– Мы проверяли обе эти версии, но ничего не нашли.

И тут всплыл неожиданный факт.

В обороте стало подозрительно много некачественных купюр. Потертых, рваных, с разными дефектами…

Но мы постоянно следим за тем, чтобы пришедшие в негодность купюры своевременно изымались из оборота и уничтожались, а взамен печаталось такое же количество новых.

Тогда мы серьезно занялись процессом изъятия и уничтожения некачественных купюр.

Обычно они списываются под надзором ответственных работников и сжигаются в специально отведенном месте.

В нашем городе для этого был предназначен городской крематорий – здесь есть подходящие печи, почему же их не использовать?

– Действительно, почему… – Я вспомнила печь и поежилась.

– Вот мне и поручили следить за крематорием.

В процессе слежки я нашел странный объект, расположенный рядом с бизнес-центром, где ты работаешь… попасть туда было сложно, но я нашел окно, из которого можно было наблюдать…

– Да уж знаю! Это окно на лестничной площадке седьмого этажа…

– Совершенно верно. Я стал постоянно приходить в ваш бизнес-центр, чтобы следить через это окно за объектом.

– А пока пил кофе с девицами, торчал в кафе…

«И морочил всем голову, – добавила я про себя, – и я едва в него не влюбилась».

Я посмотрела на него искоса. Вроде бы нет ничего особо интересного, ума не приложу, с чего я взяла, что с этим человеком у меня может быть что-то серьезное. Арсений, надо сказать, ничего не заметил, он продолжал лекторским тоном:

– И как-то мне повезло – я застал момент, когда из машины выпали пачки денег. В тот раз мне даже удалось сфотографировать главаря банды фальшивомонетчиков. Им оказался…

– Технический директор крематория. Мне он представился Леонидом.

– Точно! Тогда-то я и понял, как работает их схема.

На этом объекте за стеной они печатают фальшивые деньги, не слишком заботясь о качестве, потому что эти купюры не попадут в оборот.

Фальшивые деньги доставляют в крематорий.

Сюда же привозят списанные подлинные купюры, которые подлежат уничтожению. И после того, как эти купюры проверят, пересчитают и отправят в печь, тут их и заменяют фальшивыми. Фальшивые купюры сжигают, а списанные снова поступают в оборот…

Я слушала его, плохо понимая. То есть всю схему я прекрасно понимала, сама раньше догадалась. Но вот сам Арсений…

Все время я пыталась поверить, что это – живой человек, а не воскресший покойник.

Перед моими глазами стоял берег лесного озера, в котором мы с Василисой утопили тело. Мы думали, что это его тело, а оказалось, что это его брат. И он так спокойно рассказывает мне о каких-то фальшивых деньгах, когда его брата убили вместо него…

– Да, так вот, пока я следил за фальшивомонетчиками, они тоже меня выследили. Каким-то образом заметили окно, из которого я делал снимки, пробрались в бизнес-центр… ну и, вероятно, как и ты, перепутали меня с братом. Проследили за ним до той квартиры, где…

– Бабушкина квартира, – проговорила я.

– Да, ночью пробрались туда и убили Андрея. Обставили все так, чтобы обвинили твою сестру…

Он перевел дыхание и продолжил, опустив глаза:

– Когда я узнал, что произошло, для меня это был удар. Как-никак родной брат… но потом я понял, что с точки зрения моего задания это даже плюс. Фальшивомонетчики будут думать, что меня нет, и могут допустить ошибку…

Я посмотрела на него новым взглядом.

У него погиб родной брат, а он думает только о своем задании… нет, мне этого человека не понять!

– Вот еще что мне непонятно, – спохватилась я. – Если в бабушкиной квартире был Андрей, как там оказался твой телефон?

