Хамо мы обнаружили недавно, поэтому переводчик плохо передавал эмоции, но у их представителя очень быстро ходила туда-сюда грудь, что вполне можно отнести к волнению.

– Именно, – кивнул я. – И не только наша Галактика подвергается грабежу.

– Но зачем? – переспросил хамо.

– Мы не знаем, – спокойно ответил я. – Да и не важно это. Важно то, что вы можете продолжать сидеть в своих системах, пока будет происходить опустошение нашего с вами дома. А продлится оно еще миллионы лет, так что время есть. – Я сделал небольшую паузу, чтобы нагнать драматичности. – Но что потом? – спросил я и сделал медленный оборот вокруг своей оси, чтобы оглядеть всех присутствующих. – В лучшем случае ваши системы останутся одни посреди пустого космоса, а в худшем разберут одну или две ваши планеты, чтобы собрать звездный двигатель, и также утащат в IC 1101.

Изображение надомной сменилось, показывая теперь кадры со звездной системы Элем, где в деталях была изображена гигантская чаша звездного двигателя Шкадова.

– Мы, конечно, не сможем предотвратить это ни сегодня, ни через сотню лет и даже сотню тысяч. Но мы можем начать этот процесс здесь и сейчас. Разбив одного из тех, кто похищает звезды, и, может, на следующие тысячи лет нас запомнят как тех, кто не испугался и решил бороться за свой собственный дом.

* * *

Два года спустя. Граница гиперпространственного барьера звездной системы Элем. Борт флагмана «Скоморох»

Стоя на мостике «Скомороха», я наблюдал через обзорные экраны, как в пространстве плывет огромный флот, и размышлял, что вот она, кульминация стольких лет лишений, страданий, жертв и войны. Больше пятнадцати тысяч боевых кораблей, ожидающих приказа начать разгон в систему. Десятки тысяч людей, кирианцев, харгов и даже элемийцев, готовых отдать свою жизнь за надежду на лучший мир.

Нет, это мир, в котором по-прежнему будут вспыхивать войны, но в нем мы хотя бы сами будем хозяевами своей судьбы, хозяевами нашей Галактики, наших звезд и планет. Да, все это великолепие из миллиардов ярких огоньков, разноцветных туманностей, грозных черных дыр, все в пространстве протяженностью двести тысяч световых лет принадлежит нам. Тем, кто появился здесь и достиг звезд, и даже тем, кто только начинает совершать свои первые шаги.

И люди, харги, кирианцы вместе решили бросить вызов тем, кто возомнил себя богами, кто думает, что может решать, кому жить, а кому умереть. Заявить об этом громко, так, чтобы похитители звезд услышали. И надеюсь, что к нам присоединятся остальные, если им хватит смелости.

Процесс увода звезд растянется еще на миллионы лет – миллионы лет для жизни в Галактике Млечный путь, но рано или поздно не останется ни одной звезды вместе с их планетарными системами. Не будет ни энергии, ни тепла, ни света – пугающая перспектива для всего живого. Но у нас будет еще тысячи лет развития. За двадцать лет люди смогли достичь просто запредельных высот в науке и технике, и, кто знает, чего мы добьемся за такой срок.

Такие большие сроки планирования трудно себе вообразить и требуют всеобщей выработки стратегии. Поэтому пока я и мои соратники мыслим максимум на десятилетия вперед и пытаемся решать текущие задачи.

Полтора года назад нам удалось завершить в отведенный срок, производство анабиозных камер и кораблей класса «Звездный странник». Круглосуточно работало производство двенадцати элемийских планет заводов. И можно с уверенностью сказать, что нам удалось спасти девяносто девять процентов населения Солнечной системы. По крайней мере это подтверждают сообщения от Нечаева, с трудом пробивающиеся через барьер.

Но уже за полгода до завершения плана производства на горизонте маячила задача вторжения в звездную систему Элем, на решение которой постепенно шло перераспределение ресурсов. Прорабатывались варианты стратегий боя, которые сводились, по сути, к возможности приблизиться к звездной машине на расстояние уверенного поражения. Но главной задачей был вопрос «Как доставить флот через барьер в систему?».

