На Тирканию.

Край пустынь. Край рабов. Край Штукаря.

Довольно скоро их присутствие заметили не только дуралеи, тащившие камни. Когда Блажка и остальные находились на расстоянии полета стрелы от шатров, впереди появился отряд кавалерии. Они приближались быстро, почти галопом, стуча копытами. Блажка подняла одну руку, второй держась за гриву своего свина.

– Черт, вождь, – проговорил Мед, когда отряд с грохотом подобрался ближе.

Солнце сверкало на металле: лошади были в доспехах. Стальные маски защищали им морды, а сегментированные пластины покрывали туловища. В такой зной это выглядело жестоким, но животные, без сомнения, были привычны и к куда более суровым условиям. Доспехи сопровождали их движение металлической песней, придавая веса и без того грохочущему шагу. Всадники держали в руках тонкие копья и большие круглые щиты. Их шлемы распирало из-за повязок под ними, а туловища защищала кольчуга до самых колен. Блажка остановила свина, Мед встал справа от нее.

– Ты же говоришь по-тирканиански, да? – спросила Блажка.

– Не так хорошо, как по-эльфийски.

– То есть?

– То есть по-эльфийски я хотя бы могу, вождь.

– Черт.

Встречающие натянули поводья в броске камня от них и выстроились веером, чтобы преградить им путь, но не пытаясь окружить. Если бы они встали в круг, им было бы трудно атаковать. Кем бы они ни были, сражаться в седле им было не в новинку.

Пришло время представиться, надеясь, что хоть кто-нибудь из этих тюрбанов говорит по-гиспартски.

– Я Ублажка, вождь копыта полуорков, известного как Реальные ублюдки. Я хочу знать, кто вы, придурки, такие, и что делаете в Уделье, нахрен.

– Вот черт, – буркнул Мед себе под нос.

Один из всадников в ответ зашипел и замахнулся на нее копьем, будто пытался прогнать бродячую собаку.

– Слушай сюда, хиляк пустынный, я отсюда не уеду, пока с кем-то не поговорю.

В ответ на нее снова замахнулись копьем, а вместо шипения выкрикнули приказ.

– Мы не говорим на вашем песочном!

Им опять приказали проваливать.

Блажка вздохнула с досадой.

– Поехали.

Они повернули свинов и двинулись туда, откуда приехали. Долина хоть и не обладала особой пышностью, но растительности здесь было больше, чем обычно в Уль-вундуласе. Справа от себя Блажка заметила кое-что, чего не видела до этого: рощу деревьев, увешанных круглыми ярко-охряными плодами. Там никого не было. Она наклонила голову к роще, и Мед последовал за ней.

– Смотри в оба, – сказала Блажка. Подняв руку вверх, она схватила один из шаров и потянула на себя, пока он не оторвался. Фрукт был цвета абрикоса, но кожурой напоминал лимон. – Дай нож.

Мед передал Блажке лезвие, и она разрезала плод пополам, пустив липкий ароматный сок. Тогда ей снова вспомнился лимон с его сегментированными внутренностями, только здесь запах был не таким резким.

Она передала его Меду, чтобы тот посмотрел поближе.

– Есть мысли?

Он покачал головой.

– Могу только сказать, он тоже не говорит по-тирканиански.

– Хрен ты с роговской прической.

Выковыряв кусок блестящей мякоти, она бросила ее на землю перед свином Лодыря. Зверь проглотил его и хрюкнул.

Блажка скривила губы.

– Да ты бы что угодно съел.

Второй кусок она попробовала сама. Вкус оказался сильный и сладкий, почти сокрушительный, но Блажка не позволила, чтобы это ее остановило. Она сняла кожуру с обеих половинок, затем бросила одну Меду, а вторую съела с еще бо́льшим удовольствием. Свины уже рылись в земле, разыскивая упавшие фрукты.

– Еще?

– О да. – Мед огляделся вокруг.

Блажка почистила еще один, на этот раз более умело. Затем передала его Меду вместе с ножом, спешилась и принялась освобождать место в своих седельных сумках, подсчитывая в уме, сколько в Отрадной детей.

– Как думаешь, из семян этих фруктов могут вырасти такие деревья у нас в оливковых рощах?

Мед задумался, отрывая зубами кусочки плода. Затем кивнул на землю.

– Посмотри на корни. Эти деревья недавно посадили.

Блажка видела широкую полосу вытоптанной земли – там проходили слоны. Судя по всему, они везли сюда деревья на тех же санях, на которых теперь тащили валуны.

– Видимо, их привезли взрослыми. Но все равно попробовать стоит.

Мед улыбнулся.

– Идея, по крайней мере, не бесплодная.

– Черти чертовские! Ты уже шутишь, как Лодырь.

Вскоре оба свина были нагружены крадеными фруктами. Блажка собиралась уже забраться в седло, когда к ней пришла мысль, заставив ее остановиться.

– Мы не были им угрозой.

– Кому, вождь?

– Тюрбанам. Они не видели в нас угрозы. Просто запыленные полукровки, лопочущие на неизвестном языке.

Меду стало неловко.

– Что? – Блажка заглянула ему в глаза.

– Безоружная женщина и однорукий мужчина. Вот кого они увидели.

– Да, но разве это остановило бы кавалеро?

– Нет. А что ты думаешь?

Блажка снова запрыгнула на свина.

– Я думаю, что тебе стоит вернуться в Страву. Заставить Мозжка рассказать уньярам, что я буду говорить с Зирко. И найди Кул’хууна. С ним мне тоже надо будет поговорить, когда вернусь.

– Когда вернешься? – Мед закатил глаза, поняв ее замысел. – Ты хочешь опять к ним поехать.

– Они либо руководствуются каким-то своим понятием о чести, либо им приказали не причинять нам вреда.

– Блажка, ты же просто гадаешь!

– Что ж, если я ошибаюсь, продолжай и дальше быть хорошим вождем.

Она толкнула свина и покинула рощу.

Прошло немного времени, как она уже направлялась в самое сердце лагеря людей. Отряд всадников находился впереди, недалеко от нее, они гневно кричали, но никто не пытался применить насилие, чтобы ее остановить. Блажка направилась к самому большому шатру. Тот, по сути, представлял собой целый павильон, чудище из развевающегося шелка. Вход охраняли двое мужчин. Они были чернокожими, как Зирко, но не коротышами. Высокие, лысые и грузные, они шагнули вперед, когда Блажка натянула поводья, и выставили перед собой массивные двуручные ятаганы.

Блажка подняла обе руки и услышала, как кричащие всадники затормозили позади нее.

– Я только хочу поговорить с мастером этого места!

Из тени павильона вынырнул мужчина, оказавшись между чернокожих здоровяков, чтобы с возмущением посмотреть, что за переполох снаружи. У него была такая же рыжеватая кожа, что и у всадников, орлиные черты лица и острая бородка. Одет он был в жилет и свободные штаны, пояс на талии был того же зеленого цвета, что и ткань, обматывающая голову. Под жилетом было видно, что он хорошо сложен, особенно для хиляка, мышцы говорили о жизни, исполненной доблестью. Острый взгляд застыл на Блажке.