Шрифт:
Закладка:
Они ушли далеко от парка и не разбирали улиц. Пропускали заполненные автобусы и ждали, когда основной поток пройдет. Катя продрогла, и провожатый пожертвовал ей свой клетчатый шарф, помпезно заявив: «Во имя спасения будущего журналистики». Катя хохотала, горло обжигал морозный воздух, точно она ела мороженое. Когда они заметили полупустой автобус, отъезжающий от остановки, то погнались за ним, размахивая руками. Двери открылись, и Катя, успев крикнуть сумбурное прощание, нырнула в салон, увозя на себе клетчатый шарф. Шурик махал ей вслед, пока автобус не потерялся в общем потоке автомобилей.
У входной двери ждала Белка. Катя опустилась на пол, позволяя кошке забраться ей на колени.
– Как ты провела день? – спросила она у мурчащей кошки. Та, по понятным причинам, не ответила, но по довольной морде и без слов было понятно, что кошачья жизнь налаживалась. – У меня был странный день. Такое безрадостное начало и удивительное продолжение… Иногда прогулка на свежем воздухе – лучшее, что можно придумать. Но тебе, пожалуй, по душе уютный диван?
Кошка повела ухом, словно настраивала локаторы на нужные волны. Катя восприняла этот жест как положительный ответ. С кошкой на руках она прошла в комнату и улеглась на диван. Достала блокнот из сумки, желая поделиться радостными минутами с Ником.
– Автор статьи на цветном развороте приветствует вас! – написала она.
– Персонаж гордится своим автором и шлет поздравления! – ответил Ник. – Ты сегодня позже обычного.
– Праздновали с Шуриком мою первую серьезную статью!
– Это с тем чудаком в клеточку, что ли? – В вопросе читалась агрессия, не свойственная Нику. Он был обидчив, раздражен или упрям, но никогда прежде – зол.
– Откуда такое пренебрежение? – удивилась она. – Совсем недавно он был у тебя славным парнем, а сегодня уже чудак… в клеточку.
– Как будто некоторое время назад он носил одежду в полосочку! – парировал Ник.
Видеть Шурика он не мог, а Катя никогда не описывала его Нику. Откуда же книжному персонажу знать про клетчатые вещи? Спрашивать было бесполезно – сейчас бы Ник не ответил из вредности. Но тут Катя вспомнила одну из своих давних заметок в блокноте: о коллеге, который любит клетчатую одежду и в разные дни похож на шахматную доску, плед, тетрадь по математике или баул «челнока». Наверно, по этому описанию Ник и узнал Шурика.
– Будешь оскорблять моих друзей, напишу, что ты тоже носишь клетчатые рубахи! – пригрозила Катя.
– И давно он стал твоим другом? Ты вроде говорила, что я – твой единственный друг.
– Ник, ты что, ревнуешь?
– Я пытаюсь собрать максимум информации, чтобы принять решение – обижаться или нет.
– Что за глупости?
– С каких это пор я стал для тебя глупцом?
– Ты не в себе, кажется. Не гуляй больше по книгам а-ля «Сто способов раздуть из мухи слона». Хорошо?
– Договорились. Пойду в книгу «Ноль способов пережить предательство»!
– Какое предательство? Что за муха тебя сегодня укусила?
– Та самая, из которой я решил раздуть слона, – огрызнулся Ник. Убористый почерк стал размашистым и еще более неразборчивым.
– Ник, успокойся. Ты до сих пор толком не объяснил мне, что произошло тогда в библиотеке, а сам устраиваешь сцены ревности.
– Я уже понял, что любое свидание в реальности лучше, чем сто воображаемых.
– Это никакое не свидание. Мы как минимум коллеги.
– А как максимум?
– Ты ведешь себя, как ревнивая барышня! – не выдержала Катя. То ее обвиняли в отсутствии друзей, теперь – в их появлении. – Я пыталась забыть о той встрече с Олей, но теперь хочу поинтересоваться, как вы оба оказались в библиотеке?
