— Этого я обещать не собираюсь.

— Что так? — кваз заинтересовался.

— Играть в любовь с Муркой я не буду, это низко.

— А придется ли играть? — Гамбиту определенно нравилось задевать толстокожего наемника. — Эй! Куда ты пошел? Мы еще не договорили!..

Тачку тряхнуло на кочке, возникшей из-за неудачной стыковки дорог из разных кластеров. Танцор распахнул глаза, сел прямо и принялся изучать местность, которая казалась ему смутно знакомой. Когда виднеющаяся лесополоса начала чередоваться с жилыми постройками, а после снова темным забором из деревьев за окном замелькала посадка, изменившийся в лице наемник уточнил у водителя:

— Мы добрались до аномальной ячейки Улья?

— Да. А что? — Ферзь повернул голову к пассажиру.

Танцор истерически рассмеялся. Когда наемника отпустило, он объявил:

— Я дома!

Гандикап: Милый дом

Танцор не смог сдержать нахлынувших на него неоднозначных эмоций и рассмеялся, сильно смутив Ферзя своим странным поведением, граничащим с истерикой. Когда наемника отпустило, он объявил:

— Я дома!

— Ты серьезно? — водитель напрягся.

— Ага, — взгляд пассажира стал отстраненным, пугающая ухмылка не сползала с лица наемника.

— О чем задумался? — спросил Ферзь, а после затянувшейся паузы, возникшей из-за нежелания Танцора пускать в свою голову постороннего человека, предположил: — Наверное, ты хочешь навестить близких и найти двойника Экса?

— Мы здесь затем, чтобы достать ингредиенты для спека и живчика, — напомнил собеседнику наемник. — Я не буду гоняться за тенью брата. Я попал в Улей с… — Танцор замешкался на мгновение, так как еще не привык к прозвищу, которое Сашка получил после перемещения кластера в адское пристанище зараженных и их корма, а потом продолжил: — Эксом, и именно его разыщу, после того как помогу членам нашего отряда.

— А ты умеешь расставлять приоритеты, — заметил Ферзь. Даже без дара водитель определил, что пассажир был предан своим людям: «Теперь понятно, почему Гамбит принял в свои ряды этого принципиального головореза».

Свет фар выхватил из сумрака огромного рубера и стоявшего чуть поодаль человека, на бледном лице которого еще сохранялось привычное спокойное выражение, какое бывает у смертников или у отчаянных бойцов, не привыкших пасовать даже при самых скверных позициях, непременно приводящих участника «шахматной партии» к проигрышу.

Ферзь сразу узнал жертву мутанта и, закусив нижнюю губу, погряз в безрадостных мыслях: «Сегодня я здесь не для того, чтобы спасать героя-однодневку. Прости меня, Лима». Водитель предупредил Танцора:

— Мы добрались до охотничьих угодий… монстров, не рискуй жизнью ради находящегося у обочины человека, он неиммунный.

— Тормози! — с нехилым наездом выпалил наемник.

В голосе Танцора было столько обещающего боль «металла», что Ферзь поспешно повернул голову к пассажиру и вздрогнул, так как в лицо водителю смотрело дуло пистолета. Ферзь остановил автомобиль.

— Ты выходишь, — сообщил Танцор.

«Какого хрена он делает?!» — глаза водителя расширились, а губы рейдера искривила захватившая его сознание лютая злоба. Психанув, Ферзь покинул салон.

Наемник быстро перебрался на водительское место. Вскоре машина рванула вперед.

— Что ты творишь, чертов псих?.. — прошептал последовавший за автомобилем пешком рейдер.

***

Развитые зараженные разбрелись по скопированному кластеру и с садистским удовольствием кошмарили свежаков, превращая их жизнь в ад, круги которого, подобно перекрывающим кислород хомутам, смыкались, выдавливая из копий надежду и оставляя на шкуре дичи темные полосы. Эти следы, как неласковое предупреждение или переданный обитателями Улья багаж опыта, позволяют отличить закаленных потерями и болью иммунных, готовых отказаться от прежних устоев и превратиться в охотников на монстров, от пушечного мяса. Градус опасности и безумия неумолимо возрастал, мозги плавились, хотелось кричать от отчаяния и бить наверняка.

События в аномальном кластере повторялись: время, место, участники партии были теми же, только незваные гости: монстры или рейдеры — могли внести коррективы в развязку затянувшейся драмы.

Автомобиль, в котором находились наемники, остановился на обочине. Игорь Лимарев выбрался из салона и направился к багажнику, Андрей Сабуров тоже покинул машину, чтобы помочь Лиме достать из тесного «короба» связанного вора. Когда крышку багажника приоткрыли, пленник начал мычать и брыкаться, раскачивая тачку. Игорь с Андреем переглянулись; ухмыльнувшись, они вытянули жертву из «короба» и поволокли вора в посадку. Водитель, Сергей Лукьянов, обернулся, взял с заднего сиденья веревку и вылез из машины. Закрыв ее, он неспешно последовал за наемниками.

Мутанты, отожравшиеся до топтунов и лотерейщиков, поперли через находившуюся на стыке нескольких ячеек Улья лесополосу к дороге. Впереди свиты, вальяжно перебирая когтистыми конечностями, шел походивший на крупную лошадь рубер; его несуразную деформированную голову, покрытую мелкими армированными чешуйками, практически делила надвое разинутая пасть, «украшенная» двумя рядами акульих зубов. Ломая молодые деревья, развитый зараженный прокладывал своим неуклюжим последователям путь к дичи, которую учуял.

Лима сбавил шаг: наемника насторожили доносящиеся издалека отзвуки шороха и треска веток.

— Слышите? — обратился Игорь к Лукьянову и Сабурову.

Сергей нахмурился и сосредоточился на своих ощущениях, а потом подтвердил: