Шрифт:
Закладка:
Джозеф Батлер был менее жестким, но более тонким: человек большой мягкости, скромности и доброжелательности, он глубоко страдал от осознания того, что религия, которая помогла отучить европейскую цивилизацию от варварства, подвергается испытанию на жизнь. Он был потрясен популярностью гоббсовского материализма в высших слоях общества. Когда в 1747 году ему предложили архиепископство Кентерберийское — церковный примат Англии, — он отказался от него, сославшись на то, что «уже слишком поздно пытаться поддержать падающую церковь».34 В 1751 году он выразил свою тревогу по поводу «общего упадка религии в этой стране…. Влияние ее все больше и больше ослабевает в умах людей…. Число тех, кто исповедует себя неверующими, растет, а вместе с их числом растет и их рвение».35 Словно предчувствуя, что народ может страдать духовной амнезией из-за отказа от своего религиозного и нравственного наследия, он удивил своего друга Дина Такера вопросом: не может ли нация, равно как и отдельный человек, сойти с ума?
Тем не менее, он отдал свою жизнь поискам интеллектуальной реабилитации христианской веры. Когда он был еще молодым священником тридцати четырех лет, он опубликовал «Пятнадцать проповедей» (1726), в которых он изменил пессимистический анализ человеческой природы Гоббса, утверждая, что человек, хотя во многом порочен от природы, также является по своей природе социальным и нравственным существом, с врожденным чувством добра и зла. Батлер утверждал, что более благородные элементы в конституции человека обязаны своим происхождением Богу, чьим голосом они являются; и на этом основании он построил общую теорию божественного замысла, пронизывающего весь мир. Аргументы Каролины понравились, и в 1736 году Батлер был назначен «клерком шкафа» королевы.
В том же году он опубликовал то, что на протяжении целого столетия оставалось главным подспорьем христианской аргументации против неверия — «Аналогия религии, естественной и явленной, с конституцией и ходом природы» (The Analogy of Religion, Natural and Revealed, to the Constitution and Course of Nature). Предисловие раскрывает настроение того времени:
Не знаю как, но многие стали считать само собой разумеющимся, что христианство не только не является предметом исследования, но что оно уже давно признано вымышленным. И, соответственно, они относятся к этому так, как будто в нынешний век с этим согласны все проницательные люди, и ничего не остается, как выставить его главным предметом насмешек и издевательств, как бы в отместку за то, что оно так долго прерывало мирские удовольствия.36
Задуманная как ответ деистам, «Аналогия» предполагала существование Бога. Естественная религия» деистов принимала «Бога природы», великого конструктора и творца мира, но отвергала, как совершенно несовместимый с этой возвышенной концепцией, очевидно несправедливого Бога Библии. Батлер предложил показать, что в природе столько же признаков несправедливости и жестокости, сколько в ветхозаветном Иегове; что между Богом природы и Богом Откровения нет противоречия; и что те, кто принимает одно божество, должны логически принять и другое. Добрый клерк из шкафа, похоже, и не мечтал о том, что из его аргументации, как это сделал Джеймс Милль, некие упорные скептики могут сделать вывод, что ни один из этих двух богов не заслуживает поклонения со стороны цивилизованных людей.
То, что оба бога существовали и были единым целым, Батлер доказывал на основе вероятности. Наш разум несовершенен и подвержен всевозможным ошибкам; мы никогда не можем иметь уверенности ни в Боге, ни в природе; достаточно иметь вероятность, а вероятность подтверждает веру в Бога и бессмертие. Душа явно превосходит тело, поскольку телесные органы — это инструменты и слуги души. Душа, как очевидная сущность человека, не обязательно должна погибнуть вместе с телом; возможно, после смерти она ищет другие инструменты на более высокой ступени. Разве это не соответствует природе, что организм должен трансформироваться из низшей формы в более тонкую, как ползучие существа становятся крылатыми, как куколка превращается в бабочку? И еще одна аналогия позволяет предположить, что в жизни души после смерти тела будут награды и наказания — всегда при условии существования Бога. Ведь как мы наказываем преступников за их проступки против общества, так и природа в большинстве случаев наказывает людей за зло, которое они совершают; но поскольку существует множество случаев, когда порок не несет очевидного наказания, а добродетель не получает видимой награды в этой жизни, невероятно, чтобы Бог не восстановил в другой жизни более справедливые отношения между поведением и судьбой. Наша совесть, или нравственное чувство, могла прийти к нам только от справедливого Бога.
Аргументы Батлера сейчас представляют интерес главным образом как иллюстрация одного из этапов эволюции современного разума. Против деистов у них был весомый аргумент: у тех, кто принимал доказательства божественного замысла в природе, не было причин отвергать Библию из-за жестокого Бога, явленного в Ветхом Завете, ведь Бог природы не менее жесток. Это был весьма оригинальный способ защиты христианства; Батлер, видимо, не подозревал, что его аргумент может привести не к христианству, а к чему-то более отчаянному, чем атеизм, — к выводу Томаса Генри Хаксли о том, что высшие силы во Вселенной или за ней неморальны и резко противоречат тому чувству добра и зла, на котором Батлер, как и Кант, основывал большую часть своей теологии. В любом случае «Аналогия» — это прогресс, хотя бы благодаря своему доброму нраву; здесь не было ни odium theologicum, ни язвительной витиеватости, но искренняя попытка быть вежливым даже с теми, кто, казалось, разрушал самые драгоценные надежды человечества. Королева Каролина приветствовала книгу как лучшую защиту христианского вероучения. Умирая, она рекомендовала Батлера для церковного продвижения; Георг II
