военачальников, позади двигались вавилонские и мидийские войска. Восточнее, поднимая над равниной облака пыли, мчались нескончаемой вереницей скифские всадники.

– Вот она, Ниневия, город крови, логово львов! – проговорил Навуходоносор, приподнимаясь в стременах. – Нелегко нам будет одолеть эти стены, нелегко будет сломать шею гордого ассирийского льва! Но сделать это нужно: пока стоит Ниневия, ни Вавилон, ни Мидия не будут свободны.

– Ты говоришь правду, царь! – отвечал ему мидийский повелитель. – Нелегко будет одолеть эти стены, но за ними нас ждет огромная добыча. Несметные сокровища собрали ассирийские цари в своем городе – и все это достанется нам…

– Не забывай о скифах! – поморщился Навуходоносор. – Эти варвары, как всегда, потребуют себе самое лучшее.

– Но ты знаешь, царь, варвары хороши тем, что их легко обмануть. Варвары любят все яркое и блестящее, и им неведома поговорка: не все то золото, что блестит…

– Подожди, царь! – отвечал мидянину Навуходоносор. – Мы с тобой делим шкуру неубитого льва. Прежде мы должны подумать о том, как нам сокрушить логово этого льва, Ниневию.

Вавилонский царь повернулся к своим военачальникам и проговорил:

– Вы видите перед собой средоточие зла, столицу ассирийцев. Вы видите ее стены, ее укрепления. Как нам следует поступить, чтобы сокрушить Ниневию?

– Я считаю, – начал первым старый халдейский генерал Адад-ишкун, – я считаю, что нам следует сосредоточить наши силы и нанести главный удар на северо-восточной части укреплений. Эта часть Ниневии соседствует с холмами, и стены там наиболее уязвимы.

– Я слышу тебя, – сдержанно кивнул Навуходоносор. – Есть ли у кого-то другие предложения?

– Дозволь сказать и мне, государь! – проговорил старец, с трудом державшийся в седле.

Навуходоносор почтительно поклонился ему:

– Говори, Энну-Иддин! Ты – святой человек, твоими устами говорит сам господин наш, Бэл-Мардук – поэтому мы все слушаем тебя, как слушали бы самого бога!

– Я всего лишь старый жрец, – отвечал царю Энну-Иддин. – Но мне случалось бывать в Ниневии. Высокие стены окружают ее, сильные воины сторожат ее ворота. Ниневия – логово львов, могучий колосс, кажется, что его трудно сокрушить. Но у этого колосса глиняные ноги…

– О чем ты говоришь, мудрый старец? – спросил Навуходоносор, поскольку жрец замолчал, о чем-то думая. – Что ты называешь глиняными ногами Ниневии?

– Высокие стены окружают Ниневию, – повторил старец. – Мало этого: с трех сторон выкопаны глубокие рвы. Но с четвертой стороны протекает полноводная река Хуцур. Ассирийцы считают ее неприступной, и с этой стороны стены не так высоки, и обороняют их не так надежно. Хуцур – полноводная река… весной, когда тают льды в северных горах, но сейчас ее воды стоят не так высоко. Если мы подойдем к городу с юго-востока и захватим плотины, мы сможем отвести воды Хуцура в каналы и рвы, русло реки обнажится, и мы сможем по нему ворваться в город. Только прежде нужно начать штурм с другой стороны, с северо-востока, как и предлагал тебе опытный в боях Адад-ишкун. Ассирийцы будут отбивать этот штурм и не заметят наших приготовлений.

– Ты, как всегда, поражаешь меня своей мудростью, Энну-Иддин! И правда, твоими устами говорит сам господин наш Бэл-Мардук! Твой план хорош, и именно так мы поступим! Ты, Адад-ишкун, возьми полк халдейских меченосцев и начни штурм северо-восточных укреплений. Бар-лахун с отрядом лучников и копейщиков захватит плотины – там не должно быть большого гарнизона. Возьми с собой сильных нубийских рабов – пусть они под твоим присмотром перекроют плотины и отведут воды Хуцура. А большая часть наших войск и войска наших союзников будут наготове, и как только русло реки обнажится – они пойдут по речному дну и ворвутся в Ниневию.

Ашурбанипал следил за ходом сражения с самой высокой башни.

Он видел, как вавилоняне подтаскивают к стене тараны, как они ритмично бьют в стену окованными медью бревнами. Сверху атакующих поливали горячей смолой, обстреливали из луков и пращей. Вавилоняне падали, но на их место приходили другие, прикрываясь щитами и плетенными из тростника циновками.

Ассирийцы сделали вылазку, чтобы уничтожить вражеские стенобитные орудия, – но как только отряд меченосцев вышел из ворот, на него налетела скифская конница, таившаяся в глубоком овраге, и меченосцам пришлось отступить, понеся большие потери.

Скоро в стене возник большой пролом, и в него тут же хлынули вражеские солдаты.

Но сразу за проломом на них обрушилась ассирийская пехота. Здесь, в узком пространстве за стенами, непобедимая скифская конница не могла развернуться, и ассирийцы отбили атаку, и тут же тысячи рабов принялись заделывать пролом.

– Атака отбита! Они не смогут прорваться здесь, государь! – проговорил, поднявшись на башню, верный Шамш-уд-Карам. – У нас хватит людей, чтобы остановить их.

Военачальник был покрыт пылью и кровью и тяжело дышал.

– Ты сказал, что они не смогут пробиться здесь? – спросил Ашурбанипал. – Значит, где-то в другом месте смогут? Скажи, верный друг, что тебя беспокоит?

– Меня беспокоит, что я вижу под стенами слишком мало врагов, – ответил воин.

– Странно! Обычно мы беспокоимся, когда врагов слишком много…

– Ты не понял меня, государь. Навуходоносор привел с собой вавилонское войско, и мидян Киаксара, и скифов. Это должна быть огромная армия, но я ее не вижу. Я боюсь, что вавилоняне задумали какую-то хитрость.

– Может быть, остальные просто выжидают? – предположил Ашурбанипал.

– Посмотри, царь! – воскликнул вдруг Шамш-уд-Карам. – Посмотри на реку!

Ашурбанипал отвел взгляд от пролома в стене и взглянул на Хуцур. Река на глазах мелела, словно какой-то великан выпил ее воду.

– Хуцур мелеет, как он не мелел даже в самую сильную засуху… – беспокойно проговорил военачальник и вдруг схватился за голову: – Что происходит? Я знал, что вавилоняне что-то задумали! Они захватили плотины и отвели воды реки! Скорее, к речным воротам!

Он бросился прочь с башни, даже не испросив разрешения царя, вскочил на коня, на ходу раздавая приказы, и поскакал по узким городским улицам туда, где река Хуцур входила за городские стены.

Но было уже поздно.

Ашурбанипал, к которому вернулась было надежда, в ужасе смотрел, как по обнажившемуся дну реки в город мчатся непобедимая скифская конница и закованные в медь отряды мидян. Защитники речных ворот продержались недолго, и скоро на улицах Ниневии началась кровавая вакханалия.

Ашурбанипал, царь Ассирии, недавно еще владыка мира, понял, что часы его сочтены, жизнь его кончена, он обречен.

Ему оставалось только одно: умереть достойно, не дать варваром надругаться над ним и его близкими.

Он