае возникновения опасности для сохранности груза в зависимости от его географического местоположения предписывается вступить в контакт…» Далее, с вашего позволения, я опущу часть текста, поскольку он касается имён лиц, к которым я имею право обратиться за предоставлением помощи. На этой территории мне предписано связаться с вами, генерал. Далее, если позволите, я расскажу своими словами.

Я должен передать вам эту коробку и сопроводить её словами, что господин Чен лично курирует данный вопрос. Мне неизвестно, чтó находится в этой коробке и чтó кроется за этой фразой, но меня заверили, что вы всё поймёте.

С этими словами гость поставил принесённую с собой коробку на стол и замолчал.

– Всё пойму? – удивился комендант.

– Я действую согласно полученным мной инструкциям, господин генерал, – вежливо ответил посетитель. – Мне было сказано, что содержание этой коробки подтвердит вам мои полномочия.