Тысячу лет Португалия и Алгарве были одним государством, под португальской короной.

Однако, когда прошло пятьсот лет от того дня, когда два короля заключили союз, в палату португальского короля дона Мануэла вошел Великий Инквизитор Португалии дон Игнасио.

Бледный, сутулый, с узкими губами, он выглядел как человек, которого мучает постоянная боль.

Он остановился на пороге и ждал, пока король его заметит.

Король, который читал важное письмо, оторвался от своего занятия и проговорил с почтением:

– Приветствую вас, святой отец. Чем обязан радости видеть вас?

– Не знаю, радость ли это… мне кажется, вы не рады видеть меня, ваше величество.

– Полно, святой отец! Не придирайтесь к словам. Так что вас привело ко мне?

– Вы знаете, ваше величество, что я дни и ночи тружусь над тем, чтобы очистить католическую Португалию от еретиков…

– Мне это известно, святой отец! И я помогаю вам в меру своих сил. Мы уже добились многого – изгнали из королевства мавров, изгнали тех евреев, которые упорствовали в своем еретическом вероучении и отказывались креститься…

– Это правда, ваше величество. Но многие из тех евреев, кто крестился, втайне соблюдают свои богомерзкие ритуалы… но я пришел поговорить не об этом.

– А о чем же?

– О том, что в самом сердце вашей католической державы, прямо на ступеньках вашего трона укрылся рассадник ереси.

– О чем вы говорите, святой отец?! О чем и о ком?

– Я говорю о владетеле Алгарве, доне Жуане де Саба.

– Что вы, святой отец! Дон Жуан – истовый католик, всей душой преданный матери нашей церкви и португальской короне. Уже пятьсот лет его благородное семейство верой и правдой служит португальским королям…

– На словах это так, но на деле…

– И делом сеньоры де Саба всегда доказывали свою верность. Они доказывали ее на полях сражений и в мирное время…

– Верность короне – да, но как насчет верности матери нашей католической церкви?

– Дон Жуан – настоящий католик…

– Так ли это?

– Конечно! Он постоянно посещает церковь, причащается святых тайн, щедро жертвует монастырям…

– Я не случайно упомянул тех евреев, которые приняли католичество, чтобы сохранить свободу и богатства, но втайне соблюдают свои изуверские ритуалы. Они тоже ходят в церковь и жертвуют на богоугодные дела. Но втайне они продолжают совершать свои еретические ритуалы.

– Вы хотите сказать, святой отец, что дон Жуан де Саба – тайный еретик…

– Я хочу сказать, что он возводит свой род к царю Соломону.

– Да, мне это известно, как и вам. Сеньоры де Саба гордятся своим происхождением от мудрейшего из людей.

– От него они унаследовали дьявольскую хитрость, благодаря которой прикидываются верными католиками. Но царь Соломон был еретиком, и сеньоры де Саба унаследовали его склонность к ереси… и то, что они хранят свои еретические убеждения в тайне, делает их только хуже.

– Я не верю в это, святой отец!

– Вы не верите мне, ваше величество? Мне, доверенному лицу Его Святейшества Папы?

– Нет, святой отец, я этого не сказал. Я сказал только, что вам сообщили неверные сведения.

– Кроме того, все знают, что прадед дона Жуана де Саба принадлежал к еретическому ордену тамплиеров. Еретическому и очень богатому…

– Кстати, святой отец, я вспомнил, о чем хотел с вами поговорить. Казна моя опустела, а мне, как назло, очень нужны деньги, чтобы заплатить войску. Не могли бы вы ссудить мне некоторую сумму из ваших средств?

Инквизитор развел руками:

– Увы, ваше величество, церковная казна тоже почти пуста.

– Прежде в трудную минуту я обращался к богатым евреям, и они всегда выручали меня. Но с тех пор, как я, по вашему наущению, изгнал их из королевства…

– Что вы говорите, ваше величество?! Изгнание евреев было весьма богоугодным делом, и грех сомневаться в нем! Его Святейшество Папа поздравил вас с ним…

– Я и не сомневаюсь, но деньги… мне очень срочно нужны пятнадцать тысяч реалов!

