было совершенно не интересное. В детстве они с Эохайдом здесь даже не играли. Пустое, достаточно обширное пространство. Три или четыре статуи в нишах и пара высоких стрельчатых окон. Не было гобеленов или каких-нибудь росписей, чтобы оживить стены. Но, однако, именно сюда привел ее отец.

– Смотри, Этайн!

Король подошел к стене напротив окон и плавно повел рукой, напевно произнося какие-то слова. Что-то слегка дрогнуло, и в стене обрисовался дверной проем. Массивная двухстворчатая дверь проявилась чуть позже. На створках был вырезан меч, над которым сияла корона, скрепленная печатью.

У принцессы отвисла челюсть. Она даже не подозревала о потайной двери. А через секунду она вспомнила Хроники и удивленно покачала головой. Так вот где находится зал Меча. В Хрониках не упоминалось его местонахождение, но это было естественно. Посторонним знать это ни к чему, а Хранители узнавали тогда, когда наступал час Принятия.

Король сорвал с дверей печать и приложил ладонь к короне над мечом. Двери дрогнули и бесшумно открылись. Они вошли в небольшой зал. У стен стояли маленькие столы, на них лежали книги, стояли какие-то статуэтки, чаши и приборы неизвестного назначения. В центре, словно паутинкой был намечен странный узор.

– Смотри, Этайн! – властно сказал король, – Мы находимся в центре Замка, более того – это центр нашего мира. Именно через эту точку, – он указал на центр рисунка, – проходит магическая ось, которая пронизывает не только этот мир. Она ведет в мир Изначальный! Так говорят легенды, так гласят Хроники. Стань здесь!

Он провел девушку к ярко вспыхнувшей на краю рисунка звезде, и оставил ее там. Затем, король обошел зал и остановился напротив дочери. Словно из ниоткуда в центре зала возник меч. Слегка светящееся голубоватым огнем лезвие и переливающиеся на крестовине камни завораживали.

Король медленно шагнул вперед, жестом показав, дочери, чтобы она следовала его примеру. Они встретились в центре, и остановились за шаг до Меча. Несколько секунд они молча стояли, глядя, друг другу в глаза. Затем, клинок начал дрожать, по его краям заструились потоки серебристых искр, а потом, совершенно неожиданно для принцессы, Меч скользнул в ее руку. Она вздрогнула.

– Свершилось! – устало сказал отец, – Теперь ты не должна расставаться с ним, во всяком случае, до тех пор, пока есть опасность, что Хранитель Рода может попасть в руки Нага.

– Обещаю отец! А если я все-таки не смогу уйти?

– Не волнуйся, Меч сам скроет себя от чужих глаз, главное, чтобы ты была все время рядом с ним! А теперь идем, нам пора. Думаю, что утром нам предстоит тяжелая работа.

***

Эохайд отдал приказ сворачивать оборону. Часть воинов оставались для прикрытия отступления, но он надеялся, что они тоже смогут, пользуясь темнотой уйти в город. Бой почти закончился. И усталые солдаты, не видя противника, начинали вкладывать мечи в ножны.

Он тяжело поднялся и, кивнув Финеасу, направился к коню. Неожиданно принц замер. Что-то властно вторглось в его сознание и заставило судорожно вздохнуть. Эохайд ощутил немыслимую боль в груди, голова, казалось, налилась огнем, а ноги, не подчиняясь ему, понесли его прочь от ставки.

– Что это? – простонал он, – Я не хочу!

Его пальцы скользнули по груди и судорожно сжали что-то под рубашкой. В голове слегка прояснилось.

– Нея! – пробормотал он, – Как же я забыл!

Он торопливо вытащил из-за пазухи маленький медальон. Камень в незамысловатой оправе горел в темноте. Принц с трудом сморгнул. Ему стало слегка легче, и он с надеждой подумал, что сможет благодаря амулету добраться до дома. А там Ванда и Вакиньян, и отец с Этайн – они помогут. Пошатываясь, он дотащился до коня и с усилием взгромоздился в седло. Поймав удивленные взгляды ординарцев и Финеаса, которые не могли понять его поведения, он успокаивающе кивнул. Голова опять взорвалась болью. Сопротивляться становилось все трудней. Оберег светился уже гораздо слабей, более того, свет начал мигать. Надо было торопиться, если он хотел спастись.

– Эохайд!

От неожиданно раздавшегося голоса принц вздрогнул и обернулся. Из сумрака выдвинулась Герта. Ласково улыбаясь, она протягивала ему руку.

– Идем! – завораживающе шепнула она.

– Стой! Эохайд! Вернись!

Финеас кинулся к юноше, который с отрешенным взглядом, счастливо улыбаясь, тронул коня к зовущей его волшебнице. Он даже не оглянулся, услышав сдавленный крик боли. Военноначальника откинуло от принца, и он, задыхаясь от боли, остался корчиться на земле, беспомощно наблюдая, как принц исчез в туманной дымке. И, почти сразу, на командный пункт устремились новые отряды.

Эохайд, не замечая боя, еще кипевшего вокруг, скакал рядом с Гертой, с тревогой ощущая в ней какую-то странную перемену. С той минуты, когда он, не раздумывая, присоединился к ней, а вокруг оказались всадники, взявшие их в плотное кольцо, он то и дело пытался стряхнуть с себя странное оцепенение и, заглянуть ей в глаза. Но Герта не смотрела на него. Купол приближался, и принца все сильней начал охватывать настоящий страх. Он попробовал натянуть поводья, но вместо этого, неожиданно для себя, пришпорил скакуна.

– Герта! – наконец он смог разорвать пелену молчания, когда, не сбавляя темпа, их отряд вылетел из-под купола, – Куда мы?

– Увидишь! – процедила она, – А пока молчи, и делай, что тебе говорят!

Эохайд замолк. Опять нахлынула слабость и боль. Он скорчился в седле, судорожно цепляясь за гриву коня. Когда, боль слегка отпустила, а пелена, окутывающая сознание начала рассеиваться Эохайд вновь обрел способность воспринимать окружающую его действительность. К своему ужасу он понял, что его увлекают в глубь вражеской территории. Он попытался натянуть повод, но, к собственному изумлению, вновь пришпорил коня. Вновь навалилась слабость, и принц, на какое-то время вообще перестал воспринимать окружающий мир.

Когда ощущение реальности вновь вернулось к Эохайду, он с ужасом понял, что они осадили коней в центре вражеского лагеря. Воины спешивались около огромного черно-золотого шатра, принца бесцеремонно стащили с седла. С трудом, подняв голову, он понял, что у входа стоит Наг.

Наг, демонстративно не обращая внимания на пленника, подошел к прибывшим, и, галантно придержал стремя, помогая Герте спешиться. Затем, он крепко обнял молодую женщину и страстно поцеловал. Герта не колеблясь, ответила на поцелуй, и пошла за Нагом в палатку. Неожиданно обернувшись, Наг, небрежно проронил:

– Пригласите нашего гостя войти.

Пленника ввели внутрь. Около огромного стола, на котором призрачно мерцала объемная карта Ирании, стояли в обнимку Наг и