Краснорожий ловко поделил содержимое сковородки и разложил по тарелкам.

— Ещё чего-нибудь изволите?

— Молока. Мне стакан, моему спутнику…

— Кувшин? Сейчас сделаем. Булочек? Они вчерашние, но ещё свежие и мягкие.

— Тащи, — милостиво кивнула Дитя.

Монстр отвечать не стал — он поглощал завтрак.

* * *

— Не понравился он мне, — Дитя оглянулась на постоялый двор, — противный какой-то.

— Угук.

— Заметил, как у него глаза блестели, когда ты ему за завтрак целый золотой дал? Надо было сдачу стрясти.

Монстр безразлично пожал плечами — он не видел в деньгах, хоть золотых, хоть серебряных, никакой ценности. Есть — хорошо, нет — да и не надо.

Девочка ещё раз обернулась, прищурилась, разглядывая постоялый двор и запоминая. Хорошо бы Ване сказать, подумала она, чтобы проверил это место. А то живёт у нас под боком такой нехороший человек, вдруг он шпион? В подвал его! На дыбу или иголками… Дитя Тьмы прикусила губу, останавливая поток злости: знала за собой склонность завестись с пол-оборота и накручивать саму себя до предела.

Дальше ехали молча. Сеня, в самом благодушном и сытом настроении, что-то мурлыкал себе под нос, довольный жизнью. А девочка хмуро глядела на дорогу, напустив на лицо мрачное выражение. Идея расколдоваться уже не казалась ей замечательной. Тьма добровольно не отпустит, к тому же может наказать за дружбу с Владыкой-отступником. Но признаться Сене, что передумала, Дитя не решалась.

Чтобы отвлечься от дурных мыслей, Дитя принялась вспоминать дорогу.

— Поворот на Кемнаро мы проехали. Значит, теперь едем до Апиявной дороги, поворачиваем налево… Или направо? Нет, всё-таки налево.

Навстречу им ехала телега, запряжённая пегим коренастым сороном. Крестьянин, сидевшийна ней, покосился на парочку и хлестнул вожжами, чтобы побыстрее разминуться с подозрительными путниками.

— Тьфу ты, сбилась. По Апиявной дороге…

— Угук, — монстр подъехал ближе к спутнице и предупреждающе тронул за плечо.

— Что?

— Угук, — он указал за спину и хищно осклабился.

— Не поняла. Тебе крестьянин не понравился? Он меня тоже с мысли сбил. И грязный весь, будто год не мылся.

Сеня закатил глаза и помотал головой.

— Ты не про него?

Но тут причина Сениного беспокойства появилась сама. Позади из-за поворота дороги вынырнули четверо всадников и пришпорили скакунов, догоняя парочку.

— Эй вы! — Старший из седоков потряс кулаком. — Остановитесь!

— Это ещё зачем?

— Вы не расплатились с уважаемым Харвиком.

— Что?

— Стойте, или мы будем стрелять!

В руках всадников появились арбалеты. Монстр резко осадил сорона и развернулся в сторону преследователей.

— Угук?

Всадники остановились и дружно заржали.

— Это чё он говорит?

— Немой, наверное.

— Или слабоумный.

Дитя подъехала к спутнику.

— Сеня, это разбойники, — она окинула взглядом преследователей. — Их хозяин постоялого двора прислал. А я говорила, что он подозрительный!

— Умная девочка. Не волнуйся, мы вас не больно ограбим. — Они снова засмеялись, подразумевая что-то своё, очень нехорошее.

— Угук.

— Давай кошелёк, Угукер. Тогда мы тебя не сильно убьём.

Рот Сени распахнулся, показывая три ряда зубов. Из пасти вырвался смешок, и монстр без предупреждения выпрыгнул из седла.

Видели, как бросаются хищники? У монстра вышло гораздо страшнее: резкий прыжок, на лету щупальцы выстрелили в сторону, раскидываясь на всю длину. Столкновение, и Сеня вместе с четырьмя разбойниками покатился по дороге.

Дитя развернула сорона, чтобы не видеть происходящего. Клэр и бабушка говорили, что приличная сударыня не должна смотреть на подобные потасовки.

— Угук, — не прошло и двух минут, как Сеня забрался на своего сорона. Он выглядел довольным и сыто облизывался.

— Сенечка, а где твоя одежда?

— Угук?

Тихо ворча, монстр осмотрел себя, с сожалением разглядывая рваные тряпки, оставшиеся от нарядного костюма.

— Угук, — он развёл щупальцами.

— В таком виде ты всех путников распугаешь. Есть запасной костюм?

Сеня снял с седла узелок и запустил туда щупальце.

— Угук!

Из одежды нашёлся ржавый доспех, глухой шлем, закрывающий лицо, и латные перчатки.

— Ну, — девочка вытянула губы трубочкой, — мы будем говорить, что ты тёмный рыцарь. Дал чёрный обет…

— Угук?

— Не обед, а обет, клятва такая. Что не снимешь доспехи, пока всех светлых не победишь. И ещё обет молчания. А то угуки слишком внимание привлекают.

Монстр обиженно засопел и тихонько угукнул несколько раз.

— Только при посторонних, — успокоила Дитя, — в остальное время можешь угукать сколько хочешь.

* * *

Весь день они следовали по Апиявной дороге, пугая встречных путников видом Сени. Ещё до заката миновали руины городка Минас-чего-то-там — Дитя так и не вспомнила правильное название. А уже в сумерках остановились на ночёвку в придорожной гостинице. Сеня согласился молчать, но так сверкал красными глазами из прорези шлема, что окружающие переходили на шёпот и старались отодвинуться подальше.

Утром решили не задерживаться на завтрак. Дитя взяла у монстра золотой, купила у хозяина припасов в дорогу и вытрясла из бедняги всю сдачу. На всякий случай, чтобы не думал о них, как о богачах. Ну и из вредности — Дитя с самого пробуждения была не в духе.

— Туда, — девочка без колебаний указала на ближайшем перекрёстке направо.

— Угук?

— Уверена. Чувствую, нам туда.

Несколько часов они ехали молча. Сеня снял шлем и крутил головой, рассматривая виды. Дитя сначала дулась непонятно на что, но к полудню начала улыбаться, благодушно щурилась на солнце и даже тихонько напевала песенку.

— Угук?

Сеня остановил сорона и вопросительно поглядел на девочку.

— Что? А, перекрёсток. Ммм…

Дитя переводила взгляд, всматривалась в дороги, но сказать, куда сворачивать, не могла.

— Сенечка.

— Угук?

— Разозли меня, пожалуйста.

— Угук?!

— Надо так, потом объясню.

Монстр ухмыльнулся, снял перчатку и щупальцем потыкал девочку в бок.

— Не так, щекотно.