как взгляд ее упал на старые фотографии, которые она вчера кучкой бросила на стол. На верхнем снимке компания людей была запечатлена на фоне старого деревянного дома. «Дача! Как же мы с бабушкой могли забыть о доме в Алексеевке, практически в нескольких километрах от монастыря? В последний раз мы ездили туда после последнего звонка нашей компанией в семь человек. Динка заранее стащила из дома ключи, чтобы родители не догадались, что за поход мы затеяли. Дали нам с собой консервы, спальные мешки. Впрочем, не зря: дом отсырел за зиму, спать на влажном белье никто не рискнул, в спальниках было самое то. Время провели отлично, парни, правда, так и не смогли справиться с камином, да и без него при свечах было уютно и тепло, – вспоминала Рита. – Мы с Динкой лазили на чердак, но ничего не трогали, потому что кругом висели хлопья паутины, такой плотной, будто это не творение паучьих лап, а обветшавшая со временем ткань».

Рита взяла снимок и вернулась к бабушке.

– Бабуля, а кому принадлежала дача в Алексеевке?

– Вот ты спросила! Даже не знаю, родителям Лиды и Жоры, наверное. Так ее продали давно, почему вдруг такой интерес?

– Да подумала, что на чердаке там старья было много, может быть, документы какие остались.

– Кто же документы в сырости хранит? Да новые владельцы наверняка все выбросили или даже сожгли. Забудь. Лучше посмотри вот эти фотографии. Нужно взять с собой, наверное, – бабушка пододвинула ей альбом.

Рита отобрала для памятника несколько фотографий деда Жоры, отметив, какой же он был красавец даже в шестьдесят лет. Пообещав позвонить, как только доберется до монастыря, она направилась к выходу.

Мысли о дачном доме семьи Скрипак не давали покоя всю дорогу. «Съездить что ли потом? Там же, рядом, небольшой крюк сделаю. Дом отапливается, возможно, новые хозяева еще живут, не так уж и холодно. Поговорю с ними, объяснюсь как-нибудь. Не убьют же!» – подумала она.

Рита была уверена, что с легкостью найдет дом, чего там искать: вся Алексеевка в пять улиц, на каждой по два десятка строений. Дом культуры, почтовое отделение, сельмаг. А вокруг – поля. Монастырь видно только с одного места – с обрыва над речкой, и кажется он крепостью: над белокаменными стенами возвышаются лишь маковки храма и верхушка башни-колокольни. Но, уже минуя мост через речку, она с изумлением вглядывалась вдаль: весь берег был застроен коттеджами на высоких сваях. Мелкая речушка со смешным названием Изь по весне разливалась так, что затапливала не только побережье, но и огороды ближней к ней улицы. «Которая теперь совсем не ближняя, а вторая от реки или даже третья. А дачный дом находится в центре, где почта и сельмаг. Найду, не заблужусь», – решила она, хотя и закралась мысль, что и там вместо старых деревянных построек – современные коттеджи.

Вместо кирпичного сельмага и пристроенного к нему позже почтового отделения красовался двухэтажный торговый центр. Третий дом по тупиковой улочке, упиравшейся в огороженную территорию водонапорной башни, Рита узнала сразу. Новые владельцы не только не снесли постройку позапрошлого века, но и покрасили стены в цвет топленого молока, сделав входную дверь, рамы окон дома и веранды темно-коричневыми.

«Прелесть какая, прямо домик-пряник», – восхитилась Рита, нажимая на кнопку звонка.

Она увидела, как на высокое крыльцо вышла старушка лет ста, не меньше, а за ней – молодой мужик. Бритый череп, рост под два метра, выпирающие буграми из-под рукавов футболки мускулы. Третьим живым существом стал огромный алабай, устроившийся у ног хозяев. Рита точно бы бегом вернулась в машину и быстро смылась, если бы на крыльце не было мило улыбнувшейся ей бабули.

– Заходите, открыто, – услышала Рита ожидаемо низкий голос мужика, робко улыбнулась, громко поздоровалась и, рискнув толкнуть одной рукой калитку, осторожно шагнула на узкую гравийную дорожку. Она шла к дому, слыша только стук своего сердца и шуршание гравия под ногами.

Пес смотрел на нее, не отрываясь, но и не двигаясь с места. Старушка улыбалась, мужик рассматривал Риту с интересом, слегка растянув рот в ухмылке. Рита, наконец, ответила ему прямым взглядом и тут же успокоилась, интуитивно поняв, что эта троица не только не причинит ей зла, но даже вроде как рада ее появлению.

– Поднимайтесь, деточка, на веранду, не бойтесь Гари, он не злой.

– Спасибо, – поблагодарила Рита, обходя пса с опаской. Мужик, кивнув ей, зашел в дом.

– Присаживайтесь к столу, рассказывайте, но сначала скажите, как вас величать.

– Рита. Маргарита Стрельцова, – представилась она и вздрогнула: к ней, лениво переставляя лапы, направлялся Гари. Она заставила себя не смотреть в его сторону, надеясь, что собака пройдет мимо. Но Гари присел на задние лапы рядом и положил огромную голову ей на колени. Рита вздохнула: скоро у нее начнут слезиться глаза, нападет безудержный чих. А потом лицо и руки покроются красными пятнами. И все, можно будет уходить, так и не успев ничего узнать. Потому что таблетки от аллергии она оставила в бардачке «Рено».

– А я – София Григорьевна Шацкая, – назвалась старушка.

– Очень приятно, – еле выговорила Рита, чувствуя, как щекочет в носу. Она прикрыла глаза, пытаясь сдержать чих.

– Рита, что с вами? Аллергия? Ох, беда! Гари, уведи Назира и принеси, пожалуйста, кувшин с компотом. Или, может быть, чаю? – с удивлением услышала Рита: Гари оказался мужчиной, а кличка алабая была Назир.

– Да, бабуль, – через открытое окно ответил Гари. – Девушка, вам чай или компот?

– Таблетку, – улыбнулась Рита. – У меня в машине есть, не беспокойтесь. Я просто не ожидала, что встречу здесь собаку. Простите. Я сейчас.

Она сбежала по лестнице и быстрым, насколько позволяло платье, шагом направилась к машине.

– Мы ждем вас, Маргарита, – крикнула ей вслед хозяйка дома.

Когда она, приняв лекарство, вернулась, за столом сидели бабушка и внук, а стол был сервирован к чаю. Именно сервирован тонким фарфором. Белым, в мелких букетиках полевых цветов. Хрустальные вазочки были наполнены разными видами варенья. Салфетница и чайные ложки темнели старым серебром, грани хрустальной масленки играли в лучах солнца. На трехъярусной этажерке лежали пряники, овсяное печенье и конфеты. В корзинке, на белоснежной салфетке – тонко нарезанные ломтики городской булки.

– Все в порядке? Гари, будь добр, налей нам чаю. Вы же не откажетесь отведать нашего варенья, деточка?

Рита не успела ответить, как ее чашка была наполнена дымящимся напитком.

Не дожидаясь вопросов, Рита вкратце рассказала, зачем пришла.

– Значит, вы подруга Дины… А сама она не смогла приехать? Я помню ее совсем малышкой, – задумчиво произнесла София