это время неожиданно сработали и другие механизмы. Обезглавленного Прокруста обхватили три ремня: на груди, на талии и на ногах, и ремень на ногах стал растягивать медленно его тело.

Юноша в нерешительности постоял, потом плюнул и выбежал из спальни злодея. Коварный Прокруст вызывал у Тесея большее негодование и презрение, чем даже Перифет, Синис и Скирон, которые быстро убивали свои жертвы, но не мучили их и не наслаждались их мучениями.

Говорят, что впервые о Прокрусте рассказал Диодор Сицилийский. Он же рассказал, что злодей был убит справедливым афинским героем Тесеем, который уложил Прокопта на его же постель, и она усекла ему голову.

С тех пор дорога из Мегар в Афины стала намного безопаснее. Выражение «прокрустово ложе» стало крылатым и означает желание подогнать что-либо под жёсткие рамки, иногда жертвуя ради этого чем-нибудь важным.

84. Керкион и Алопа

Недалеко от Элевсина, славного своими мистериями, существующими уже тысячу лет, всего в 3–4-х парасангах от Афин Тесей надеялся встретиться с последним из разбойников, о которых рассказывал его осведомленный обо всем дед — Керкионом.

Тесей нашел долго жившего и потому много знавшего старика, который ему рассказал об элевсинском разбойнике много нового:

— Тебе повезло, юноша, что встретил меня. Я знаю о Керкиона и его дочке Алопе больше других. Этот Керкион — настоящий герой — полубог потому, что имеет двух отцов — божественного и смертного. Нимфа источника Аргиопа (светлый взор), имевшая постоянное жилье у подножья Парнаса, скиталась у нас после того, как на ней отказался жениться великий музыкант Филаммон, обуреваемый непомерной гордыней. Давно это было, но я помню, что она зачала Керкиона от тогдашнего царя Элевсина Бранха (хрипота), сойдясь в ту же ночь с могучим Владыкой подводных зыбей Посейдоном…

— Как видно, Земледержец — Посейдон большой любитель сходиться с девами в ту ночь, которую они проводят с мужами, смерти подвластными. Ведь и я был так же Эфрой зачат от Эгея и Посейдона, как, ты говоришь, Керкион был зачат Аргиопой от Бранха и Посейдона. Значит по отцу мы с этим разбойником родные братья. Впрочем, я слышал от некоторых, что этот Керкион рожден от бога огня, колченогого кузнеца Гефеста…

Не удержался и перебил старика Тесей, когда услышал, что и Керкион приходится ему близким родичем. А старик, между тем, словоохотливо продолжал, ведь и просто поговорить — большое удовольствие в старости.

— Нет, именно Земледержец Посейдон был божественным отцом Керкиона. Он с детства очень любил бороться и ему не было равных в борьбе потому, что он унаследовал от родителя-бога рост и силу и был настоящим великаном, а ведь Гефест, как известно, много ниже был своего дяди и уродлив был, и хромоног. Борьба с Керкионом обычно заканчивалась смертью противника. Как властитель Элевсина Керкион в это время завел нечестивый обычай, согласно которому отцы должны были приводить к нему на одну ночь накануне свадьбы своих дочерей, собиравшихся выйти замуж. Он даже название дал этой ночи — «брачная жертва царю». С красавицами он, независимо от их желания, благодаря своей силе, совокуплялся. Некрасивых же дев он отдавал своим слугам и охранникам. Если кто-то из родственников девушек противился, то Керкион объявлял его нечестивцем, вызывал на поединок и на площади при всех убивал. Убийство на поединке считалось дозволенным, и после того, как он жестоко убил нескольких человек, элевсинцы перестали противиться своему царю. Поединки прекратились, и отцы безропотно приводили в царский дворец своих невест-дочерей, и Керкион обнаглел еще больше. Красивых девушек он держал в своем дворце уже не одну, как он называл «ритуальную» ночь, а по несколько суток или даже недель, пока они ему не надоедали, и он не обзаводился новой чьей-то невестой — красавицей. Одна из многих безвестных девушек, которых Керкион сделал женщинами, родила ему дочь, которую назвали Алопой. Несчастная мать умерла вскоре после родов. Одни говорили, что она умерла от какой-то болезни, другие утверждали, что ее убил в гневе за какую-то провинность сам Керкион. Он воспитал и вскормил дочку, и очень ее любил. Я видел ее, когда было ей лет 16 и скажу, что видом она была просто чудо, необыкновенной красотой она от других дев отличалась. Стройное тело ее было прекрасно только начавшей расцветать юностью… Ах, юность — это самое лучшее, что может быть в человеческой жизни, ибо в ней содержится все, что ему надо для полного счастья.

В водянистых глазах старика заблестели слезы, но он тряхнул седой головой и продолжил:

— Лицо юной Алопы было овеяно самой Афродитой милой красою и с ее одеяний серебрянотканых свет изливался божественный. Мне кажется, что, когда она превратилась в девушку, Керкион стал любить ее не только, как дочь. Он ни за что не хотел отдавать дочь замуж никому, и чтобы отвадить многочисленных женихов, объявил с помощью глашатаев на всю Аттику, что дочь его, юную красавицу Алопу, получит лишь тот из женихов, кто одолеет его в честной борьбе. На самом деле, в этой его «честной борьбе» не было никаких правил проведения поединка, и схватка всегда оканчивалась смертью его противника так же, как раньше с родными, не желавшими приносить царю «брачных жертв». Ведь Керкион — настоящий великан, он на голову иль на две выше обычного мужа, такого, как ты… Царь наводил не только на женихов — чужеземцев, но и на всех элевсинцев ужас своей жестокостью. Но, как я сказал, Алопа была страсть, как хороша собой и потом, в придачу к такой красоте жених получал трон Элевсина. Поэтому в самонадеянных юношах, в том числе элевсинцах, желавших, во что бы то ни стало жениться на прекрасной царевне, долго не было отбоя.

Старик опять задумался и вдруг с каким-то ожесточением сказала:

— Юность безумная общее зло навлекает на всех нас, когда мы только-только взрослеем, и многие юноши своими пожертвовали головами. Так продолжалось до тех пор, пока юная Алопа не родила тайно ребенка. Да, она оказалась беременной и сумела до самых родов скрывать свою беременность.

85. Позор Керкиона

Тесей узнал, что однажды во время посещения Алопой храма Деметры, которую очень чтили в Элевсине, ее увидел Колебатель земли Посейдон.

Элевсинцы любят рассказывать, как шаловливый бог любви Эрот, пролетая на золотистых крыльях над Элевсином, не удержался и из озорства вонзил свою кипарисовую стрелку с зазубренным крючком на конце в любвеобильное сердце морского царя. Возгоревшись пламенной страстью, Посейдон подкараулил Алопу, когда та в жаркий полдень пришла купаться на берег реки,