дару. Но уже не столь болезненно, как в первый раз. Возможно, чем чаще обращаться к нему, тем менее ощутимыми будут последствия? Отметив про себя, что неплохо бы расспросить об этом кого-то, хоть бы и храмовника или Гаэнаро, парень завалился в постель, неведомо кому до этого принадлежавшую. Но сейчас это было неважно...

Казалось, только он уронил голову на подушку, а десятник уже поднимал всех на ноги. Проснувшись с опухшим от усталости лицом и в изрядно помятой одежде (он, как и многие лег спать, не раздевшись и даже не сняв сапоги, чтоб не терять потом время) Кальвадос понял, что пойдет к дэуму Куно не только с вопросами о последствиях применения дара, но и с просьбой уделить внимание его ребрам. Вчерашнее падение и беготня от демона все-таки дали о себе знать.

Выйдя во двор отведенного их группе большого дома, он первым делом озаботился своим утренним туалетом. Побриться не было возможности, поэтому он просто умылся холодной колодезной водой, расплескивая воду из ведра на сапоги и чуть ли не заливая ее себе за шиворот.

Еще стояло раннее утро. Зябко передернув плечами, парень попытался прикинуть, сколько времени он спал. По всему выходило не более двух часов, но и то хлеб, как говорится.

Сегодня им предстояло проверить мелкие хутора и деревушки на пути к следующему крупному населенному пункту. А таковым могли быть либо Двузубье, либо Ерники, причем оба расположены одинаково близко от Марениса.

От размышлений о предстоящем тяжелом рабочем дне его отвлекли скрипнувшие ворота. Во двор с котелком в руках вошла женщина, она выглядела не лучше невыспавшихся патрульных — хомутчане до сих пор приводили в порядок свое хозяйство.

— Вот, ребяткам надо отнести, отвар приготовила, мы не такие богатые, чтоб заваривать борано, но и это ободрит вас немного, — с ходу затараторила женщина.

Кальвадос молча указал ей в сторону дома и пошел следом. Быстро позавтракав, патрульные уже чуть в лучшем расположении духа принялись собираться в дорогу. Прибежавший Гурнс сообщил, что сбор назначен через десять минут у Сидуса и пошел седлать коня.

Ир Гролс в компании Бертона Алессоро уже расхаживал на площади, что-то обсуждая. Чистильщики же кто сидел в седле, кто стоял подле своего коня. Подъехав ближе, Кальвадос поприветствовал их и сам прислушался к разговору двух командиров.

— Я думаю, все же не стоит вам разделять своих людей на столь мелкие группки для обследования хуторов. К тому же мы так и не решили, что будет конечной целью: Двузубье или Ерники? — задумчиво сказал ир Алессоро. — Давайте, я возьму кого-то из местных мужиков, и мы быстро объедем хутора, заодно Сэмил при свете дня даст нам более верное направление следам хташа.

— Но он мог дематериализоваться... и что тогда? Все равно мне придется делить отряд, если мы прозеваем призывателя, он может последовать в Маренис, а следом и хташ.

— Уф-ф-ф, — чистильщик потер виски, — хорошо, сделаем так. Вы езжайте по основной дороге и ждите нас или известий на развилке, там, если не ошибаюсь, постоялый двор да пара домов. Мы тогда проверим окрестности, если через час после полудня не вернемся, делите отряд.

Условившись, что, если они разминутся, ир Гролс оставит трактирщику сообщение, где его искать, они выехали из Хомутков.

За околицей ир Алессоро повел своих людей в сторону первой деревеньки, которую наметили для проверки. Глава Триззумского отдела же скрепя сердце направился с двумя десятками патрульных по основному тракту. Сейчас он очень пожалел, что не взял с собой клеть с голубем из Марениса, поленился везти. А так можно было б попросить о подкреплении в Управление СОУП этого города. Да что уж тут рассуждать о том, что сделано или не сделано? И, что обидно — бесполезно посылать гонца, все равно не успеет подкрепление. К тому ж, куда просить приехать: в Двузубье или Ерники? Они сами еще не знали, где придется в очередной раз ловить чернокнижника.

Двузубье являлся уже не крупной деревней, а уже полноценным городком с небольшим рынком, рыболовецким и ремесленными кварталами. Сказывалось его расположение у разветвления реки Зубатки, от которой и пошло название. Помимо обычного для имперских городов Сидуса на центральной площади, в Двузубье чистые возвели и храм Единому.

С пригорка открывался отличный вид и в лучах заходящего солнца Кальвадос мог рассмотреть городок. Солнце подсвечивало кроваво-красным верхушки крыш, кристалл на башне храма и воду реки, где-то в долине вливавшей свои воды в самое крупное озеро Риосса — Коралловое, несколько сот веков назад являвшегося внутренним морем.

От вида этого зрелища у парня похолодел затылок, будто природа подсказывала, что этой ночью улочки Двузубья окрасятся кровью.

Чистильщики все же успели вовремя, и главе Триззумского отдела не пришлось делить своих людей, чему он несказанно обрадовался. Обследовав хуторки в сторону к Зубатке, англичане пришли к выводу, что хташ, а значит и чернокнижник следовали к городку у реки.

На одном из хуторов им буквально пришлось вытаскивать хозяев из подвалов и погребов: перепуганные жутким ревом неведомого зверя, а затем грохотом и треском ломаемых стен сараев и хлевов, они прятались там всю ночь. В огородах же окрест Сэмил нашел и подтверждением словам людей — следы громадных раздвоенных копыт, а на стене одного из сараев глубокие царапины когтистых лап.

На всякий случай чистильщики проверили два хутора в сторону Ерников. Там жители спали вполне спокойно, никаких посторонних звуков не слышали и не ночевали в подполах.