С помощью подневольной бесплатной рабочей силы Сталин пытался решать многие народнохозяйственные задачи. Для пополнения этой трудовой армии на места постоянно «спускались» разнарядки численности выявления «иностранных шпионов» и «вредителей», в разряд которых мог попасть любой, кто был способен держать в руках кирку или лопату. Врагов было так много, что создавалось впечатление, что это не они живут среди нас, а мы живем среди них. Растратив свой рабочий ресурс, эти люди практически навсегда становились для общества лишними.

Борис Соколов («Наркомы страха». М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2001) приводит на этот счет два красноречивых документа:

«2 июля 1937 года Политбюро направило обкомам, крайкомам и ЦК национальных компартий шифрограмму, требовавшую взять на учет “всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки (ни одного шанса на реабилитацию им не оставляли. – Автор), а остальные, менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД. 30 июля 1937 года Политбюро утвердило оперативный приказ НКВД “Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов”. Под “другими” понимали прежде всего троцкистов и прочих участников внутрипартийных оппозиций. По этому приказу предписывалось арестовать до конца года 259 450 “антисоветских элементов” и 72 950 из них расстрелять». Этот жуткий приказ трудно комментировать.

Местные руководители могли и сами запрашивать из центра дополнительные лимиты на репрессии. Бывший тогда первым секретарем ЦК Коммунистической партии Украины Хрущев одним из первых поспешил этим правом воспользоваться:

«Дорогой товарищ Сталин! Украина Вам посылает ежемесячно по 17–18 тысяч арестованных. Москва утверждает 2–3 тысячи. Прошу принять меры. Любящий Вас Никита Хрущев».

А с февраля по август 1938 года Политбюро утвердило разнарядки на аресты еще 90 тысяч «политических».

Берия еженедельно бомбардировал Президиум ЦК КПСС новыми распоряжениями и записками, которые раскрывали неблаговидные поступки Сталина.

Часть из них была приведена выше. Вот названия некоторых других:

«Приказание министра внутренних дел СССР о создании следственных групп по пересмотру следственных дел».

«Приказание министра внутренних дел СССР о создании комиссии по рассмотрению дел о выселении граждан из Грузии».

«Приказание министра внутренних дел СССР о пересмотре дела по обвинению бывшего руководства ВВС и Министерства авиационной промышленности».

«Записка в Президиум ЦК КПСС об упразднении паспортных ограничений и режимных местностей».

Берия вынуждал своих соратников оперативно принимать соответствующие решения. И они их единогласно утверждали:

«Постановление Президиума ЦК КПСС о фальсификации дела о так называемой мингрельской националистической группе».

«Постановление Президиума ЦК КПСС об одобрении мероприятий МВД СССР по исправлению последствий нарушения законности».

«Постановление Президиума ЦК КПСС о политическом и хозяйственном состоянии западных областей Украинской ССР».

«Постановление Президиума ЦК КПСС о положении в Литовской ССР».

«Постановление Президиума ЦК КПСС о положении в Белорусской ССР» и многие другие.

Некоторые члены Президиума ЦК сами стали обращаться к Берии с просьбами о реабилитации их родственников.

Смерть брата Михаила тяжелым камнем висела на душе Лазаря Моисеевича Кагановича. Он не смог защитить его от своего хозяина. Но, как только тот почил, тут же позвонил Берии и попросил вернуть Михаилу честное имя.

Берия ответ не задержал. В адрес Маленкова пошла записка следующего содержания:

«6 мая 1953 г.

Совершенно секретно.

Министерством внутренних дел Союза ССР произведена проверка архивных материалов по обвинению тов. Кагановича Михаила Моисеевича в принадлежности к правотроцкистской организации.

В результате проверки установлено, что эти материалы являются клеветническими, добытыми в б. НКГБ СССР в результате применения в следственной работе извращенных методов, а тов. М. Каганович, будучи оклеветан, покончил с собой.

На этом основании МВД СССР вынесено заключение о реабилитации тов. М. Кагановича.

