В октябре 1943 года в Лондоне была создана комиссия Объединенных Наций по расследованию военных преступлений нацистской Германии.

Главная задача комиссии состояла в том, чтобы составить список нацистских преступников. Каждая из стран антигитлеровской коалиции сообщала комиссии имена преступников, которые действовали на ее территории.

Комиссия завершила работу в 1948 году. Тогда в списке было тридцать шесть тысяч имен. Из них двадцать пять тысяч относились к категории А — то есть имелись веские основания для того, чтобы этих людей судить. И тем не менее, абсолютное большинство нацистов, которые значатся в этом списке, благополучно избежали наказания.

Больше шести миллионов немцев, в основном в американской зоне оккупации, прошли через суды, которые рассортировали их по пяти категориям:

главные виновники — примерно тысяча семьсот нацистов,

уличенные в преступлениях — двадцать три тысячи, уличенные в менее значительных преступлениях — сто пятьдесят тысяч,

попутчики — миллион с лишним, оправданные — почти четыре миллиона.

Пользуясь послевоенной неразберихой в Европе, многие нацисты бежали и укрылись в Латинской Америке или на Ближнем Востоке, где можно было легко затеряться.

В том числе такие преступники, как гауптштурмфюрер СС Алоиз Бруннер, которого называют «вторым Эйхманом». Из нацистов, оставшихся в живых и избежавших наказания, Алоиз Бруннер был самым мерзким.

Он родился в Австрии и меньше всего походил на тех белокурых и голубоглазых эсэсовцев, которых изображали на рекламных плакатах. Он был невысоким, темноволосым, товарищи по партии за глаза называли его «наш еврей».

В девятнадцать лет он вступил в партию. После присоединения Австрии к Германии вступил в СС. Его произвели в унтерштурмфюреры по случаю дня рождения фюрера 20 апреля 1940 года, в оберштурмфюреры — 9 ноября того же года и гауптштурмфюреры 30 января 1942 года, в годовщину прихода нацистов к власти. Это было признанием его заслуг в депортации из Вены сорока семи тысяч евреев. Эйхман перевел его в центральный аппарат в Берлин.

Бруннер руководил депортацией евреев из Словакии, Греции, Австрии и Франции в лагеря уничтожения. После крушения Третьего рейха он по поддельному паспорту на имя Алоиз Шмальдинст работал водителем грузовика. Когда в 1954 году его выследили, он получил египетскую визу и приехал в Каир. На Ближнем Востоке нацисты пользовались большим спросом. В конце пятидесятых он нашел убежище в Сирии, где ему предоставили работу по специальности. Многие страны обращались к сирийскому правительству с просьбой выдать военного преступника Бруннера. В Дамаске неизменно отвечали, что такого человека на территории Сирии нет.

Других от виселицы и от тюрьмы спасла «холодная война», когда Запад так испугался коммунистов, что перестал бояться бывших нацистов, и их стали пускать в Америку, Англию, Канаду и Австралию. Они обжились там и даже получили гражданство.

Демократия, которую они так ненавидели в нацистские времена, защищала права даже своих злейших врагов. В военное время в странах антигитлеровской коалиции не думали о том, чтобы собрать полновесные доказательства преступлений нацистов. Часто это были некорректно оформленные показания свидетелей, иногда повторявших чужие слова. В странах с развитой юридической системой этого оказалось недостаточно для того, чтобы посадить человека на скамью подсудимых. Можно сказать, что в борьбе с нацистскими преступниками правосудие потерпело унизительное поражение.

Тот факт, что они смогли скрыться, создал вокруг нацистов некий героический ореол. Дескать, вот они какие — умелые да смелые. А на самом деле их просто не искали.

Архив ООН находится на последнем этаже старого двенадцатиэтажного здания в Нью-Йорке. Возле лифта в стеклянной будке сидит охранник, который по просьбе посетителей вызывает ооновских архивистов. Здесь хранится досье на примерно тридцать семь тысяч военных преступников — немцев, австрийцев, японцев и восточноевропейцев. Это результаты работы комиссии ООН по военным преступлениям, созданной в Лондоне в октябре 1943 года.

С каждым годом поиск нацистских преступников усложнялся. Главный противник следователей — время. Свидетели умирали, их память слабела. Да и не всегда они хотели свидетельствовать против старых товарищей, часть свидетелей — те же бывшие нацисты и их пособники.

В какой-то степени можно утешить себя тем, что, хотя многим нацистам и удалось избежать суда и тюрьмы, они все же были наказаны. Они были наказаны страхом. Все послевоенные годы они прожили в ожидании разоблачения.

Считалось, что бывшие нацисты, укрывшиеся в Латинской Америке, создали черный интернационал, что они не сдались, а продолжают сражаться за идеалы Адольфа Гитлера. Мартина Бормана и Йозефа Менгеле называли вождями уцелевших нацистов.

Все это оказалось мифом.

«Цыганам вход запрещен»

(Лени Рифеншталь)

Немецкие национальные социалисты уничтожили за двенадцать лет не только шесть миллионов евреев, но и шестьсот тысяч цыган, которых они называли прирожденными преступниками и продуктом опасного смешения рас.

С тех пор как почти тысячелетие назад цыгане покинули Северную Индию, сохранив в языке немало слов из санскрита, они безостановочно кочуют по Европе в поисках такого места, где им будут рады. Чтобы их по ошибке не принимали за «египтян» (это случалось с англичанами, которые именовали их «джипси»), самая многочисленная группа стала именовать себя в XV веке «темными людьми», на их языке — «атцыган».

В спокойные периоды европейской истории к племени искусных ремесленников и прирожденных музыкантов относились снисходительно. В тяжелые времена доведенные до истерического состояния, озверевшие толпы гнали отовсюду «этих мошенников».

Почему в нацистской Германии уничтожали цыган?

На бытовом уровне ответ покажется нам знакомым. Темноволосые, с оливковой кожей люди всегда были подозрительными в глазах добропорядочных граждан.

Цыгане не только говорили на своем языке и по-своему одевались, но и селились отдельно, кочевали, не ходили в церковь, не водили детей в школу. Это нежелание быть как все более всего и раздражает окружающих.

— От этих цыган всего можно ждать… Они похищают маленьких детей… Они воры.

Завидев цыган, хозяйки хватали детей и закрывали двери. Мужчины злобно переговаривались:

— Почему этих цыган до сих пор не пересажали?

Но это еще не причина для того, чтобы изгонять и убивать. Причину нашли обладатели научных степеней и званий.

В Антропологическом институте Тюбингенского университета до недавнего времени хранилась картотека двадцати тысяч умерщвленных цыган: шестнадцатиметровые стеллажи, уставленные папками сданными обмеров, фотографиями, отпечатками рук и ног, с таблицами и схемами, с перечнем близких и дальних родственников. А также акты расово-генетической экспертизы, заменявшей в нацистские времена судебный приговор.

Вердикт «смертная казнь» выносился не юристами, а немецкими биологами, которые, изучив личное дело, неизменно приходили к выводу: данный экземпляр не только не представляет ценности для общества, но и опасен для него.

Немецкие биологи утверждали:

«Цыгане являются продуктом скрещивания