С Парагваем у Западной Германии соглашения о выдаче преступников не было. Парагвайские власти были поставлены в известность о том, что власти ФРГ требуют выдачи Менгеле, но это совершенно не помешало ему натурализоваться и стать гражданином Парагвая. Он все же не решился тайком приехать в Германию на похороны отца.

Делом Менгеле заинтересовался и Израиль. Но в 1957 году Моссад получила сведения о том, что в Аргентине скрывается Адольф Эйхман, цель номер один. В мае 1960 года оперативная группа израильской разведки захватила в Аргентине Эйхмана. Его вывезли в Израиль и посадили на скамью подсудимых.

Одновременно хотели вывезти в Израиль Йозефа Менгеле. Но его не нашли. Когда Эйхмана доставили в Израиль, Менгеле находился в Парагвае, он был смертельно напуган.

Западногерманское правительство назначило награду в двадцать тысяч марок за голову Менгеле, надеясь соблазнить кого-нибудь из аргентинцев, но никто не откликнулся. Аргентинская полиция действовала спустя рукава. В бумагах, представленных немецкой прокуратурой аргентинским коллегам, постоянно находились какие-то огрехи, и дело двигалось очень медленно.

Но Менгеле решил, что в Парагвае его обязательно найдут израильтяне. И он стал подумывать о переселении в Бразилию. Ему помог бывший вождь гитлерюгенда в австрийском городе Граце Вольфганг Герхард. Он перебрался в Бразилию еще в 1948 году, хотя считал бразильцев полуобезьянами и представителями второсортной расы.

Герхарда даже его друзья называли фанатичным фашистом. Такой же была его жена Рут. Однажды она преподнесла владелице дома, где они жили, два куска мыла, приготовленного в 1943 году из трупов убитых в Освенциме узников.

Переезд в Бразилию разрушил жизнь Менгеле. Марта разошлась с ним, хотя он успел привязаться к ее сыну — Карлу Хайнцу.

Федеративная Республика добилась того, что президент Парагвая Стресснер отдал приказ арестовать Менгеле. Но покровитель местных нацистов министр внутренних дел сначала выяснил у Руделя, где Менгеле, и только убедившись, что тот давно в Бразилии, выписал ордер.

Не только юристы, но и охотники за нацистами по-прежнему считали, что Менгеле скрывается в Парагвае.

В 1963 году канцлер ФРГ Конрад Аденауэр предложил Стресснеру десять миллионов марок (два с половиной миллиона долларов) за выдачу Менгеле. Западногерманскому послу ответили, что предложение канцлера отвергается.

Когда западногерманский посол заметил Стресснеру, что Менгеле получил гражданство Парагвая с нарушениями закона (он должен был прожить в стране не менее пяти лет, прежде чем обратиться с просьбой о натурализации) и хотя бы за это его следует лишить гражданства, Стресснер вышел из себя и, стукнув кулаком по столу, ответил:

— Парагваец всегда остается парагвайцем!

Естественно, это убедило немцев в том, что Менгеле находится в стране, но ему покровительствует и президент, и другие высшие руководители Парагвая.

Неуклюжесть германского правосудия и нерасторопность латиноамериканских полицейских помогли появлению легенды о Менгеле. Ходили слухи, что Менгеле продолжает свои опыты в труднодоступных районах Латинской Америки, что он создал подпольную организацию из старых и новых фашистов, что он готовит восстановление нацистского рейха.

В художественных фильмах и книгах он предстал неуязвимым человеком, у которого полно денег, оружия и телохранителей. Именно таким играет его Грегори Пек в популярном когда-то фильме «Мальчики из Бразилии».

В легендах он всегда на шаг опережал израильских агентов, которые на него охотились. В 1960 году в Аргентине погибла одна женщина, считалось, что она охотится за Менгеле, который ее опередил. Утверждали, что женщина была в Освенциме, что Менгеле ставил на ней опыты и теперь узнал ее в гостинице…

Время от времени появлялись сообщения о том, что Менгеле где-то видели. Однажды бразильская полиция арестовала человека, который сознался, что он и есть Менгеле. Выяснилось, что он не вполне адекватен. Поймали еще одного человека, который жил под чужим именем, поскольку служил в СС, но в списке военных преступников он не значился.

А на самом деле Йозеф Менгеле, «ангел смерти», врач из Освенцима, чувствовал себя совершенно одиноким. Менгеле представлял опасность только в эсэсовском мундире и только в отношении беззащитных людей. Когда война закончилась, он превратился в трусливого беглеца. Он и не помышлял о продолжении борьбы за идеалы национального социализма. Он думал только о том, как спастись.

Когда он узнал, что Адольфа Эйхмана по приговору суда повесили в Иерусалиме, его охватил ужас. Он выходил на улицу только в окружении целой стаи собак. Построил высокую наблюдательную вышку и часами наблюдал за окрестностями, ожидая, когда за ним придут израильтяне.

Он даже не подозревал, что Моссад, занятая противоборством с арабскими спецслужбами, его и не ищет. В полном одиночестве и ожидании неизбежной кары прошли последние годы его жизни.

В 1964 году Франкфуртский университет призвал Менгеле приехать и ответить на обвинения в нарушении клятвы Гиппократа. Менгеле, естественно, не приехал, но Марта наняла адвоката, одного из тех, кто защищал врачей на освенцимском процессе. Адвокат доказывал, что не все врачи, которые участвовали в экспериментах на людях, подлежат наказанию. Но ректоры Мюнхенского и Франкфуртского университетов лишили Менгеле степеней в медицине и антропологии «из-за преступлений, совершенных им в Освенциме».

Докторская степень была очень важна для Менгеле, ему очень льстил этот титул. Ему нравилось, когда к нему обращались «господин доктор».

В 1977 году Менгеле получил в свое распоряжение бразильское удостоверение личности, которое ему отдал Вольфганг Герхард, который поехал в Австрию «попытать счастья».

С помощью хорошего фотографа Менгеле наклеил на удостоверение свое фото. В 1972 году ему потребовалась медицинская помощь. Он предъявил удостоверение в больнице. Врач удивился: пациент явно старше указанного в документах возраста. Но Менгеле сказал, что была допущена ошибка и что ему скоро выдадут новое удостоверение.

Менгеле впал в глубокую депрессию и стал болеть — высокое давление, боли в спине, мигрени, аллергия, бессонница, ревматические боли суставов рук. Ему нужно было сделать операцию на простате. И его не покидал страх, что израильтяне рано или поздно найдут его.

В мае 1976 года у него случился инсульт, что для него, как врача, не было секретом.

В шестнадцать лет его сына Рольфа сочли достаточно взрослым, чтобы открыть ему главную тайну семейства: мифический «дядя Фриц» — на самом деле его отец, Йозеф Менгеле.

— Я всегда думал, — говорил Рольф Менгеле, — что мой отец погиб во время войны в России. Когда мне сказали, что мой отец жив, что он доктор из Освенцима, я почувствовал себя отвратительно. Плохо быть сыном Йозефа Менгеле.

В октябре 1977 года Рольф решил навестить отца. Он откладывал эту поездку четыре года. Менгеле настаивал на