Девушка выдернула шнур из капельницы и задумчиво повертела в руках, размышляя, стоит ли связывать надоедливого гостя, сделать ему кляп или легче сразу задушить.

— Алесса, он пытается сказать что ты ждёшь ребенка, — Риц прикрыл спиной бедного мужика, не понимающего, что надо спасаться, а не спасать.

Де Лот ждал девичьей радости, женского счастья, ВиСентовского победного клича на крайний случай.

Но Алессандра нахмурилась, скривилась и закатила глаза к потолку:

— Вот я дура, точно! Надо ж было предохраняться. Читала же про ремешки из бычьего кишечника! Вот угораздило же. А ты куда смотрел?!

— Милая, — Риц оттеснил доктора, присел на постель жены, взял её за руку и заглянул в голубые прекрасные глаза, — это радость, а не “угораздило”. Разве ты не мечтала об этом?

— Конечно же нет! — девушка даже подкатившую слезу смахнула, потом подумала, высморкалась в рукав мужа и пояснила озадаченному супругу: — Они теперь убьют тебя, дурака! Ты зачем это сделал?!

— Вообще-то, это был обоюдный процесс, — Фабрицио на всякий случай встал и отошёл подальше от Алессы. Он понял, что поведение беременных очень странное. Его жена гневно хмурила брови и кричала:

— Да я не об этом! Ты понимаешь, что теперь во мне наследник Де Лотов? А значит, после твоей смерти он автоматически становится Доном Де Лотом!

— Но мой отец и сестра ещё живы, — напомнил Фабрицио.

А девушка надула губки:

— Надолго ли?

Тут Алесса была права. Гильермо Де Лота всё ещё держали в стационаре. Перевести домой его можно будет только, если состояние мужчины стабилизируется. А Валериана явно была не в себе, и это становилось опасно. Но у Рица не оставалось иного выхода, как перевести жену в дом Де Лотов. Больница не самое безопасное место Мортена.

Дверь распахнулась, в палату вбежал Артуро, за ним царственно прошествовал Бартоломео, неся в руках корзинку с пирожными.

Брат с сестрой обнялись, Артуро поплакал о том, что не он спас её из лап Максимилиано. На что девушка резонно возразила, что это вообще-то она спасала Фабрицио. А муж её безвольным телом протирал асфальт.

— Я заметил, что вы стали больше есть мучного, — разрядил накаляющуюся обстановку дворецкий. Маленькие корзиночки с масляным кремом выглядели слишком обворожительно, чтобы их игнорировать, и ссора потухла, так и не разгоревшись.

Фабрицио проследил, как его жена поглощает сладости, и решился на последний отчаянный шаг. Он написал пару строк на обратной стороне коробки и протянул младшему брату Алессы:

— Артуро, необходимо передать послание Максимилиано Ви Сенту.

— Он убьет его! — крикнули одновременно Алесса и Бартоломео.

Но подросток безбашенно улыбнулся, спрятал коробку подмышку, запихнул себе в рот одно пирожное,еще два взял в каждую руку, кивнул и, невнятно промямлив “Выздоравливай, сестра!”, убежал.

— Мы сегодня же перевезем тебя в особняк Де Лотов! — Риц оторвался от окна, в котором провожал фигуру Артуро взглядом. Парень передвигается большими прыжками, алые волосы сияли на солнце, превращая его в пылающий факел.

— Что ты задумал? — девушка нетерпеливо заерзала на больничной койке.

— Перемирие.

* * *

Пока Фабрицио занимался проверкой своих людей и устройством отца, Алессандра болтала с Бартоломео, жалела, что не отстояла Артуро, и очень за него боялась. А ещё прислушивалась к своему новому состоянию, но никаких изменений пока не замечала.

Руки и ноги не отнимались, живот не вздулся. Хотя она точно знала, что расти живот должен очень быстро, а потом его не будет никак не убрать.

Но пупок оставался на месте, а маленькая частичка Фабрицио ещё не задирала в ней нос и не строила из себя непобедимого крутого мачо.

Алессандра с первой же мысли о ребенке поняла, что у неё родится мальчик. Черноволосый, сразу с прилизанными волосами и повязанным галстуком. Может быть, даже в туфлях от Стразино Арсазино.

Она была не готова к ребенку, она и к свадьбе не была готова, но Риц выглядел таким счастливым. Он улыбался непрекращая, это было так непривычно и так… замечательно.

И девушка дала себе слово, что тоже будет радоваться, чтобы не ждало её во время этой беременности. Правда, она с трудом представляла себе весь размах грядущего ненастья. Всё-таки в восемнадцать лет думаешь обычно о другом.

В какой-то момент Бартоломео отлучился приготовить ей чаю, а в палату зашел мужчина в докторском халате. Но это был не врач.

— Я спасу тебя, Сандра. Этот изверг довел тебя до койки! — бросился к ней Ронан Ли Кастильо. Ямочка у него на подбородке осуждающее дёргалась. Он предпринял попытку поднять девушку на руки и унести из больницы.

Но Алесса схватилась за решетку кровати:

— Рон, я не пойду с тобой никуда. Я не могу.

— Но твоя игра затянулась! Тебя могут убить! Да почти убили! Это опасно! Хватить играть с Де Лотом. Я спрячу тебя, и никто не найдет. Ни Де Лот, ни отец. И мы завоюем мир, — страстно шептал Ли Кастильо, перебирая руками по бедрам девушки.

Алессандра оттолкнула навязчивую руку:

— Нет, Рон. Всё изменилось. Я беременна от Де Лота. И никуда от него не уйду. Мой ребенок станет наследником двух кланов. И я автоматически стану самым сильным Доном в Мортене.

Детектив отошёл на шаг и нахмурился, показал пальцем на живот. Дождался утвердительного кивка. Показал пальцем на себя, и Алесса отрицательно покачала головой.

— Мне жаль, Ронан, но против судьбы не пойдёшь. Моя судьба быть с Рицем. Теперь я это понимаю.

— Использовала меня? — Ли Кастильо невесело улыбнулся, сжал кулаки, лицо его покраснело. — Играла мной как собачонкой?! А я, дурак, не понял.

— Нет, Рон. Я тебе ничего не обещала, ты был рядом по своей воле.

— Не обещала? — мужчина плюнул прямо на пол. — Да я на женщин готов бросаться. Ты же доводишь меня, Сандра. Распаляешь, а потом бросаешь. Раз за разом! И знаешь, Сандра, иди ты в жопу. Посмотрим, ещё кто встанет во главе мафиозных кланов!

— Уж не себе ли ты пророчишь этот трон?

— Они убьют тебя как только ты родишь ребенка! — Ронан стукнул ладонью по койке, та жалобно заскрипела. — Что он с тобой сделал? Где девушка, готовая на всё ради победы? Ты согласна стать подстилкой ощипанного петуха и отказаться от власти?

— Ты можешь быть моим консильери, — девушка