Шрифт:
Закладка:
Ангар загудел. На табло высветилось новое имя, и один из участников двинулся к открывающимся воротам. Гедимин помахал Иджесу, но тот и так уже шёл к сармату, — не заметить его было трудно.
— Взяли? — спросил Билл, переводя взгляд на притихшего механика. Тот молча кивнул. Гедимин хлопнул его по плечу и облегчённо вздохнул — одной проблемой стало меньше, оставалось пережить регату.
— Удачи, теск, — Билл, отойдя на пару шагов, вскинул кулак и скрылся в толпе вместе с самкой, похожей на сулиса.
— Я в окончательных списках, — прошептал Иджес, оглянувшись на людей, и потянул Гедимина к шоссе. — Теперь идём. Тебе помощь нужна, так? Я сегодня весь день свободен.
Гедимин отмахнулся.
— Лучше смени Амоса. Он опять на посту круглые сутки. А излучение там слабее.
27 мая 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
«Итак, кеззий в пропорции один к ста — это слишком много,» — Гедимин, отключив генератор защитного поля, поднялся на ноги и досадливо сощурился на слипшийся комок стержней. «А один к тысяче — слишком мало.»
Очередной эксперимент окончился ничем — твэл, «отгоревший» непрерывно трое суток, при выводе в пульсирующий режим вздулся изнутри и, поплавив оболочки, слипся намертво. Ипроновый стержень, упавший внутрь комка, разбил его и не дал ирренцию растечься лужицей, но для повторных испытаний твэл уже был непригоден.
«Надо что-то среднее,» — сармат озадаченно смотрел на обломки. «Один к пяти сотням? Как же трудно без Константина…»
Когда он, вылив на палубу в лаборатории канистру меи, с остатками твэла в руках выбрался из отсека, в наушниках послышался недовольный голос Кенена. Сармат приостановился, решив, что командир базы говорит с ним, но нет — Маккензи снова забыл переключить коммутатор.
— Айзек, ты так это расписываешь, будто я там сношаюсь с десятком макак. Это обычная купальня с благовониями. Хочешь, я куплю их и принесу в душевую?
Что ответил Айзек, Гедимин не слышал, но Кенен сердито фыркнул.
— Нет ничего противозаконного в массаже. Нет, правда, — ты будто ждёшь, что я приведу сюда стаю полукровок!
Гедимин ухмыльнулся, но тут же посерьёзнел и щёлкнул коммутатором.
— Айзек, что у вас там? Опять нужны детали для АЭС?
В наушниках раздался раздражённый вздох.
— Джед! В чужой разговор вмешиваться невежливо. Айзек, твои фильтры уже заказаны. Все восемьсот комплектов. Я что, виноват в каждой транспортной задержке⁈
— Фильтры? — Гедимин тронул пальцем коммутатор, переводя канал на Айзека. — Респираторные фильтры? Что с ними?
— Да ничего страшного, атомщик, — отозвался недовольный Айзек. — Заказ действительно сделан — и в самом деле где-то застрял. Но… ты в курсе, что эта полумартышка еженедельно ходит в «Сю»?
Гедимин что-то промычал. Он догадывался, что Кенен своим привычкам не изменяет, но куда и как часто ходит — ремонтника это никогда не интересовало. Айзек фыркнул.
— Тридцать койнов в неделю, атомщик. Не считая затрат на его одежду. Нам что, больше некуда деньги потратить? Сколько раз я просил подключить нас к информаторию?
Теперь фыркнул Кенен.
— Информаторий! Знаешь, сколько стоит разрешение? А абонентская плата? Это Луна, тески, Луна, а не Земля, — тут не прицепишься к мимолетящему спутнику!
Гедимин задумчиво сощурился в потолок. «Спутник на экваторе… А ведь можно на него выйти. Поймать в сигма-луч… Во времена „Гекаты“ это никак не фиксировалось. Интересно, многое ли поменялось…»
— Тихо! — вскрикнул вдруг Кенен, и сармат услышал в наушниках громкое дребезжание, а потом щелчок отключающегося коммутатора. Гедимин вздрогнул. «Авария⁈»
Он добрался до реакторного отсека раньше, чем понял, что все сирены молчат, и наручный дозиметр не показывает ничего угрожающего.
— Джед, — голос Кенена, вышедшего на связь, был сух и деловит. — На космодроме форсмажор. Готовься к вылету. Через четверть часа у главного шлюза.
…Когда они, миновав кордоны, вошли под непрозрачный купол защитного поля, выстроенный на южной окраине космодрома, Гедимин, не удержавшись, негромко присвистнул. Перед ними, дымясь и посвечивая холодной зеленью, лежал «Койот» с развороченным правым бортом. Взрыв снёс обшивку и выворотил наружу генераторный отсек, — полосы обмотки торчали из пробоины. «Слева тоже дырка,» — подумал Гедимин, глядя на них. «Генераторы разрушены. А вот турбины могли уцелеть.»
— На дозиметрию! — гаркнул Кенен, прикрывая лицо тёмным щитком. — Джед, Фланн, вперёд! Бригаде — оставаться на местах! Тут ни черта не сделать без дезактивации!
Это Гедимин понял безо всякой дозиметрии — ирренций, впитавшийся в борта, заливал зеленоватым светом площадку и заставлял защитное поле идти волнами. «Без „Гельта“ не обошлось,» — определил сармат, чувствуя, как под рёбрами растекается холод. «Лиск?»
— Парни, шевелитесь! — раздался в наушниках недовольный голос Кенена. — Второй корабль сам себя не проверит!
«Второй?» — Гедимин заглянул в сквозную пробоину и увидел на той стороне ещё один «Койот», почти порванный пополам. Его ударило в брюхо, в область антиграва. Увидев сеть трещин на обшивке в центральной части, сармат вполголоса помянул про себя ядро Сатурна. Проломы сочились, наружу валил пар, — если первый корабль отделался генераторами, второй потерял реактор и годился в лучшем случае на металлолом.
— Реактор разрушен, — сказал Гедимин в коммутатор. — Этот «Койот» негоден.
— Представь себе, я в курсе, — отозвался сердитый Кенен. — Дозиметрия и дезактивация — ваша задача на сегодня.
— Ошмётки реактора дезактивировать бесполезно, — Гедимин недобро сузил глаза. — Есть оборудование для вывоза?
Коммутатор, щёлкнув, отключился. Гедимин, переглянувшись с Фланном, обошёл «Койот» по кругу и приблизился ко второму спрингеру. Вакуум не задерживал излучение — реактор отчаянно «фонил», и, когда сармат выставил между кораблями защитное поле, оно вмиг покрылось чёрными пятнами. Поверх них тянулись зелёные волнистые полосы — оба корабля пострадали от ирренциевых ракет, и дезактивацию надо было проводить срочно, пока синтез не «съел» весь металл. «И всё это — на выброс,» — Гедимин вспомнил синтезирующий реактор, с трудом вырабатывающий десяток килограммов в