– Вот как… пятнадцать тысяч реалов – это очень большая сумма. А вы ведь прекрасно знаете, ваше величество, как богат дон Жуан де Саба, как богата семья владетелей Алгарве. Вы могли бы сделать еще одно богоугодное дело, казнив тайного еретика, и пополнить свою казну его богатствами.

– Но это будет пятном на моей чести! Наши семьи связывает многовековая дружба!

– Но вы пополните казну и вызовите одобрение Его Святейшества Папы!

– Иногда мне кажется, святой отец, что змей, соблазнивший праматерь Еву, был доминиканцем, как вы!

– Не богохульствуйте, ваше величество!

– Но казнить одного из представителей древнейшей дворянской семьи… благородные доны королевства будут возмущены! А это пошатнет устои моего трона!

– Если это так противно вашим убеждениям, вы можете не казнить его, но изгнать из пределов вашего королевства. При этом можете даже позволить ему взять кое-какие средства – несомненно, малую часть от его несметных богатств…

– Малую часть?

– Разумеется. Много увезти он не сможет, большая часть его богатств достанется вам, и в первую очередь – его земли, его плодородная провинция, а вы при этом прослывете благородным и милосердным правителем.

– Вы и правда истинный змей-искуситель!

В трубке зазвучал сигнал отбоя, и наступила тишина. Василиса еще какое-то время сидела молча, словно ждала, что сестра снова позвонит и объяснит смысл этого странного звонка.

Что за чушь она несла?

Полная бессмыслица!

Как это непохоже на Федьку!

В это время в комнату вошла баба Шура.

– Что это ты в темноте сидишь? – проговорила она вполголоса. – Давай хоть эти свечки зажжем. От них какой-то свет уютный… вспоминается детство, Новый год…

Она взяла коробок спичек, чиркнула и одну за другой зажгла семь разноцветных свечей.

Василиса подумала, что бабушке, как маленькому ребенку, нельзя давать спички… но тут же вспомнила, что в последние дни та удивительно поумнела. Рассуждает разумно, готовит, как раньше…

Комната наполнилась таинственным светом.

Василиса смотрела на живое многоцветное пламя – и перед ее внутренним взором возник чудесный сад, полный аромата цветов, журчания ручейков и птичьего пения…

Извилистая тропинка вела в самую глубину этого сада, к огромному прекрасному дереву…

Не было на этом дереве цветов, но покрывали его глянцевые листья, среди которых таились золотые плоды, и распространяло оно вокруг прекрасный аромат.

Это Древо Познания, поняла она. Древо Мудрости.

Василиса вдохнула этот аромат… и тут же в ее голове зазвучал удивительный голос:

– Всему свой час, и время всякому делу под небесами: время родиться и время умирать. Время разрушать и время строить. Время разбрасывать камни и время собирать камни. Время молчать и время говорить. Время обнимать и время уклоняться от объятий…

Всему свой час, свое время, и всему свое место. Все вещи в мире связаны между собой, и нельзя изменить одно, чтобы при этом не изменилось что-то другое.

Всему свое время и свое место, и все вещи в подлунном мире связаны между собой, и по одной вещи всегда можно узнать другую. Вспомни слова сестры своей и подумай, каков истинный смысл этих слов…

Василиса вздрогнула и очнулась.

Что сказал ей странный голос?

«Вспомни слова сестры своей и подумай, каков истинный смысл этих слов…»

Да она уже несколько минут ломала голову над этими странными словами! Черт знает, что хотела сказать ей Федька!

Что за ерунду она говорила про часы, которые подарил ей Георгий? Ведь прекрасно знает, что она, Василиса, терпеть не может носить на руке часы! И Георгий это прекрасно знает и не стал бы ей делать такой бессмысленный подарок… и про рыбалку… никогда в жизни он не