равно оставался в одиночестве.

Оторвавшись от моих губ, У Сюэлянь нежно коснулся моей щеки. Я прильнула к его ладони. В этот момент я поняла, что он мне очень нравится и я не хочу его оставлять. Хочу сделать все возможное, чтобы он не страдал. У Сюэлянь хороший и искренний. Он пережил ужасы, которых вовсе не заслуживал. Теперь я была рядом. И надеялась, что хотя бы ему смогу помочь.

– Мяо Шань. – Мое имя на его устах звучало очень мягко. – По правилам брак детей – дело родителей. Но разве это правильно? Женимся мы, а не они. Мой старик уже не может на это повлиять. Твой в некоторой степени сам дал тебе свободу выбора.

– Да.

– Я хочу тебе кое-что предложить. – У Сюэлянь смотрел на меня нежным, но одновременно серьезным взглядом. Он явно собирался сказать нечто важное.

– Какая-то сделка?

– Ни в коем случае. – Он помотал головой. – У нас есть время, чтобы получше узнать друг друга и понять, хотим ли мы пожениться. На нас никто не будет давить или заставлять. Я хочу предложить просто быть вместе. Без каких-либо договоров о непременной свадьбе. Так ты сможешь понять, захочешь ли связать со мной жизнь. А брата Цзиня не слушай, он тоже не может решать за нас. Если идея не нравится и выходить замуж ты категорично не намерена, я все пойму.

Я задумалась. Девушек, которые встречаются с мужчинами до брака и в особенности без намерения его заключить, называют куртизанками. Их репутация летит в пропасть, а общество порицает. У Сюэлянь предлагал мне стать именно такой. С другой стороны, как я могу выйти за него, даже не зная, что он за человек? Мы однозначно еще мало знакомы. Что плохого в том, чтобы пока побыть рядом, общаясь. Тем более если мы друг другу нравимся.

– Это оскорбительное предложение? – У Сюэлянь смутился и прервал объятия.

Когда он убрал руки, мне показалось, будто меня бросили одну в пустой комнате.

– Нет. – Я подошла и обняла его за талию, прижавшись щекой к груди. Он снова обхватил меня руками, и мне сразу стало комфортно. – Я считаю, что предложение здравое и так нужно поступать перед любым браком. На Западе так и делают.

– Значит, договорились?

– Да.

Пока мы ничего друг другу не обещали, но уже было ясно, что за это время мы с У Сюэлянем сблизились.

После мы сидели за столиком в кабинете и просто разговаривали. У Сюэлянь жаловался, что Хэй Цзинь взвалил на него бумажные работы. Я снова предложила помощь. В этот раз он не отказался. Теперь мне в этом доме доверяли.

– Почему У Чжэнь отправил твою маму за город? – решила поинтересоваться я, пока мы разбирали рукописные бухгалтерские книги.

– Думаю, чтобы она не мешала ему вести дела в столице.

– Жестоко.

– Да. Он ее не любил, конечно. Теперь я понял, что при себе он хотел держать наложницу. Мать ему нужна была только, чтобы забрать все деньги ее семьи и произвести на свет наследника. Когда все желаемое от нее он получил, хотел остаться с Сяо Цзюнь.

У Сюэлянь полным ненависти взглядом посмотрел на урну, что по-прежнему стояла на рабочем столе.

– Надо похоронить его, – сказала я. – Чтобы он больше не мозолил тебе глаза.

– Нет. – У Сюэлянь поднялся и взял урну в руки. – Я смою его в унитаз.

Он сказал это так серьезно, что я нисколько не сомневалась, что он действительно на это способен.

Я подлетела к нему.

– Ты опять сходишь с ума! – воскликнула я и попыталась отобрать у него урну, но У Сюэлянь просто поднял ее над головой, и я уже не могла дотянуться. – Если не хочешь хоронить сам, поручи кому-то другому. У тебя много людей. Каким бы ни был твой отец, это все-таки его прах!

– Что бы ты сделала с прахом отца, который подписал указ о твоей казни? – спросил он, посмотрев мне в лицо безумным взглядом.

Признаться, он озадачил меня. Некоторое время я раздумывала, но в голове было пусто. Сложно поставить себя в подобное положение. Мой отец не умер, и я не желала ему гибели. Даже после его приказа о моей казни.

– Не знаю! Я бы просто смирилась и продолжила жить своей жизнью.

Во всяком случае, я бы однозначно не держала его прах рядом с собой, не разговаривала с ним и уж тем более не стала бы смывать в унитаз.

Наше обсуждение прервал офицер У Сюй, который прошел в кабинет, громко топнул и отдал честь.

– Молодой господин, – сказал он.

У Сюэлянь отодвинул меня в сторону и поставил урну обратно на стол.

– Говори, – сказал У Сюэлянь.

– У нас проблемы с распределением продуктов между солдатами. Запасов не хватит на неделю.

– Так закажите больше.

У Сюй уставился на У Сюэляня как на дурака.

– Не можем. У нас нет средств. После того, как вы сократили финансирование, солдаты живут впроголодь.

– Количество солдат уменьшилось после расстрелов, вот и сократил. Я разделил общую сумму финансирования на количество солдат до расстрелов, просмотрел, сколько нужно было на одного солдата, а потом умножил на новое количество солдат.

– Но финансирование армии включало не только содержание солдат. Из общей суммы на них уходило шестьдесят процентов, остальные деньги мы используем на содержание животных, транспорта, оборудования, а также закупку боеприпасов.

У Сюэлянь схватился за переносицу.

– Вы знаете, как я долго все рассчитывал? – проговорил он.

– Вы неправильно насчитали.

– У Сюй, ты осмелел? – возмутился У Сюэлянь.

– Молодой господин! – офицер даже голос повысил. – Вы неправильно насчитали. Нам не хватает денег. Если сами не можете, поручите тому, кто умеет.

– Я умею считать!

– При всем уважении, не умеете! Не нужно браться за работу, которую вы не можете выполнить. Если солдаты начнут бунт, это будет на вашей совести!

У Сюй пригрозил У Сюэляню пальцем. Он выглядел задетым, что его отчитывали как ребенка. Но У Сюй прав. У Сюэлянь неправильно рассчитал, и из-за этого могли начаться серьезные проблемы в армии. Они стали бы для клана губительными, ведь мы и так готовились к нападению. Не зря Хэй Цзинь опасался, что клан могут уничтожить.

В момент, когда У Сюй отчитывал У Сюэляня, в кабинет вошел Хэй Цзинь. Услышав, как офицер разговаривает с молодым господином, он в ужасе округлил глаза.

– У Сюй! – гаркнул Хэй Цзинь.

Тот чуть не подпрыгнул, повернулся и отдал честь главнокомандующему.

– Ты что себе позволяешь?! – Хэй Цзинь был в ярости.

– У нас проблемы с финансированием, потому что молодой господин провел неправильные расчеты.