— Мне очень жаль, — повторила я.

— Избавь меня от своих извинений, — сказала она, всё ещё выглядя злой, но сосредоточенной на своём плане. — А теперь убирайся отсюда.

Мне хотелось разрыдаться, потому что я не выносила, когда она на меня злилась.

Особенно когда я знала, что заслужила это. Я ушла, ощущая себя ничтожеством, а переходя дорогу увидела Чарли, стоявшего у своей машины с открытым багажником.

— Эй, — сказала я.

Он поднял глаза и улыбнулся. — Эй.

— Моя мама так злится, — сказала я ему, и в животе у меня заныло от страха и чувства вины, так как я продолжала видеть её сердитое лицо.

Уф, её разочарованное лицо.

Я подошла к нему, и после того, как он закрыл багажник, его большая тёплая рука нашла мою.

Мои глаза резко поднялись от неожиданности, когда почувствовала, как его пальцы переплелись с моими, а он шагнул намного ближе. — Я тут подумал, наверное, пора начинать весь этот спектакль, верно?

Всё остальное исчезло, когда я почувствовала его ладонь на своей коже. Дыхание сбилось, я жадно вдохнула морозный горный воздух и подумала: омойбог.

На стоянку въехала машина, но я едва обратила на это внимание, потому что была смущена интимностью прикосновения руки Чарли. Его длинные пальцы скользили по моим, а тепло его кожи казалось чем-то намного интимнее, чем простое держание за руки.

Это был Чарли, и это было притворство, но учащённое сердцебиение и бабочки в животе говорили о том, что какая-то маленькая часть меня явно не получила этого сообщения.

— Это немного странно, не находишь? — спросила я, глядя в его карие глаза в золотистом свете уличных фонарей. — Такое ощущение, что я должна шлёпнуть тебя по руке и сказать, чтобы ты отвалил.

— Полностью согласен, — он рассмеялся, и мне понравилось, как в уголках его глаз появились морщинки, когда он улыбнулся, глядя на меня, как будто мы были единственными двумя людьми в мире, разделяющими эту нелепую шутку. — А я-то думал, что ты меня по привычке ударишь.

— Я никогда тебя не била, — сказала я с улыбкой.

— Но и я никогда раньше не пробовал держать тебя за руку, так что…

— Справедливо, — согласилась я, и в этот момент меня осенило, что я не была эмоционально готова к этой… искре. Головой понимала, что мы будем притворяться весь уик-энд, но я не ожидала искр, которые полетят, когда он так мне улыбнётся.

К этому нужно будет привыкнуть.

— Так что именно сказала твоя мама? — спросил он.

Хватит залипать, Бей. Это же Чарли.

— Она была довольно разгневана.

Я рассказала ему, что она сказала, но вместо того, чтобы кататься по округе, мы решили прогуляться до милой кофейни, которую видели, когда въезжали в город. Мы взяли куртки с заднего сиденья и пошли гулять, и хотя было немного прохладно, это был один из тех идеальных осенних вечеров, когда, пока ты двигаешься, тебе комфортно.

— Я умираю с голоду, — сказал Чарли, когда мы сели за столик. — Может, нам стоит поесть перед тем, как вернёмся?

— Нет. Мама сказала, когда они забронировали поездку, кухня будет полностью укомплектована, и мы сможем приготовить всё, что захотим. — Я сняла крышку, чтобы дать моему мокко остыть, и сказала: — Мне не нужно её ещё больше раздражать, поэтому просто съедим их еду, когда нам разрешат вернуться.

Он обхватил стакан своими большими руками и пробормотал: — Хорошо.

— Ты ведь не переживаешь из-за Скотта? — спросила я. — Думаю, всё будет хорошо, когда он отойдёт от шока.

— Я не переживаю, — сказал он, расстёгивая куртку. — Просто надеюсь, что он не будет придурком, испортив отпуск твоей маме, дуясь на тебя.

— Видишь ли, именно это меня и напрягает в нашем плане, — сказала я, сдвигая крышку стакана, пытаясь смириться с тем фактом, что нам действительно не удастся побеспокоить Скотта, не сказавшись на поездке моей мамы. — Я не хочу расстраивать маму, а если мой план сработает, она будет несчастна в краткосрочной перспективе.

— Но, — сказал он, поднимая стакан и серьёзно глядя на меня, — если она счастлива, то ты нет. Позаботься о себе, Очкарик.

— Ты говоришь, как какой-то бандит, — сказала я.

— Спасибо.

— Это не комплимент.

— Как бы не так. — Он сделал глоток кофе, поставил стакан и сказал: — Давай поговорим о наших фальшивых отношениях.

— Да, наверное, стоит, — сказала я, и нервы затрепетали у меня в животе от предстоящего. Я отпила напиток и спросила: — У тебя есть план?

— Не совсем план, — сказал он, — а скорее идея.

Он наклонился ближе, и мне пришло в голову, что Чарли-энтузиаст — одна из моих любимых его ипостасей. В его глазах глаза буквально плясали искры, когда он сказал: — Вот что я думаю. Когда Скотт примет тот факт, что я здесь, мы вернёмся в кондо. Вскоре после этого, когда он будет мириться с моим неприятным соседством, мы возьмёмся за руки. Это вызовет много вопросов, и это, пожалуй, неплохо для сегодняшнего вечера.

Я была в ужасе, но ему каким-то образом удалось заставить меня рассмеяться, когда я представила реакцию Скотта. — Мне немного жаль беднягу Скотта.

— Бедный Скотт и правда, — согласился он, широко улыбаясь. — Разве что… ты не думаешь, мы должны сделать больше?

— Больше? — спросила я, моя улыбка постепенно сменила смех, пока я наслаждалась видом счастливого Чарли.

— Больше, — сказал он, его глаза впились в мои, а его озорная улыбка превратилась во что-то более интенсивное, — чем держаться за руки.

Я не знаю, что на меня нашло, но я вздёрнула подбородок и спросила: — Что именно ты имеешь в виду, говоря «больше»?

— Бейли Роуз, — сказал он, его голос понизился до горячего рокота, а рот застыл в сексуальной ухмылке. — Ты хочешь, чтобы я перечислил варианты наших публичных проявлений нежности, чтобы насолить Скотту?

Мой телефон завибрировал, и моё сердце подскочило в груди. Господи, что это был за