И тут как нельзя кстати подошли наработки по «Звездным странникам», проект которых пришлось переработать. Хотя ничего существенного не изменилось, просто к носу корабля добавили длинную ферму, на которой могут поместиться шесть крейсеров, закрепленных на ферме двумя последовательными треугольниками, либо две пятерки фрегатов и корветов. И менять ничего не пришлось, кроме налаживания производства этих дополнительных ферм.

Ну и, конечно, непрерывный выпуск военных кораблей. Правда, теперь это были совсем другие машины – полноценно проработанные гибриды, основанные на технологиях четырех рас. От каждой инженерной школы было взято лучшее, что вылилось в постройку однотипных кораблей крейсерского класса.

К сожалению, технология создания элемийских ИскИнов была утрачена вместе с их родной планетой. Точнее, те элемийцы, которые остались в живых, теорию знали, но вот производственные линии для этого были только в метрополии пространства Элема. И на восстановление технологической цепочки потребуется очень много времени. Поэтому основным хозяином на новых кораблях была биологическая система с живым мозгом во главе. И, разумеется, экипажи, которые зачастую уже были смешанными.

По бокам от меня тихо встали Туров и Лукашевич, они также всматривались в экраны, но через минуту Костя не выдержал и спросил:

– Думаешь, они придут?

– Не знаю, – пожал я плечами. – В любом случае это будет их решение.

Лукашевич решил выразить свою точку зрения:

– Если они не придут, то в будущем я бы не считался с их интересами, раз они решили самоустраниться.

Я мельком взглянул на Лукашевича и снова перевел взгляд на экраны:

– Вы, господин адмирал, слишком категоричны. Вы поставьте себя на их место и вспомните харгов. Не так просто решиться вылезти из своей скорлупы, когда там так тихо и уютно. На это нужно время.

Внезапно на мостике раздался крик офицера поста объективного контроля:

– Внимание! Фиксирую множественное формирование гиперпереходов!

Изображение на обзорных экранах тут же сменилось на трансляцию с других камер. На фоне густых облаков туманности зажигались сотни искорок, словно взрывы сверхновых звезд, решивших сделать это одновременно. Из уже сформированных воронок стали выскакивать причудливые корабли, которые мы наблюдали во время проведения ассамблеи.

– А это кто? – спросил у меня Туров, указывая на вполне себе схожие с земной архитектурой корабли. – Я таких не помню.

– Наши посольские корабли смогли охватить пузырь пространства радиусом две тысячи световых лет. Я думаю, что это корабли цивилизаций, живущих еще дальше, но являющихся соседями тех, кого мы убедили.

– А они убедили их, – добавил Лукашевич.

В этот момент с поста связи доложили:

– Гости хотят присоединиться к нашему флоту и запрашивают дальнейшие инструкции.

– Господин адмирал, – обратился я к Лукашевичу, – нельзя заставлять ждать наших гостей, распределите их корабли по свободным носителям.

Лукашевич нахмурился и отстегнул с бедра свой планшет. Поводил по экрану пальцем и сказал:

– По предварительным оценкам, нам не хватит «Звездных странников», чтобы вместить всех.

Внезапно с поста объективного контроля поступил еще один доклад:

– Множественное формирование гиперпереходов! Дистанция пятьдесят три километра!

И снова наше внимание было приковано к обзорным экранам. Там из гипера в обычное пространство выпрыгивали астероиды, из которых как брызги в разные стороны разлетались ударные корабли Арахна, обволакивая облаком свои ульи. Я краем глаза наблюдал, как Туров и Лукашевич напряглись, но, видя, что я не дергаюсь, да и тревога не срабатывает, продолжали смотреть округлившимися глазами.

– Сэр, – с удивлением произнес офицер поста связи. – Арахна запрашивают координаты для занятия своих мест в строю.

– Да ты шутишь? – неожиданно и медленно спросил Туров, а я вместо ответа просто растянул губы в улыбке. – Нет, не шутишь, – заключил он и добавил: – А я-то думаю: куда это они с Загорским увозят двигатели и аппаратуру? А этот четырехглазый жук еще так улыбался хитро.

Я хлопнул Турова по спине и с улыбкой сказал:

– Прости, Костя, но я должен был это сделать втайне, иначе ты или кто-то другой меня бы отговорил.

– Еще бы, это же Арахна! – Туров вытянул руки к экрану, демонстрируя, что это же очевидные вещи.

– Они полностью зависят от нас. Строить самостоятельно ульи они