– Так быстро?

Она кивнула.

– Но почему я?

– Так сказал Кауфман. – Она слабо улыбнулась. – Он сказал найти тебя. Сказал, что ты подготовился. – Она обвела взглядом запасы провизии. – И я думаю, старик оказался прав. – Джейн снова  закашляла.

– Простите, – сказал Джо. – За то, что я сделал.

– Что ты сделал?

– Для «Лэйн и Кауфман». И «Кэсси». За банкротство банка. За денежные потери.

На мгновение она прикрыла глаза и наморщила лоб. Когда она их вновь открыла, в них появился прежний огонек. Искорка, присущая командиру пятого этажа, которая управляла империей и каждый день совершала торговые сделки на сотню миллионов долларов.

– Ну и тупица же ты, – прошептала она. – Мы не из-за тебя потеряли деньги. – Она снова закрыла глаза. – Почему ты от нас сбежал?

Он покачал головой.

– Я испугался. – Можно было бы сказать: «Они тащили жребий. И я должен был взять вину на себя».

– Рынок уже рушился, когда ты побежал к дверям, – сказала она. – Я же говорила, чтобы вы все сохраняли спокойствие. И все подчинились. Кроме тебя, Джо. Ты был единственным, кто сбежал.

Было ли это правдой?

– Мне очень жаль, – ответил он.

– Пока ты бежал вниз на набережную, мы отыграли двадцать пять миллионов. Боже. – Она заморгала и сморщила лицо. – Джо, я умираю.

– Нет, вы не умираете. – Он пересел на край самодельной кровати и взял ее за руку. – Вы не умрете. Обещаю. Я не позволю.

– Шестьдесят человек умерли от гриппа в Лондоне прошлой ночью, – рассказала она. – Ты разве не видел этого в новостях?

Шестьдесят человек!

– Видел, возможно, но я не уверен. – Он что-то упустил? Он совершенно точно видел только новости про деревню в Корнуолле. Жадные деревенщины, которые запасаются едой.

– Это из-за твоего побега, как сказал Джулиан. Поэтому мы настолько быстро восстановили свои позиции.

– А сейчас он?

– После исчезновения гика все наладится. Именно так он сказал.

– Я и не сомневаюсь.

– Я пыталась дозвониться тебе, но ты оставил свой телефон.

– Я знаю.

– К тому моменту, как ты выехал на трассу «М4», мы отыграли еще больше, – продолжала Джейн. – Боже, это было так волнительно. «Кэсси» оказалась права. Нам надо было только поверить.

– Но вы все равно отключили ее, – возразил Джо. – Вы отключили «Кэсси».

– Всего на несколько дней – Лью хотел получить еще больше контроля, но я никогда в это не вникала, ведь у меня было много дел на пятом этаже. Джо, ты прямо как футбольный фанат, который убегает со стадиона, потому что не в силах смотреть, как его команда проигрывает со счетом «три-ноль», но пропускает момент, когда она забивает четыре мяча подряд и получает кубок. – Она снова открыла глаза и почти игриво посмотрела на него. – А ты и я… мы когда-то?

– Мы когда-то что? – глупый вопрос. Он помнил белую кожаную поверхность оттоманки, ее худощавые коленки и улыбку, которая появлялась на ее губах, пока они были наедине.

– Извини, – сказала она. – Мне не стоило спрашивать. – Она, наверное, даже не помнит. – А когда ты добрался до Бристоля, – продолжала Джейн, – рынок уже находился в состоянии свободного падения. Весь мир избавлялся от акций. Закрытие Гонконга напоминало январские распродажи. Все банки Сити понесли убытки. Громадные убытки. – Ее кашель прекратился, и она принялась пить из кувшина для умывания. – Колин Хелмс говорил, что по всей Треднидл-стрит бегут брокеры с верхних этажей своих банков. Но не из «Лэйн и Кауфман». Потому что у нас была «Кэсси». – Она сжала его руку и опустила голову на подушку. – Мой голубоглазый мальчик.

Это был, наверное, последний раз, когда она говорила отчетливо. Затем она заснула. Джо услышал тяжелые шаги Элвина Хокинга, который поднимался по ступенькам. Он подготовился к неизбежному скандалу, но Хокинг вошел, и повисла долгая неловкая тишина. Тяжело дыша после подъема по лестнице, викарий замер и смотрел на Джейн. В конце концов, он заговорил.

– Мне кажется, что я должен попросить у тебя прощения, – начал он.

– Ничего страшного.

– Возможно, я неверно судил о тебе.

– А я не давал вам повода, чтобы можно было судить однозначно, – ответил Джо.

– Все равно.

Тишину нарушало только прерывистое дыхание Джейн.

– Говорят, сегодня в Лондоне из-за гриппа скончалось шестьсот человек, – произнес Хокинг.

– Господи! Я думал, только шестьдесят.

– Шестьдесят было вчера. Сегодня еще шестьсот.

– Боже мой.

– Действительно. – Хокинг, казалось, уменьшился в размерах, теперь этот маленький человечек стоял возле жалкой кровати. – Мне помолиться за нее?

– Как пожелаете.

Священник опустился на колени.

– Если от этого станет легче, – предложил он, – можешь поискать бренди на своем складе.

Джо улыбнулся.

– А Марта Фишберн сказала мне, что вы трезвенник.

– О некоторых вещах не знает даже Марта Фишберн.

– Здесь только одна коробка, – сказал он. – На экстренный случай.

– Отлично. Думаю, он уже наступил, не так ли?

21

Если я пойду и долиною смертной тени

Джейн Ковердэйл скончалась к пяти часам утра. Джо и священник сидели вместе, и видели, как смерть забрала ее жизнь. Джо показалось, что она могла умереть от остановки сердца – настолько сильно ее лихорадило. Он сходил вниз и вернулся с ведром холодной воды, а потом они вместе обтерли ее тело, но оно все еще горело. «Ей нужны электролиты», – с важным видом заявил Хокинг. Они растворили в воде глюкозу и болеутоляющие, она пришла в сознание и выпила, но к полуночи впала в кому, обильно потея и трясясь от холода. У Джо была аптечка, которую он привез с оптового склада, но казалось, что в ней нет ничего достаточно эффективного. «Если бы мы только могли спросить у Мэллори. Я не знаю, что ей дать», – сказал он. Им не нужно было озвучивать свои опасения. Они, запертые в самом верхнем помещении башни, были на карантине и оказались отрезаны от деревни. Нельзя было попросить совет у Мэллори Букса. И что он мог сказать? Они уже дали ей аспирин и ибупрофен, а также анальгетики. Дали ей снотворное и сироп от кашля. По очереди сидели возле нее и обтирали лоб фланелевой тканью. Хокинг цитировал строки из Библии. Джо было трудно придумать тему для разговора. Он говорил о пятом этаже. Помнит ли она тот день, когда все акции росли, шортить было нечего, а они вдвоем решили рискнуть, поэтому сделали ставку на акции Eurotunnel? Помнит ли она, как потом рухнули эти акции? Насколько вкусным было шампанское, и как Керис Кенворси рассказывала о том, как везла эти бутылки на высокоскоростном поезде, а весь отдел смеялся