Герман присел над размокшей колеей с жемчужными искрами, по которой медленно полз ручеек, и пустил в него папиросный коробок. Вода вяло подхватила его. Некоторое время коробок плыл впереди них. Застрял. Течение воды дальше осложнялось размокшим снегом. Солнце заходило.

Вершины берез еще по-весеннему сияли, и с высоких стволов стекал розовый свет. Небо делалось все бледнее, солнце посверкивало меж стволов сосен, пока совсем не исчезло за ними. Надя и Герман вошли в лес по протоптанной в снегу талой тропинке. «Закончу школу — уеду насовсем в Москву», — сказала Надя. «Я в Москву не поеду», — ответил Герман. «Как не поедешь? Учиться-то надо». — «Обойдусь. Устроюсь где-нибудь на С-севере. На метеостанции, например. Помощником аэролога». — «Ты хотел вроде плавать...» — «Меня в мореходку не возьмут. Я заикаюсь. А ты-то кем решила стать?» — «Чайкой», — беспечно отвечает Надя.

В лесу чисто и ровно лежал влажный, зернистый, выложенный жемчужной искрой снег, усыпанный сосновыми иглами и сухими ольховыми ключиками. На нем еще можно было разглядеть следы птиц. Чем больше прибывала тень, тем прозрачнее становился воздух над застывшими вершинами сосен. Оглянувшись на поселок, Надя увидела лишь горящие сквозь деревья разноцветные огни.

«Расскажи, как ты жила на плавучем острове». — «Так я ж рассказывала. Хорошо было одной. Историю двигают одиночки, а не массы. Правильно учит Эльвира Евгеньевна — леопарды и гиены правят миром, а не собакоголовые обезьяны». — «У с-собакоголовых тоже есть аппетит». — «И у комаров есть. Только комариная история, если она существует, маленькая, а львиная — большая».

Поклянись, что не спросишь моего имени, говорит Лоэнгрин. Сомнение закралось в душу Эльзы (видит — море слегка разыгралось). Яд сомнений проник в ее душу (неспокойно синее море). Сбросив маску смирения, Ортруда потешается над невестой, не знающей имени своего жениха (почернело синее море). Как грозное предупреждение, звучит лейтмотив запрета (видит — на море черная буря, стая стимфалийских птиц пересекает Ла-Манш). Зачем тебе мое имя? Им что — отмыкаются бездны? Заводятся моторы самолетов? Разверзается нанизанное на солнечный луч время?

«Юрка хочет быть один, чтобы ни за кого не отвечать», — невпопад произнес Герман. «Он за себя отвечает». — «За себя легко отвечать». — «Не скажи». Совсем стемнело, когда они подошли к мосту через овраг.

«Не пойду я дальше. Это тебе хочется пойти к Тамаре, чтобы помириться с Костей». — «Хорошо, пошли обратно». — «Обратно — куда?» — «В поселок. Можно посидеть у Линды». — «Иди к с-своей Линде, а я пойду к отцу Владиславу. Он меня з-звал чай с медом попить». — «Когда он тебя звал! Это еще летом было». — «Ну и что».

Надя посмотрела на тропинку, ведущую к реке.

«Через реку не перейти, — сказала она. — Лед слабый». — «Тамара же переходит». — «Нет, она уже ходит кругом». — «Она до С-сорока Мучеников ходит через реку, хотя она тяжелая, а мы легкие». — «Никакие мы не легкие».

7

РОЖОК ПОЧТАЛЬОНА. Пока немцы, американцы и французы возились с воздушными шарами, яхтами, дирижаблями, осваивая северные широты, в Могилеве подрастал мальчик, сын врача-хирурга, которому суждено было положить конец этой любительской игре. Когда подрос, стал приват-доцентом Киевского университета. В юности Отто Юльевич составил список книг, которые ему следовало прочитать, для того, чтобы это сделать, ему пришлось бы прожить тысячу лет. Тут произошла революция, он вступил в партию большевиков, стал комиссаром, работал в Наркомпросе, Наркомфине, возглавил издание БСЭ, преподавал в МГУ, занимался математикой, географией, астрономией, путешествовал по Памиру. Тут скончался его сосед по Кремлю — Ленин, после чего учеными стала горячо обсуждаться проблема вечного холода в связи с проблемой сохранения для вечности тела вождя. Шмидт принимал участие в обсуждениях.

Судя по вычеркнутым из списка книгам, к тому времени Шмидту оставалось всего 250 лет жизни. Он уже дважды возглавлял северные экспедиции — на ледоколе «Седов», когда организовал самую северную в мире полярную станцию, и на ледоколе «Сибиряков», утвердившем советский приоритет в прохождении Северного морского пути за одну навигацию. Правда, в пути у «Сибирякова» сломался винт, и через Берингов пролив пришлось идти на парусах. Именно эта поломка винта навела Шмидта на мысль, что в смету будущего необходимо заложить подвиг и заодно основать большевистскую республику во льдах.

...Еще не оформлены документы на приобретение у датской судостроительной фирмы парохода, а «Челюскин» уже готов к плаванию. Судно должно преодолеть труднопроходимый из-за льдов пролив Лонга, но оно совершенно не приспособлено к одиночному плаванию во льдах. У него длинный и широкий корпус, редкие и слабые шпангоуты и не слишком надежные крепления в носовой части... Пока идут переговоры с датчанами, Сталин обдумывает свой доклад на семнадцатом съезде. «Правду» он читает от корки до корки, подчеркивая красным карандашом отдельные материалы, например коллективный рапорт башкирских нефтяников о том, что пятилетка закончена ими в два с половиной года, или что на Магнитострое родилась хозрасчетная бригада экскаваторов, побившая мировой рекорд погрузки машин. «Правда» излагает правдивые факты, хотя что такое правда, словцо с большим смыслооборотом, имеющее в словаре Срезневского 22 значения: истина, справедливость, правота, честность, обещание, заповедь, правило, договор и так далее. Наконец судно куплено, приведено в Мурманск, загружено всем необходимым и с экспедицией на борту отправлено в открытое море. Ледокол «Красин» должен подстраховать «Челюскин» во льдах. На борту «Челюскина» к тому же находится самолет Ш-2 с летчиком Бабушкиным.

При первой же встрече со льдом в Карском море судно получает повреждение в носовой части, а затем, преодолев сплошные шторма в море Лаптевых, — новые повреждения в Восточно-Сибирском море. В это время «Красин», без которого невозможно пройти через сплошные льды Полярного моря, поломал винт и застрял на ремонте, а самолет Куканова, на котором совершалась эвакуация на материк пассажиров и членов экипажа с также застрявших во льдах «Севера», «Анадыря» и «Хабаровска», получил серьезные повреждения. «Челюскин» вмерз в лед в октябре на подходе к Колючинской губе, после чего начался его многодневный дрейф, направление которого совпало с курсом парохода... Но 4 ноября 1933 года, когда пароход находился в Беринговом проливе, направление дрейфа изменилось на противоположное. Бабушкин на своем «шаврушке» вылетает на первую ледовую разведку.

Все море было забито льдом. Погода ухудшалась с каждым часом. Небо потемнело, море покрылось белыми барашками, все вокруг затянула густая пелена тумана. «Челюскин»