когда это «пьеса», у которой есть начало и конец, есть катарсис, завершение, и есть некое послание, которое является косвенным, не прямым, – содержится не на уровне сюжета, а как бы поднимается из-за пределов его.

В каком случае есть сюжет? В каком случае существует переход от позиции А к позиции В, к позиции С и, наконец, к финалу (от «альфы» к «омеге»)? Только тогда, когда есть смысл. Самое проблемное – это понять, что такое смысл. Потому что «смысл» – это не «значение». Об этом многие говорили, что есть «смысл» и есть «значение». «Значение» – оно расшифровывается на таком довольно плоском, «механическом» уровне. А вот «смысл» – это такое таинственное, мистериальное, субъективное переживание, связанное с пониманием. Тогда мы приходим к следующей проблеме: мы приходим к проблеме – а что такое «понимание»?

Труднее всего понять само «понимание». Что это такое? Феномен понимания и феномен финализма очень тесно связан с принципом свободы. С моей точки зрения, свобода в онтологическом смысле и понимание в гносеологическом смысле – они как лента Мёбиуса: представляют собой одну перевернутую, перекрученную поверхность.

Что я имею в виду? Первое понимание приходит к нам тогда, когда мы выделяемся из не-Я. Мы существуем, погруженными в не-Я изначально. Всё, что вокруг – это не-Я. Но что такое Я – абсолютно непонятно. Потому что если мы обратимся к психическому опыту, который нас наполняет, к той массе, которая вторгается извне в так называемый наш «внутренний мир», и «наведём зум» на всё, что нас наполняет (краски, звуки, впечатления), то это тоже будет не-Я. Всё будет не-Я. Любое, чего можно коснуться, – это не-Я. Но одно не-Я барабанит в нашем мозгу изнутри, а другое не-Я – это как раз палочки, которые барабанят. То есть не-Я в виде палочек и не-Я в виде барабана, по которому эти палочки бьют и внутри резонируют.

А что такое Я? Интересно, что момент Я наступает с болью. То есть человек ходит по квартире, по улице слоняется в каком-то полусне, его заполняет некий хаос впечатлений, и вдруг его кто-нибудь шилом кольнёт или он обожжется – внезапно возьмёт раскалённый утюг в полусне, – и он с воем подскакивает, и в этот момент он понимает, что такое Я. Очень хорошо понимает. Потому что в этот момент наступает резкое освобождение от специфики не-Я, которое заключается в трех фундаментальных принципах.

Прежде всего, что такое не-Я? Это три начала. Это всегда это. Это бесконечное это. Характеристика не-Я в том, что оно никогда не бывает другое – оно всегда это. Это первый момент.

Второй момент: оно действительно всегда. И это всегда неизбывно: оно было до меня, оно было до вас, оно будет после нас. Это то, что внушает чувство бессилия, рокового бессилия («а какой смысл?»). Оно было, оно будет, оно всегда будет это. Это все усталые группы людей, все усталые коллективы (какие-нибудь древние египтяне накануне своего полного коллапса и вырождения, какие-нибудь древние островитяне накануне своего исчезновения), – они всё время переживают ощущение всегда, древность этого.

А третий момент: это – всюду. Это есть всегда и всюду – это неизбывные моменты. И они практически имеют «океаническое» свойство, то есть это, всегда и всюду – это как вода океана сверху донизу. Если мы, допустим, рыбы, мы понимаем, что вверх поплывем, вниз поплывем, влево, вправо, – везде и всегда будет вода. И вода в нас, мы дышим в воде, мы состоим из воды, мы являемся просто виляющими плавниками фантомами внутри этой воды. Но эта вода – она как бы неизбывна.

А что же такое Я как противостоящее не-Я? Прежде всего – это здесь и теперь. То есть это есть всегда и всюду, а Я – есть здесь и теперь. «Всегда и всюду» – «здесь и теперь». Что такое здесь и теперь? Здесь и теперь – это не имеющая определения апофатическая точка, которая является дверью, открытой в трансцендентное, дверью, распахнутой из «вне этого» в «не это», в иное. Но «иное» – это довольно банально звучит. Что такое «иное»? Если мы зададимся вопросом: «а что такое иное?», – то мы тут же обнаружим, что это фикция, потому что иное – это другое это. А на самом деле настоящий выход – это не выход в альтернативное это, это не выход в «это № 2» или «это № 3», – а разрыв с квалификацией этого псевдоопределения, которое заполняет всегда и везде. Это разрыв, это отмена предиката «есть», это отмена характеристики этого, это действительно окончание этого – финал этого.

И здесь, именно в этой страшной непостижимой точке, возникает эффект понимания. Что такое понимание? Понимание – это выделение крошечной площадки здесь и теперь, которая является мигом недлящимся, мигом апофатическим, без квалификации, без длительности, без ничего. Мигом человека, выбросившегося из окна небоскреба, который застыл перед его концом. Он летит мимо этажей, время для него остановилось, он находится здесь и теперь. И вокруг него – это, вокруг него какие-то пролетающие мимо окна, испуганные физиономии, машины, гудки, которые он слышит. И вот он внезапно абсолютно ясно понимает, что всё, что сейчас сосредоточено в нём, – это концентрация той абсолютной чёрной невозможности, которая ворвётся в него одновременно с его концом. Но это уже ворвалось, этот миг уже присутствует. Он находится уже внутри мига своего конца, он уже находится в смерти, но в её цветной, радужной оболочке. Это финал. Финал – в нём. Финал в нём положил границу этому. Этот момент выделения Я в море не-Я (жемчужины Я в море не-Я), который, в принципе, может быть обозначен болью, – как я сказал: «Схватился за утюг». А может быть обозначен шоком, шоковым испугом: зашел в тёмную комнату и увидел себя в зеркале, не сумел осознать, не успел осознать, что это ты: не ждал никого и вдруг увидел какое-то движение в зеркале, в тёмной комнате, – и встряска, момент внутреннего взрыва, когда тебя подбрасывает и ты не успеваешь осознать, что ты видишь самого себя. Вот этот момент шока – это тоже момент образования здесь и теперь.

Чем отличается понимание от этого шока? Понимание привязано к какому-то контенту. Например, вдруг можно понять, что тебя обманули, вдруг можно понять, что ты зря прожил жизнь, вдруг можно понять, что сейчас за твоей спиной стоит киллер и он сейчас тебя убьет, – это всё привязано к чему-то. А шок, который мы испытываем, когда нас пугают в тёмной комнате или в лесу (шорох за кустом), и весь опыт и хаос вторжения звуков, впечатлений пропадает, и обнуляется внутреннее пространство здесь и теперь, которое ничем не заполнено, – это понимание в чистом виде, оно ничем