— Излучатель? — спросил Джеф, с интересом косясь на прибор.

— Да. Надёжная старенькая разработка, одна из первых попыток сделать человечество чуть управляемее и счастливее.

— Я думал, они нужны для того, чтобы народ лучше покупал всякую муть…

Эндрю едва заметно поморщился.

— Глупости, заколачивание гвоздей микроскопом. Истинное назначение подобных приборов — обучение, стимулирование желательной мозговой активности. Только это уже прошлый век, сейчас развитые миры отказываются от технологий массового воздействия в пользу индивидуальных излучателей.

— Чипы? — догадался Джеф.

Эндрю кивнул.

— Сначала их использовали, как помощь в быстром усвоении информации, нужной для улучшения рабочих качеств. Особенно тех, что необходимы в профессиях, где от человека требуется нечто исключительное: высокая скорость реакции, точность движений, большой объём памяти, умение долго концентрировать внимание… Природных самородков единицы, но почему бы не попытаться сделать их из обычных людей, как растят алмазы из простого углерода? Притом не обязательно делать камни ювелирного качества, гораздо нужнее технические. Вот и с людьми примерно так же: формирование послушного и довольного жизнью сообщества среднего и низкого уровня развития востребовано больше, чем производство гениев. Ну? Что ты смотришь на меня, как на чудовище с двумя головами? Думал, психотестирование нужно для выявления талантов и распределения социальных льгот? Нет, прежде всего это проверка работы чипа и обучаемости человека. Выяснение, насколько природный психотип человека удалось приблизить к тому, на который имеется правительственный запрос. Чип - это тоже, в сущности, уже устаревшая разработка. Смысл обтачивать имеющийся камень напильником и проверять на внутренние трещины, если можно вырастить сразу безупречный кристалл нужной формы? Вот в каком направлении нужно копать… Эх…

На лице Эндрю впервые появилось хоть что-то, похожее на человеческие чувства: тень разочарования и печали.

— Что стало с ребенком Мэри? — встрепенувшись, подозрительно спросил Джеф.

— А, — вяло отмахнулся Эндрю. — Понятия не имею. Отдал его Элис, пусть играется. Мэри всё равно не в состоянии ухаживать за ним, а мне он оказался бесполезен. Тут, видно, как в истории с Вавилонской башней: Господь не желает пускать людей в небо, оставляет чудо творения за собой…

Некоторое время Эндрю смотрел на пламя керосиновой лампы, а потом проговорил задумчиво, обращаясь не столько к Джефу, сколько к самому себе:

— Где я ошибся? Чего не учёл? Модифицированные гены должны были проявиться, как доминантные, и передаться потомству. Но — ничего, совсем ничего… Природа — ремесленник, а не художник, ей не нужно совершенство. Во всех модифицированных локусах этот мальчишка — точная копия Марио.

— Случайность, — пожал плечами Джеф.

— Нет, закономерность. Я проверял, сравнивал детей родителей, обладающих уникальными талантами, с контрольной группой — детишками из ближайшей школы ЕГЦ. В том числе тестировал твоего. Поздравляю, Крысёныш, ты — обычный одобренный природой идиот. Марио тоже. Но тебе, в отличие от него, повезло оплодотворить такую же никчёмную идиотку…

— Эй! — возмутился Джеф. — Не смей припутывать к своим исследованиям моего сына!

Эндрю от этих слов будто проснулся. Выражение его лица снова сделалось непроницаемым.

— А кто мне помешает? — сказал он, уставившись холодным взглядом Джефу прямо в глаза. — Ты, что ли? Так я тебе напомню: несовершеннолетний Тимати Уоллис с прошлого года обучается в школе-интернате для одарённых детей на Иордании за счёт храма. Пока не расплатишься с долгами, он принадлежит ЕГЦ, а не тебе.

Джеф почувствовал, как у него встали дыбом волосы на загривке. И подумал вдруг, что сидит слишком близко к Эндрю для того, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но выказывать страх было нельзя. Усилием воли Джеф заставил себя дышать ровнее и спросил максимально спокойно:

— Так что там с Мэри? Если она тебе всё равно больше не нужна, отпусти её со мной на Даффу. Пусть доживёт отпущенное ей время на воле. Она любит море и ачей.

— Гхм, Джеф… Ты даже не Крысёныш, а просто мышь лабораторная. Крысы обычно умнее. Ей теперь всё равно! Даже будь это не так, для Мэри единственная возможность продлить существование — нахождение под излучателем. Либо установка чипа. Но наличие рабочего чипа исключает возможность появления под открытым небом в светлое время суток. Ачи заклюют. Поверь, я знаю, что говорю: серьёзные проекты часто начинаются с опытов на себе.

«Ну да, — подумал Джеф. — Вот, значит, почему этот тип так омерзителен большинству нормальных людей. Он почти не человек. Лабораторию, в которой выросла Мэри, открыли семьдесят лет назад, и Эндрю уже тогда был состоявшимся учёным, руководителем научной группы. Ему, должно быть, сейчас лет сто пятьдесят или даже больше. И он до сих пор жив и работоспособен только потому, что напичкан электростимуляторами. Могу себе представить, как он бесит ачей… Стоп! А как же я сам?»

— Когда я жил на острове Чиля, у меня стоял рабочий чип, — произнёс он вслух. — И ачи меня не убили.

В глазах Эндрю мелькнул интерес. Он легко встал из-за стола, вышел из лаборатории, а через минуту вернулся со стопкой книг. Одна из них оказалась печально знакома Джефу: в ней хранилось заверенное его подписью согласие на считывание и инактивацию чипа.

Некоторое время Джеф наблюдал, как Эндрю энергично роется в журналах и книгах, бормоча себе под нос непонятные комбинации цифр и букв. Потом он, видимо нашёл всё, что искал. И сказал вполне дружелюбно:

— Крысёныш, а в этом что-то есть. Твой чип из редкой серии, давно снятой с производства, и рабочий диапазон у него отличался от распространённого сейчас. Удивительно, что эти чипы всплыли в таком захолустье, как Дэлиция. Но значит, если как следует поискать, можно найти их в продаже. Для Мэри установка подобного чипа — неплохой выход. А после почему бы ей не пожить на Даффу... Возможно, в богатой раздражителями среде она будет регрессировать медленнее. Надо поисследовать влияние местных факторов. Может, это даст нам дополнительный источник дохода?

— Тебе, вроде, поручали исследовать совсем другое, — не удержался Джеф. — Подводных соседей.

— Что там исследовать? — отмахнулся Эндрю. — Я уже выяснил всё, что мог: под водой работает автоматизированная установка. Не знаю, кто её собрал, но эти ребята нашли какой-то элегантный и недорогой способ фильтрации морской воды. А она тут имеет весьма интересный состав: золото, серебро, молибден, индий, кобальт… Да ты сам для