Шрифт:
Закладка:
«Так вот как они выглядят…» — промелькнуло в мозгу сармата, и он быстро оглянулся, надеясь увидеть хоть одно из этих существ. Но в зале по-прежнему были только «макаки» и несколько сарматов.
— Чего тебе, теск? — спросил человек за стойкой, осторожно перемещаясь в сторону сармата. Одну руку он держал под столешницей — видимо, там, как и в «Юйту», была спрятана тревожная кнопка.
— Они все бывают здесь? — спросил Гедимин, кивнув на плакат. Человек, усмехнувшись, покачал головой.
— Пока не заходили. Что ты смотришь, теск? Велели поставить — я и поставил. Картинки из сети.
— Мианиец похож, — сказал Гедимин. — А остальных я не видел.
Из-за стола в углу донёсся взрыв хохота, и сармат, сузив глаза, развернулся на звук.
— Без разницы, — заплетающимся языком проговорил худой человек в пятнистом комбинезоне; он пытался выпрямиться, опираясь ладонью на стол, но его ощутимо шатало, а соседка за рукав тянула его вниз. — Совер-ршенно без разницы. Щупальца там, крылья, хвост… Если они понимают в кораблях, его купят сегодня же. Сарматский атомный крейсер! Одна секунда… и ты из Кларка уходишь на Нептун… и садишься… Одна секунда! Любое рас-стояние… Ну чего? Чего ты мен-ня тянешь?
Гедимин удивлённо мигнул. «Винстон? Опять здесь? Так и не продал корабль, но надеется…» — он стиснул зубы и, отвернувшись, пошёл к своему столу. «И снова „макаки“ будут там всюду лазить. Трогать своими пятипалыми конечностями… Ah— hasulesh!»
— Атомный крейсер! — бывшего повстанца усадили на бочонок, но он снова возвысил голос. — Единственный в мире! Полностью исправный атомный крейсер!
Человек за стойкой, скривившись, шепнул что-то охраннику, и экзоскелетчик подошёл к столу Винстона. Гедимин молча щурился на столешницу и водил по ней пальцем, глядя, как «древесина» проседает под давлением.
— Атомный крейсер… — негромко хмыкнули за соседним столом. — В этих кораблях две хорошие вещи — реактор и прожигатель. Но реактор тесков никто, кроме тесков, запустить не может. А Прожиг со дня на день запретят. И на кой тебе тогда атомный крейсер⁈
17 мая 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Двадцатого начинается отбор, — сказал Иджес, догнав Гедимина у выхода с космодрома. — Меня взяли. Пойдёшь смотреть?
— Двадцатого? — сармат задумчиво сощурился. — Завтра выгрузка, потом у меня два реактора…
Иджес сник.
— Это же ненадолго, атомщик, — пробормотал он, глядя мимо сармата. — Я потом помогу тебе… с двумя реакторами.
Гедимин хмыкнул.
— Зачем я тебе на отборе? Выбирать будут люди. Мне слова сказать не дадут. А если скажу, опять начнётся какая-нибудь ерунда. С этими их обычаями…
Он поморщился.
Сегодня на космодром выехала урезанная бригада — всего пятеро сарматов вместе с инженером-Иджесом, и то Гедимин не был уверен, что стоило их сюда тащить. Он занимался балансировкой гравитационных волчков — там ни к чему была толпа ремонтников, там требовалась физическая сила и хороший глазомер. Иджес сопровождал его, общался с охраной космодрома и находил занятия для троих сарматов, приписанных к бригаде. Мелких поломок вокруг хватало; Иджес вёл список устранённых недостатков и выяснял у Кенена, оставшегося на базе, за что сарматам заплатят, а за что — нет. Гедимин, выбираясь из антиграва, старался не прислушиваться, иначе в голове быстро начинало гудеть, а координация движений резко ухудшалась.
— Всё равно, — упрямо сказал Иджес, перехватив его взгляд. — Приходи, атомщик. Хотя бы ненадолго.
Они уже вышли за ограждение, и Гедимин, повернувшись, посмотрел на ряд терминалов и дальше — на самый дальний из арендуемых ангаров. Справа от сооружения стоял прозрачный купол защитного поля, а под ним — длинный чёрный корабль. Сквозь шум космодрома до сармата долетали обрывки объявлений из аукционного ангара, и он прислушивался, надеясь уловить что-нибудь про атомный крейсер, но звук рассеивался среди зданий.
— Вы идите, — Гедимин протянул Иджесу десятикойновую карточку; с собой у него осталась ополовиненная пятикойновая — на информаторий. — Позовёшь к отъезду.
— Зря ты себя растравляешь, — недовольно сощурился Иджес, посмотрев на дальний край космодрома. — Только не лезь туда, ладно? Кораблю ты уже не поможешь.
Гедимин, ничего не ответив, быстрым шагом отделился от группы и пошёл вдоль ограждения. С минуты на минуту должен был отбыть рейс на Цереру, и пассажиры, изнывающие от нетерпения, собрались у входа в терминал и заняли скамейки вдоль космодрома. Гедимин вспоминал, как по приказу адмирала Тохиля одинокий «Феникс» пытался взять Цереру, и болезненно щурился. «Интересно, что там теперь. Полтора года прошло, наверное, всё отстроили.»
На подходе к ангару аукционистов сармат услышал объявление о продаже двух трофейных «Ицмитлей» — они были выставлены первым лотом. Объявление повторили трижды, пока Гедимин прошёл вдоль терминала и пустых ангаров; ни о каких других кораблях речи не шло, и сармат насторожился.
У ангара байкеров стоял чей-то флиппер, и десять человек собрались вокруг, разглядывая его и ощупывая. Гедимин бросил на машину равнодушный взгляд — это была серийная модель без доработок, только что с конвейера, отвалиться от неё ничего не успело, но и от идеала она была далека.
— Эй, теск! — один из байкеров, отряхнув руки, выпрямился и повернулся к сармату. Тот кивнул ему, не останавливаясь.
— Его продали утром! — крикнул человек, приложив ладони, сложенные воронкой, ко рту. Гедимин едва заметно вздрогнул. Теперь и он видел объявление над воротами аукционного ангара: «Продавец — Джон Ричард Винстон; Покупатель — Талита Маседу-Граса».
У выхода на космодром стояли двое в тяжёлых экзоскелетах серо-зелёного цвета — не «копы» и не федералы, скорее, чья-то частная охрана. Ещё один такой же замер у главного шлюза «Бета». Сармат остановился. Дальше идти смысла не было — самка, выбравшая этот корабль, прямо сейчас его осматривала, Винстон, очевидно, тоже был внутри, и Гедимина там не ждали.
«Двадцать одна тысяча,» — сармат посмотрел на итоговую цену и невесело усмехнулся. «Пришлось сбросить цену? Интересно, зачем этой
