— Как ты можешь пить?! — Артуро выхватил стакан из рук Фабрицио и выплеснул в окно. — В такой момент!

— А что я ещё могу сделать?!

— Помочь?

— Как? Кричать вместе с ними?!

Оба говоривших обернулись на новые вопли, которые раздавались из спальни, где рожала Алессандра.

Мимо пробежала служанка со стопкой новых простыней.

Риц потянулся к бутылке и новому стакану. Стряхнул вездесущего паука, уже наткавшего паутины вокруг бутылки.

— Они меня выгнали, а я не могу просто сидеть тут! — пожаловался Фабрицио парню.

Брат Алесса пожал плечами:

— Пошли постреляем?

— Не уж, ты опять пошлёшь свою птицу подрывать мишени.

— Тогда полопаем пауков?

— Тебе сколько лет, Артуро?!

— Так, почти пятнадцать! Через неделю день рождение! Ты мне форд обещал!

— Моей жене больно, когда ты их убиваешь, шкет! — и Риц ответил парню подзатыльник. — Многотомник адекватного поведения тебе подарю!

— Только не книги! — заверещал Артура, чей Феникс на дух не переносил шуршащие страниц и считал делом чести поджигать всё, что читает хозяин.

А Фабрицио успел допить виски.

Он был даже рад, что избавился от бремени управления кланом. Всё своё время Риц теперь посвящал жене и тренировкам чужих фамильяров.

С первых же дней беременности Алесса стала нервной, боялась каждого шороха, и в каждом звере ей виделся фамильяр. Она пыталась запретить вызывать бестий в своем доме и походы в Сад.

Но глазами фамильяров Богиня наблюдала за ней. В первый же день, когда Алесса не вызвала пауков, они пришли сами и больше уходили. Они оплели весь дом кружевом паутины, стали больше и значимей. Они не требовали крови. Им достаточно было присутствия Алессандры. Шагу нельзя было ступить, чтобы не раздавить шестилапого.

Они были везде: в чашках, в волосах, в конфетах, в сахаре, в складках платье, в бутылках с ядом и в щелях оконных рам.

Девушка любила их, но в то же время боялась и начала уничтожать. Одного за другим.

Но гибель пауков причиняла Алессе боль, пару раз у неё началось кровотечение.

Через три месяца девушка психанула и попросила Артуро сжечь дом. И Богиня пошла на компромисс, испугавшись, что это убьет носительницу священного ребенка. Паукам запретили расползаться по дому, заперли их в оранжерее и разрешили являться один раз в день на шестьдесят минут, которых вполне хватало для осмотра и проверки состоянии девушки. Но за этот час фамильяры успевали оплести половину дома своей паутиной. Казалось, их стало раз в двадцать больше.

“В тебе растет новый Бог, — шептала Богиня, когда пауки касалась лапками живота Алессы. — Он высший, способный создавать семена бестий из своей крови, обычный ребенок умер бы, посетив Сад Бестий, а этот забрал у меня росток фамильяра”.

Голос Богини становился бархатным и нежным, окутывал патокой, и Алессандра засыпала. Просыпаясь, она не могла вспомнить, что же произошло и что с ней делала Богиня.

Фабрицио волновался о жене не на шутку. Ни на секунду не отходил от неё. Но именно сейчас, в самый важный момент, его выгнали из собственной спальни!

Девять месяцев, наполненных тревогой. За жену, за клан, в котором властвовала сестра, за будущее города. Валериана оказалась прекрасной главой мафии, её проницательности, дальновидности и гениальному ум невозможно было ничего противопосставить. Бертиан Ви Сент бесился, как зверь, всегда оставаясь на шаг позади Валерианы. И Фабрицио очень волновало их взаимодействие, их обоюдная ненависть очень напоминала начало его отношений с Алессандрой.

Лилиану Дес Флёр он отправил в провинцию, подальше от Мортена, недавно Теккерей сообщил, что у нее родился здоровый малыш с черными волосами.

— Поздравляем, у вас девочка! — выкрикнул Бартоломео, открыв дверь в кабинет. Он опять всё узнал первее хозяина.

Риц поспешил к Алессандре. Он бы побежал, но мог передвигаться только опираясь на трость. Несмотря на девять месяцев, прошедших со дня его возвращения из сада Бестий, организм его так и не восстановился. Лицо мужчины покрывали морщинами, как у старца, а волосы стали белыми, словно подёрнулись инеем. Ночами он долго не мог заснуть, и каждую ночь видел кошмары о бестиях и Богини. Но выход всегда был. Он пил снотворное и никуда не спешил. За исключением текущего момента.

Он обнял уставшую, измученную жену и поцеловал ребенка.

Маленькая морщинистая фигурка была закутана в простыни так, что только глазки-пуговки любопытно стреляли по сторонам. После поцелуя отца ребенок заплакал.

“Как?! — раздался возглас Богини, и радостная улыбка Фабрицио сникла. — Это не мальчик?!”

— У нас будет две Богини, — белыми губами проговорила Алессандра. А стоявшая рядом служанка перекрестилась.

— Капец Мортену, милая.

— Риц, смотри!

Мужчина проследил взглядом за рукой жены. И сглотнул.

Сохрани Богиня этот мир.

Их дочь только что выпустила Империуса. Не проливая ни капли своей крови и не отдавая устного приказа.

Чёрная фигура рваным облаком повисла возле кровати в ожидании дальнейших действий хозяйки. Риц владеть фамильярами больше не мог, он попросту боялся не вернуться из Сада Бестий, когда не отдаст ребенка Богине. А то, что не отдаст, он решил в первый день, как пришёл в себя и услышал про обещание Алессандры.

Пауки, сидевшие на стенах, зашевелились, некоторые поползли по полу к кровати, некоторые слетели на паутине прямо на простынь к Алессе.

“Ты можешь её контролировать, — сказала Богиня. В её голосе было сожаление, печаль и горечь. — Я оставляю её вам до совершеннолетия”.

Алесса и Риц переглянулись, стараясь не засмеяться.

Они девять месяцев готовились к бою, набрали армию, сравнимую по численности с обеими армиями кланов, а теперь выясняется, что Богиня просто отказывается от их ребенка.

— У тебя поводок Артена! — внезапно понял Фабрицио причину такого поведения Богини Бестий. — Только ты одна сумеешь сдержать фамильяра дочери.

И Алессандра счастливо рассмеялась.

И даже соблаговолила почесать одного из пауков под брюшком, чего не делала всю беременность, обиженная на Богиню и всех фамильяров.

— Я люблю тебя, моя ядовитая бестия, — прошептал Фабрицио, обнимая своих девочек.

Одна из них рассмеялась, вторая заорала громче.

Фабрицио все ещё не верил в то, что Богиня отпустит их просто так.

Но чтобы ни произошло, они справятся. Они столько всего преодолели: предательство, ненависть, смерть.

Они должны быть вместе. Их ребенок под защитой клана Де Лот, никто не посмеет причинить ему вред.