– Ох… я же говорю, он хотел иметь все то, что было у меня. И телефон купил такой же. А в какой-то момент перепутал их и взял мой телефон. Хорошо, что у меня были копии всех фотографий в облачном хранилище…

Тут на его лицо набежало облако – видно, вспомнил о погибшем брате. Но он быстро взял себя в руки и снова заговорил:

– Короче, я продолжил следить за ними, и все закончилось успешно. Мы накрыли всю шайку. Один только минус – они успели уничтожить последнюю партию фальшивых денег. Если бы нам удалось перехватить хоть часть этой партии… да хоть одну купюру… мы смогли бы больше узнать об их методах, да и больше улик…

– Одну купюру? – переспросила я. – Вот такую? – и протянула ему фальшивую купюру, которую спрятала в лифчике.

– Ох, это она! – восторженно воскликнул Арсений. – Откуда она у тебя?

– Неважно. Пользуйся и не задавай лишних вопросов.

– Ох, спасибо… я тебе очень благодарен… тебе и твоей сестре…

При этих словах дверь кафе распахнулась, и туда вбежала взволнованная Василиса.

– Вот ты где! – закричала она с порога. – Кофе пьешь! Я примчалась тебя спасать, ищу тебя – а ты тут кофе пьешь! С мужчиной!

Тут она уставилась на Арсения и позеленела.

– Спокойно, Вася! – Я вскочила с места и успела подхватить ее, чтобы не свалилась на пол.

– Воды принеси! – рявкнула я Арсению, но он и сам уже побежал за водой.

Я побрызгала на Ваську водой, она открыла глаза:

– Ой, Федя, мне такое сейчас привиделось…

– Сестренка… – я погладила ее по руке, – ты только не волнуйся. Дай слово, что не будешь орать и рыдать.

– С чего это вдруг? – удивилась Василиса, и я поняла, что семисвечник все-таки на нее подействовал.

Отчего-то я уверилась, что не будет Васька больше зависеть от луны. И полнолуние на нее не подействует.

– Понимаешь, Арсений жив… – осторожно заговорила я.

Василиса стремительно обернулась и уставилась на Арсения.

– Это не он, – твердо сказала она. – Этот тебе лапшу на уши вешает.

– Да он это, – вздохнула я. – Тот был не он…

И снова Арсений распинался, что брат его подражал ему во всем, что ему с детства хотелось, чтобы у него было все, что у Арсения. Причем не такое же, а именно его.

– Он приехал в Петербург, а я сказал, что занят, что работаю под прикрытием и чтобы он мне не мешал и не торчал в моей квартире. Дело-то серьезное.

– Тогда он снял квартиру под твоим именем, арендовал машину…

– Да-да, познакомился с вами… – Арсений повернулся к Василисе, и она ожгла его взглядом. – Он вертелся в бизнес-центре, и эти приняли его за меня… Ну вот.

– Знаете, – Василиса встала с места, с грохотом опрокинув стул. – Ты, Федя, в порядке, так я, пожалуй, пойду. Вы уж тут сами разбор полетов проводите, а мне домой надо.

– Я позвоню потом… – крикнула я ей вслед, но сестра даже не обернулась.

Мы остались вдвоем. И тут я решила поговорить с Арсением о том, что меня интересовало ничуть не меньше, чем судьба его брата. А может, и больше.

– Слушай, а что за странная история с клубом «Алгарве»? И что ты знаешь про древний подсвечник?

Арсений немного помолчал и продолжил задумчиво:

– Понимаешь, мой брат… у него были странности…

– Помимо того, что он тебя во всем копировал?

– Да… он очень интересовался историей нашей семьи…

– Ну, я не считаю, что это странность. По-моему, интерес к семье вполне естественный…

– Это смотря до какой степени. У Андрея… у него был на этом пунктик. Он считал, что наша семья очень древняя, он возводил ее… ты будешь смеяться… к царю Соломону и царице Савской. Якобы поэтому нашего предка записали как Савицкого, когда он приехал в Россию. Савский… Савицкий… немудрено перепутать.

– Надо же, как интересно!

– Тебе интересно, а меня это раздражало. Вместо того чтобы жить настоящим, Андрей тратил массу сил и времени, чтобы откопать какие-то доказательства древности нашего рода. Откопал это странное общество «Алгарве»…

– А оно-то при чем? Что это вообще за общество?

– Вообще, это общество выходцев из