Направляя при этом копию заключения МВД СССР по результатам проверки, считаю необходимым установить жене тов. М. Кагановича – Каганович Цецилии Юльевне – персональную пенсию» (АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 439. Л. 2. Подлинник. Машинопись с рукописными вставками фамилий и имен).

Записку Берии относительно реабилитации Михаила Кагановича на следующий день рассмотрел Президиум ЦК КПСС. Брат Лазаря Кагановича Михаил был посмертно реабилитирован. Цецилии Юрьевне выдали единовременное пособие в размере 50 тысяч рублей и установили персональную пенсию.

Это было одно из первых реабилитационных дел. Потом их стали рассматривать не столь быстро и не на столь высоком уровне.

Берия вознамерился разом избавить МВД от необходимости постоянно арестовывать и гнать людей на принудительный труд:

«Проект постановления Совета Министров СССР о передаче из МВД СССР производственно-хозяйственных и строительных организаций».

18 марта 1953.

«Передать из МВД СССР в ведение других министерств главные производственно-хозяйственные управления, строительные управления, промышленные предприятия со всеми входящими в их состав промышленными и строительными подразделениями» (в т. ч. Дальстрой, Главзолото, Гушосдор, Главное управление железнодорожного строительства, комбинат “Воркутауголь”, Норильский комбинат, строительство Волго-Балтийского канала и др.)» (ГА РФ. Ф. Р. 9401. Оп. 2. Д. 416. Л. 8–13).

В этот проект постановления Совмина СССР не включили строительную организацию, возводившую силой заключенных комплекс зданий Московского государственного университета на Ленинских горах, поскольку там уже велись заключительные отделочные работы.

Открытие МГУ состоялось 1 сентября 1953 года, спустя несколько месяцев после смерти Сталина.

Я родился и вырос в доме по другую сторону Москвы-реки, поэтому хорошо помню время, когда на месте МГУ шумела роща. В жаркие летние дни со своими школьными товарищами мы часто переплывали эту еще не одетую в гранит излучину Москвы реки. Потом противоположная сторона реки стала недоступной. Под конвоем на берег приводили строивших университет заключенных на помывку.

Рассказывают такую историю. Однажды, разряжая винтовку, один из охранников случайно выстрелил в воздух. И надо же было такому случиться, описав по воздуху замысловатую дугу, пуля, на излете, в аккурат приземлилась на дорожку сталинской дачи. Поблескивающий кусочек смертоносного металла быстро обнаружили. Потом долго гадали, откуда могла залететь эта шальная пуля. Привлекли баллистиков. С их помощью удалось даже найти того незадачливого солдата. Этот проступок остался для него без последствий. На покушение на жизнь вождя он не потянул.

Говорят, что еще при жизни Сталина было принято решение присвоить Московскому государственному университету его имя, и даже начали отливать для этого буквы из бронзы. За семь месяцев, прошедших со времени смерти вождя, передумали. И по сей день Московский государственный университет носит имя М.В. Ломоносова и «прописан» уже не на Ленинских, а на Воробьевых горах.

Теперь мой дом расположен по другую сторону университета, в микрорайоне «Раменки», на том самом месте, где раньше находились бараки, в которых жили заключенные. Постепенно эти строения сносили, и на их месте вырастали современные многоэтажные дома.

Юбилеи Московского государственного университета на Воробьевых горах по времени теперь всегда будут совпадать с годом смерти Сталина.

В документах, рожденных в первые дни, недели и месяцы после смерти вождя, сталинизм уже был безоговорочно осужден. Масштаб содеянных Сталиным злодеяний бросал черную тень и на его подручных.

Сталин еще лежал на смертном одре, а они стремглав кинулись уничтожать расстрельные списки, на которых стояли и их подписи.

Часть этих документов все же сохранилась. Видно, как ценой чужих жизней они пытались сохранить свои. Вот их собственноручные визы на просьбе о помиловании одного высокопоставленного военачальника:

«Куча лжи. Расстрелять его. – И. Сталин»; «Согласен.