– Дункан, ну чего ты завелся?! Стафф от Мамбы…

– Вот ты сам себя слышишь? – Я действительно стал заводиться. – Жаргон, кликухи… я ничего против не имею, но ты же не гопник уличный, ты творческий человек! Тонко чувствующий! А чем же ты отличаешься от городской шпаны? Только понтами?

– А ты разве не был в уличной банде этого, как его… – Рой тоже уперся. – А! Монзано…

– Рой, а тебе не кажется странным, что меня там больше нет? – Я начал уже закипать. – Вот если бы меня все устраивало, чего бы мне оттуда валить-то? Там и бабла больше… Ты хоть иногда-то пользуешься головным мозгом? Не спинным! Ты же, мать твою, сиблинг (хорошо, водитель скрыт стеклянной перегородкой). У тебя есть жандармский паспорт Фауда! За тобой присматривают, хочешь не хочешь! Ты мозги все на музыку пустил?!

– В следующий раз, – ядовито ответил Рой, – позвоню Монзано. Он вытащит меня без вот этих нравоучений.

– Да пошел ты в задницу! – отмахнулся я, – хоть президенту звони… Я тут полдня по канализациям бегаю, хотел отдохнуть вечером…

Далее мы оба ехали в обличающем друг друга молчании.

Нет, я, конечно, Роя понимаю – он весь из себя возвышенный, думает о нотах там своих. Да и товарищ в целом-то нормальный… Но вот привычка решать свои проблемы чужими руками… Как сказать? Надо иногда с людей снимать стружку, избавляя от неких стереотипов, иначе люди портятся. У меня было такое понятие, как «человек-бифштекс». Чем чаще его поколачиваешь, тем мягче он становится. Вот и в данном случае…

Вообще нельзя заводиться, лучше бы смолчал. Чтоб тот сам думал…

Только выходя из такси (за которое заплатил, естественно, я), Рой решился открыть рот:

– Ладно, старик, извини, что так вышло… Спасибо тебе…

– Да пустяки, – хмыкнул я, захлопывая дверцу излишне сильно, – просто не подставляй своих так часто, и все будет нормально… Из музыки иногда полезно выглядывать в наш грешный серый мирок…

На сцене фокусник в черной фрачной паре и в белых перчатках распиливал лежащую в ящике симпатичную девушку в купальнике. А та – призывно улыбалась.

Мое настроение стало паршивым. Я еще вспомнил про Джоан и про Алису. Да еще этот Рой – который флеш-рояль…

Я взял целую бутылки виски «Девы» и, нарушив свои же принципы, вместо кофе – большой стакан «купол-колы». Раздражительность меня не покидала. Просто бесят все меня. Особенно Алиса, которая, как бы не виновата в том, что я переспал с Джоан, и Джоан, которая хочет не меня, а мое интервью… И Макс, которого, к счастью, нет сейчас, так как заехать ему по роже – это вообще самое правильное во Вселенной… А еще меня бесит Фрэнк Бреггер, надутая резиновая свинья с квадратным рылом… А еще… Список был длинным, потому я решил его мысленно порвать и сжечь. Я опрокинул бокал в свою бездонную пасть, и пузырьки колы взбодрили небо. Вот таким и должен быть Заг Моррисон – немного пьяным и получающим удовольствие… Иначе, когда на сцену выйдет Рой, я выйду туда же и расскажу, как он списывал в академии курсовые работы у студентов старших курсов… Да, гневливость – моя слабая сторона… еще и режим дня… Вот послушаешь этого Моррисона – ему звонят домой с угрозами, на него нападает какой-то кадавр[25], в конце концов, даже тараканы с крысами пытаются его сожрать, да еще и всякая сволочь стреляет в него кусочками очень обидного свинца. Пифагор еще этот… Эти танцы со смертью здорово нервируют… А незадачливый Моррисон дуется на своих знакомых и друзей.

Из знакомых я увидел только пару девчонок из кабаре, хвала Змею, Лили не было и Дороти не было.

Потом вышел Жак Бемоль и долго что-то смешное рассказывал. Я пытался вслушиваться, чтоб отвлечься, но все равно уходил во внутренний диалог. Ни отдыха, ни продыха.

Я попросил у официанта «Дейли Фауд» с кроссвордами, не забывая следить за входом. Как ни печально, но Милу-то я не пропущу, а вот появление Юна не хотелось бы прошляпить. Хотя этот мастер перевоплощений наверняка оставит меня с носом – в этом деле я ему, как ни странно, не соперник, несмотря на его запоминающуюся внешность чанайца.

– А знаете, – спросил Жак со сцены, – в чем разница между сиблингом и единородом? Когда единород подходит знакомиться к девушке, он вынимает кошелек, а сиблинг – артефакт…

В зале раздался смех и редкие хлопки, а я поморщился.

Первой появилась Мила. Я ее сразу узнал. Она была в коротком бежевом плаще, из-под которого едва виднелся край синей юбки. К ней немедленно подбежал метрдотель, принявшийся уговаривать девушку оставить верхнюю одежду в гардеробе. Я этого, конечно, не слышал, но просто знал. Да – Мила нечасто посещает такие места, но это мне и нравилось, так как Алиса всегда намекала, что мой любимый «Синий бутон» – «гнездо разврата». А я всегда считал, что разврат это личное предпочтение каждой личности, а не то, на что могут вынудить обстоятельства. Жизнь нередко заставляет делать что-то гораздо хуже, чем разврат. И даже в этом случае, если ты не в центре ледяного Хиуса, ты можешь отказаться или побороться. Нет, не близкие мы люди с мисс Линсдэйл…

Я встал с места и приветливо помахал Миле, улыбнувшись. Она заметила меня, и ее милое личико озарилось радостной улыбкой, пока она, не глядя, протянула метрдотелю свой плащ. Старик меня узнал и кивнул, мол, повешу сам, куда нужно. Надо на чай ему подкинуть.

Пользуясь замешательством девушки, я ее немного обнял и, взяв за руку, повел к столику. Ее ладонь, несмотря на грубоватую кожу, была тонкая, почти аристократическая.

– Здесь так круто! – сказала Мила, кивнув на сцену, где фокусник со своей полуголой ассистенткой занимался производством кроликов и голубей почти в промышленных масштабах.

– Скоро будет хорошая музыка, – уверил я ее, – очень рад тебя видеть в моем любимом заведении! Что тебе заказать, Мила?

– Я так устала, – пожаловалась она, – может, пивка?

– Ну, – я комично хрюкнул, – давай на пробу возьмем шампанское «Дрю Бэрримор». Оно вкусное… и что-то покушать…

– Это же жуткие бабки?! – удивилась Мила.

– Я недавно крупно заработал, – успокоил я ее, – и к тому же хочу праздника, так что не переживай, дорогая…

– Я просто не очень люблю, когда за меня платят мужчины, – с лучезарной улыбкой ответила Мила.

– Никакой консумации![26] – Я поднял руки вверх.

– Чего? – вскинула брови Мила.

– Я просто хочу потратить деньги для веселья, а не сделать тебя обязанной, – пояснил я, – только и всего!

– Хорошо, Заг! Не обижайся, просто знаю я мужчин!