шли через рынок в поисках харчевни, я почувствовал практика. Достаточно перспективного, чтобы вернуться и поговорить, потратить несколько минут, но недостаточно — чтобы спеленать. А вообще, сам подумай: «спеленать» — это же глупо. Я буду взращивать человека, которого из семьи вырвал. Если с маленьким ребенком это сработает, он меня и папой называть будет, достаточно приложить немного усилий, то забрав тебя силой, я взращу в своей же секте врага. Еще и пилюль этому врагу щедрыми горстями давать буду. Если не согласен, не иди. Но ты удивишься, сколько на самом деле парней, как ты, перспективных, умелых и не осведомленных о своей силе, готовы пойти туда, где их будут кормить трижды в день. У нас есть и другие вещи, которыми можно заинтересовать молодежь: сила, девушки, влияние и значимость, но большинству хватает и еды.

Я кивнул. В принципе, так и думал.

— Есть еще кое-что. Вы воспитываете людей так, чтобы они видели врагов в других сектах, других школах. Даже обычные люди становятся просто ресурсом или препятствием. Вот что меня беспокоит.

Старик поднял бровь.

— Это плохо? Ты выбираешь сторону и отстаиваешь ее до конца жизни. Так делают почти всё.

— О какой стороне речь? Мы сидим в городах, куда нас загнали духовные звери и боимся сунуться далеко за стены. Наша сторона — люди.

Старик вздохнул.

— Какой идеалистичный юноша… Если передумаешь, я живу в харчевне Блума, что в Золотом квартале. И буду жить там ещё три дня. Подумай над этим предложением. Возможно, это шанс всей твоей жизни.

Я поднялся и поклонился старику.

— Благодарю вас за щедрость и еду, мастер Линь.

— Спасибо за беседу. Подумай над предложением и над своим возможным будущим.

Я ничего не ответил, просто развернулся и вышел из харчевни на свежий воздух. В груди стало чуть легче, и с каждым метром давление чужой силы ослабевало. Я шагал быстро, стараясь скорее оказаться как можно дальше от странного деда и его щедрых предложений.

Глава 18

— Держи копьё крепче, — наставлял Гус. В этот раз мечник пришел на тренировку с тренировочным деревянным мечом. — Будешь расслабляться — выбью оружие до того, как успеешь моргнуть.

Ну, это вряд ли. С «твердой хваткой» у меня из рук его теперь сами Ками не вытащат. Копеище куда более толстое, чем боевой шест, удобно лежало в ладонях — спасибо предкам Китта за длинные пальцы.

Я и сам пока ещё до конца не понимал, хватит ли мне сил и выносливости, чтобы продержаться весь спарринг, длительность которого известна лишь одному Гусу. Раньше хватало, но чем сильнее я сближался с Кирой, тем жестче и дольше были спаринги с мечником.

— Громкое заявление, — усмехнулся я. — Деревянным мечом выбить вот эту громадину?

— Именно.

Гус молниеносно метнулся ко мне, прошёл под искепищем, а я лишь успел прочувствовать боль чуть выше локтя. Правая рука онемела — Гус знал, куда бить. Следующим хитрым движением он подцепил мечом древко в месте соединения с наконечником, вывернул его… Точнее, попытался вывернуть — я перекрутил рогатину левой рукой и удержал в ладони. Едва справился, но рогатина, вопреки ожиданиям мечника, не плюхнулась на утоптанную траву.

Краем глаза я заметил, как Кира, наблюдающая за спаррингом с приземистой скамьи, покачала головой.

Гус озадаченно хмыкнул, пока я разминал пострадавшую от тычка руку.

— Молодец, удержал… а вообще, есть множество способов обезоружить противника. Для настоящего мастера не важен выбор оружия, хоть столовая вилка против твоей рогатины.

Сомневаюсь, что есть идиоты, которые выходят на бой с вилкой. Но не сомневаюсь, что тот старик с рынка свернул бы мне голову голыми руками раньше, чем я успел бы спросить: «За что?».

— Но не все эти приёмы честны, — заметил я, потирая локоть. Рука понемногу возвращала чувствительность. — Я думал, мы тренируемся, а не пытаемся калечить друг друга.

— О какой честности мы говорим? — усмехнулся Гус, зрелищно раскручивая меч в правой руке. — В настоящем бою, как правило, нет зрителей, которые тебя осудят, а на кону не благородство, а твоя жизнь. Поднимай это бревно! Время — деньги!

А он в отличной форме для человека, который не так давно вышел из запоя…

Гус стоял напротив меня, держа меч в одной руке. Он как будто только размялся, хотя на самом деле уже успел отработать на мне несколько приёмов. Его осанка безупречна, движения — точны и быстры. Кажется, мечник даже не напрягается, а я уже весь в поту. Мы тренировались всего минут десять, но мечник заставил меня выложиться на полную. Я чувствовал себя как в тот день, когда бежал по горным тропам с группой школы Небесного Гнева.

— Готов? — спросил он.

Я кивнул, и спарринг продолжился.

Гус, как и подобает хорошему мечнику, оказался слишком хорош в работе с мечом. Деревянный меч метался вокруг меня так быстро, что я едва успевал уследить. Эфес и кисти Гуса будто превратились в единый безотказный механизм. А еще у него хватало сил подначивать меня:

— Попробуй выбить этот меч из моих рук! Забудь про честность!

Я пробовал. Задействовал все, чему научился, но ловкость и скорость Гуса, когда он взял в руки меч, возросла на порядок: мои движения и выпады казались нелепыми, гротескными. Я не мог даже коснуться тяжёлым копьём ловкого Гуса. Мои прежние мысли о том, что я могу сравниться в бою с практиками следующего ранга казались смешными и высокомерными.

Мне нужно учиться. Иначе в реальной схватке я не продержусь и минуты.

— Отбивайся! — воскликнул Гус и почти сразу же взмахнул мечом.

Меч целился мне в плечо — плашмя. Я едва успел поднять рогатину, чтобы блокировать удар. Дерево стукнуло о древко и вибрация от удара прошла по рукам. Мне пришлось отшагнуть, чтобы удержать равновесие — Гус бил, не сдерживаясь.

— Медленно, — прокомментировал Гус, отступая тоже. — Слишком долго думаешь, Китт. В бою столько времени не будет. Мышцы и рефлексы тренируются со временем. Если уж взял эту громадину в руки, учись ею драться упорно и регулярно.

Я стиснул зубы и снова поднял рогатину.

Гус вытянулся в выпаде. На этот раз его меч двигался по дуге, целясь в мой бок. Я повернул рогатину и перехватил удар ближе к наконечнику. Удар был сильным, и мои руки едва не разжались, но я выдержал.

— Лучше! Но всё