27

— А у тебя есть скрытые таланты, Эмброуз Конгрив, — сказала Диана Марс, когда развернула его подарок.

— Ну, это всего лишь этюд, — отозвался Конгрив об акварели, над которой немало потрудился.

— Перестань. Рисунок очень хороший. Нет, правда, он очаровательный. Что может быть прекраснее, чем яблоня в цвету?

На Глостершир уже опустились сумерки. Эмброуз очень удивился, когда леди Диана пригласила его на поздний чай в Бриксден-хаус. Он сидел у окна в библиотеке, думал на отвлеченные темы и смотрел на телефон. Эмброуз вдруг понял, что думает о Диане Марс. Да, совершенно точно, именно о Диане Марс, осознал он, подняв трубку и услышав ее голос.

Это было одно из тех попаданий в десятку, которые время от времени дарит нам Вселенная.

Эмброуз принял приглашение в ту же секунду и тогда только понял, как сильно он хочет увидеть Диану. Конечно, желание было обусловлено рабочей необходимостью — он должен был известить ее о последних соображениях Скотланд-Ярда по делу о пропавшем дворецком. Сазерленд представил ему новый отчет. Но еще больше Эмброуз хотел подарить ей рисунок с яблоней. Он попросил миссис Первис завернуть рисунок в оставшуюся с Рождества бумагу, которую он держал для таких вот непредвиденных случаев. Она завернула, но почему-то без особого энтузиазма. Женщины — такие странные существа!

Очень странные.

— Эмброуз Конгрив, — сказала Диана, когда они еще стояли у окна ее гостиной. — При звуке этого имени всплывает образ эдакого симпатяги в широкополой шляпе, который ранним весенним утром ухаживает за своими любимыми розовыми кустами.

— Неужели?

— Да.

— Может быть, выйдем на улицу, подышим свежим воздухом? — спросил Эмброуз, которому отчаянно не хватало этого самого свежего воздуха. Этот тип в широкополой шляпе мало соответствовал тому впечатлению, которое он хотел на нее произвести. В следующую картину обязательно нужно будет добавить больше цвета. Может, изобразить какое-нибудь действие. Например, выглядывающая из воды форель или выпрыгивающий лосось. Да, это подойдет.

Они прошли чуть дальше к балюстраде, украшенной изысканной резьбой.

— Знаешь, Диана, у меня есть сад. Ну, конечно, не такой, как у тебя. Так, несколько георгин. В этом году я буду выставлять в Челси один гибрид, на который возлагаю очень большие надежды. Если бы только я смог придумать ему название.

Черт, он еще глубже роет себе яму Да что с ним такое происходит?!

— Я слышала, что у тебя прелестный дом, Эмброуз. — Она взяла его за руку и слегка сжала. Этот простой жест послал такой мощный разряд, что у него рука онемела. Он изо всех сил старался выжать из себя ответ до того, как мозги у него окончательно откажутся работать.

— Правда? — из последних сил прокрякал он, потому что на речь полученный разряд тоже подействовал негативно. — От кого?

— Друзья друзей рассказали.

— Правда? Кто…

Эмброуз хотел спросить, каких именно друзей, но засомневался, стоит ли. На него накатила какая-то странная волна, головокружительная смесь удовольствия и смущения. Она наводила о нем справки? И имела смелость признаться в этом. Он качнулся вперед, силясь удержаться на ногах. Будет слишком смешно, если он оступится и перелетит через перила.

— Послушай, Диана, ты сильно засветилась в этом деле с фарфоровой куклой. Ты уверена, что не хочешь теперь, когда мы с Сазерлендом на неделю уезжаем в Нью-Йорк, чтобы мои ребята из Скотланд-Ярда у тебя здесь еще подежурили? Сазерленд будет в восторге от такого задания. По правде говоря, я за тебя очень беспокоюсь. Ъя здесь в глуши совсем одна.

Диана похлопала его по руке, пытаясь таким образом успокоить.

— Одна? Да что ты! Снующие по всему дому слуги — одно из благ, которые мне оставил мой дорогой муж. Да и потом, я думаю, ты их отпугнул, кто бы они ни были. В ту ночь. Вряд ли они ожидали, что кто-то начнет стрелять в ответ.

— Ну, я в этом совсем не уверен. Да и потом произошло еще кое-что. Сейчас я тебе расскажу. Никто из прислуги не видел твоего бывшего дворецкого Оукшотта?

— Не видели с тех пор, как здесь был Скотланд-Ярд. Он испарился. Я даже была лишена удовольствия его уволить. А почему ты спрашиваешь?

— Вчера ночью кто-то пытался убить моего дорогого друга Алекса Хока.

— Лорда Хока? Я, конечно, с ним лично не знакома, но… как?

— Женщина обманом проникла в дом под каким-то выдуманным предлогом. Вытащила пистолет и выстрелила в него в упор. Она промахнулась, но промахнулась совсем немножко. Он был ранен.

— Ты знаешь, кто это мог быть?

— Да. Это была китаянка. Возможно, сестра-близнец женщины, с которой Хок познакомился в Париже. Думаю, что визит ему нанесла наша знакомая Бианка Мун.

— Да что ты?

— Это единственное разумное объяснение, — сказал Конгрив, забивая в трубку новую порцию ирландского табака. — Полагаю, что Бианка, ее сестра и мистер Оукшотт действуют сообща, чтобы убрать нас с Алексом. Они сообщники. — Теперь он был в своей стихии, в русле размеренного знакомого до мелочей хода расследования, и он чувствовал себя более уверенно. Эмброуз распустил хвост и старался казаться твердым и задумчивым. А то уж прямо широкополая шляпа.

— Что ты на самом деле обо всем этом думаешь… главный инспектор? — прервала последовавшее молчание Диана. — Обо всей этой чехарде?

— Я тебе скажу, что я думаю. Не хочешь прогуляться к реке? Еще довольно светло, так что мы успеем пройтись и вернуться до темноты.

— Прекрасная идея, — отозвалась Диана. Ее глаза блестели в свете уходящего дня.

Эмброуз получил еще один мощный разряд, когда придержал Диану за руку на скользких ступенях веранды. Казалось, у нее по венам вместо крови плескались электрические токи. Конгрив сделал глубокий вдох и постарался взять себя в руки в отчаянной попытке добраться целым и невредимым до конца поросшей мхом лестницы. Что за бес в него вселился? Он купил этот желтый «моргай» и носился на нем по окрестностям, как пьяный лихач. Не говоря уже об этих электризующих импульсах, которые в нем вызывала Диана Марс. Все это до крайности странно, думал он, вышагивая с ней рядом. Может, это кризис среднего возраста?

— Вернемся к нашему разговору, Диана. Как ты прекрасно знаешь, я курировал шпиона, работавшего во французском посольстве, моего кузена. Оказалось, что он был двойным агентом — работал еще и на китайцев, а потом исчез. Мы узнали, что ответственность за его похищение несет твоя знакомая китаянка, которая явно имеет отношение к шпионажу. Примерно в то же время Алекс Хок похитил американского агента с