Сандра устало уселась за столик, посмотрела на валяющуюся на полу чашку с пролитой порцией яда и вздохнула. Ей повезло, что Артуро подоспел вовремя. Её брат стал неожиданно взрослым. Даже короткие клетчатые шорты на подтяжках не делали его смешным. Спутанные, короткие волосы торчали в разные стороны, ногти на руках были обкусаны. Артуро перенимал вредные привычки сестры. Он повзрослел, стал выше неё ростом и приручил, наконец, своего фамильяра.

— Может быть, виски, госпожа Де Лот? — раздался рядом озадаченный голос Бартоломео.

— Собирайтесь, — девушка подняла глаза на дворецкого и приказала: — Мы отправляемся в тюрьму.

* * *

В тюрьму её не пустили. Но Бартоломео оказался прозорливее Алессандры и захватил с собой толстую пачку купюр. Этой пачки не хватило на залог, к сожалению. Но, к счастью, хватило оплатить свидание с Фабрицио.

Наследник Де Лотов встретил жену не в лучшем состоянии. Губы кровоточили, по левой стороне лица расплывался синяк, рубашка пропиталась алыми пятнами, глаза пылали.

— Ты весь горишь! — Алессандра протянула руку сквозь решетку и потрогала лоб мужа. Капельки пота на висках, мокрые волосы, жар и холодные руки — первые признаки лихорадки.

— Небольшие последствия драки с полицейскими. Они пытались убить Интериуса, представляешь? Еле спас их. — Риц поймал руку жены и прикоснулся к ней губами.

Встреча проходила в грязном подвале городской тюрьмы Мортена. Между молодыми людьми ржавела старая железная решетка с прутьями, покрытыми красно-коричневым налётом. Прямо в решётку был врезан железный стол. Узник и посетительница сидели за одним столом, но по разные стороны решетки.

Рица приковали наручниками за левую руку к толстому кольцу, впаенному прямо в столешницу. Правую руку оставили свободной.

Полицейский вышел, дав Алессандре пятнадцать минут.

— Что мне делать? Как вытащить тебя? — девушка, взволнованная состоянием мужа, подалась вперёд и почти легла на холодный грязный стол. Нить жемчуга звякнула о сталь.

— Ничего не делай. Моя семья справится. Сейчас лучше подождать. Они должны найти убийцу, — ответил Риц, любуясь выражением тревоги на лице жены.

— Кто-то, кроме тебя, был в квартире? Они сказали… — она нахмурилась. Конечно, она не верила в это. Но говорили, что Риц и сыщик находились одни в номере для новобрачных и оттуда слышались громкие крики, стоны…

— Это всё ерунда. Алесса. Посмотри на меня, — голос Рица заставил вздрогнуть, девушка подняла глаза, встретилась с нежным, спокойным взглядом мужа и поняла, что всё это, действительно, ерунда. Клевета и глупость. Он же любит её. Как она могла игнорировать это до сих пор? А она… она… — Кто-то подставил меня. Шарля либо отравили, либо убили дистанционно. Что-то сделали с ним, чтобы обвинить меня.

— Но там же никого не было!

— В том-то всё и дело. Убийца знал, что мы встретимся, ждал этого и обладает невероятной силой убивать на расстоянии. Поэтому прошу, будь осторожна! Ты должна помочь Валериане выяснить, кто это. И ещё, будь готова узнать, что это кто-то из твоей семьи.

— Мы так не работаем! — возмутилась Алессандра, вскочила и громко выкрикнула: — Ви Сенты не будут караулить и убивать исподтишка! Мы зарежем, закопаем заживо, но убивать втихаря — никогда! Об этом же никто не узнает! Смысл?!

— Ну, меня ты пыталась убить незаметно.

— Мой клан понял бы, что это я! И гордился бы мной! — Алессандра поняла, что сказала, и тихонько кашлянула.

Риц усмехнулся, протянул девушке руку сквозь решетку и, когда она провела пальцем по шраму, оставленному осколком стекла, решительно сжал маленькую нежную ладошку.

— Пока мы вместе, мы сильнее, чем ненависть наших семей. Подожди, я выйду и докажу тебе, насколько бесполезны все твои попытки отравления.

Алессандра рассмеялась. Риц говорил так уверенно, так твердо. Будто точно знал, что завтра-послезавтра вернется домой. А она…

Она будет ждать и поможет ему.

Она хочет научиться жить без ненависти.

— Они забрали все мои вещи. Среди них есть ключ от номера, — Риц понизил голос и прижался к решетке лицом. Всё верно, их могли подслушивать.

— Я все сделаю.

Девушка поцеловала мужа в распухшие синие губы. Прутья решетки ужасно мешали. Они были уже её лица и ужасно воняли старым железом. Риц отпустил её руку и обнял за талию, притягивая к себе ближе. Де Лот касался жены нежно, поверхностно, но от этого ещё более трепетно и сладко. Алессандра почувствовала, как невероятная волна счастья накрывает её маленькое тело. Он даже не спросил, она ли отравила его друга. Он даже не заподозрил её в этом. А ведь в теории она могла бы это сделать, приди ей это в голову.

Непрошеные слезы покатились по щекам.

Фабрицио любит её и верит ей, несмотря на то, что она раз десять пыталась его отравить.

Это было даже не признанием любви, это было чем-то большим. Это было ДОВЕРИЕМ.

Как наяву она увидела, что её мертвые братья качают головами и отворачиваются от неё.

Прав был отец, она слабая никчемная предательница.

Шаги полицейского и сдавленный кашель прозвучали как гром среди летнего поля. Цветы попрятали соцветия. Молодые люди на секунду прервали поцелуй и тут же вернулись к начатому.

— Ребята, я всё понимаю, но тут не бордель и наручники никуда не денутся, — полицейский прокашлялся громче.

— Сердца у тебя нет, Сантарини, — вздохнул Фабрицио, отрываясь от жены. И тихо пообещал ей: — Всё будет хорошо. Я люблю тебя.

Полицейский подошёл к Алессандре, всё ещё цепляющейся за Рица, и стал настойчиво подталкивать девушку к выходу.

— Я… вытащу тебя, — Алессандра ушла, постоянно оглядываясь. Она не могла разорвать зрительного контакта с мужем. Казалось, если эта ниточка между ними порвётся, она больше никогда его не увидит.

И сказала совсем не то, что хотела сказать.

46. Валериана

Скрип колес неимоверно раздражал. Надо их смазать, но не было времени. Ни на что сегодня не было времени. Вал почувствовала, как паника забивает горло.

Нет, надо успокоиться и собраться с мыслями.

Девушка закрыла глаза и три раза щёлкнула пальцами. И только после того как дыхание успокоилось, заехала в кабинет к отцу:

— Его обвинили в убийстве сыщика. И отказываются отпускать даже под залог.

Гильермо Де Лот стоял возле огромного окна, сложив руки за спиной и смотрел