– Ты невыносима! – Если бы их разговор происходил в реальности, Ник развернулся бы и ушел, громко хлопнув дверью. Эти слова звучали именно так – как удар двери.
Катя устало вздохнула. Столько разных эмоций за один день – так и лопнуть можно! Странное поведение Ника расстроило ее, но она даже не знала, как исправить ситуацию. Когда люди ругаются, кто-то должен попросить прощения. Ник, считая себя обиженным, не пойдет на примирение первым. А за что тогда извиняться ей? За то, что разглядела в реальном человеке друга? Катя печально вздохнула и отложила блокнот. За день она настолько вымоталась, что не осталось сил, чтобы реагировать на выходки Ника. Катя закрыла саднящие глаза и сама не заметила, как уснула.
Ей снились книжные стеллажи, которые рушились один за другим, как кости домино. Шелест сотен книг превращался в оглушающий шум. Каждый следующий стеллаж, заваливающийся от падения предыдущего, плевался книгами, точно хотел попасть ими в Катю. Она стояла в центре, окруженная грудой стеллажей и зажавшая уши. Ей хотелось закричать, позвать кого-то на помощь. Но единственный, кто способен был ее спасти, стоял с краю, пряча в карманах руки, которые толкнули первый из стеллажей…
Глава 18
Дороги в прошлое
Сутра голова ныла и казалась чугунной. Горло болело и першило так, точно было покрыто наждачной бумагой. Прогулки по холоду дали о себе знать незамедлительно. Катя с трудом отняла голову от подушки, чтобы дотянуться до мобильного телефона. Прохрипела в трубку, что заболела, и получила неожиданно дружелюбный ответ начальницы. Видимо, успех репортажа растопил лед в душе главного редактора, предоставившей Кате три дня на лечение. Аттракцион небывалой щедрости, не иначе.
Она закуталась в кокон одеяла так, что снаружи остался торчать только шмыгающий нос. Рядом с ней умостилась Белка, но лучше бы заварила чай или сбегала за лекарствами. Если верить теории о том, что кошки укладываются на больное место и лечат, Кате следовало бы запастись целым кошачьим выводком и обложиться котами с ног до головы. Кости ломило от поднимающейся температуры. Она попыталась уснуть и слушала ветер, который завывал за окном, как закипающий чайник. Снова и снова рука тянулась к блокноту, чтобы написать Нику, но каждый раз ее что-то останавливало. В конце концов, Катя решила, что простуда – не причина прощать виноватого, даже если отчаянно хочется пожаловаться ему.
Нужно было потерпеть до вечера – мама обещала приехать с лекарствами и продовольствием. Полдня Катя прошаталась по дому призраком, шаркая ногами и волоча за собой торчащий из кармана халата пояс. Именно в таком виде и застал ее звонок в дверь.
От неожиданного звука Катя пролила чай, который несла из кухни.
– Кто там? – крикнула она. В горле противно заскрежетало.
– Это я, Шурик, – раздалось из-за двери. Внезапная паника сбила ее с толку, и вместо того, чтобы ответить гостю, она стала судорожно наводить порядок.
Порядок для нее значил: тапочкой вытереть с пола пролитый чай, запахнуть халат, пряча под ним махровую пижаму, оставить кружку на столе, подбежать к зеркалу, судорожно пытаясь расчесать спутанные волосы. Почему он пришел средь бела дня? Почему он вообще пришел к ней? Точно прочитав ее мысли, Шурик из-за двери сказал:
– Даша должна была предупредить, что я заеду в обеденный перерыв.
Только сейчас Катя вспомнила, что спросонок читала какие-то сообщения в телефоне. А она-то думала, будто ей приснилось…
– Открой, пожалуйста, я на минутку!
– Да-да, я иду! – просипела Катя, захлопывая дверь в комнату, где наведение порядка заняло бы гораздо больше времени. Раз гость всего лишь на минутку, можно принять его на кухне. Взглянув в зеркало еще раз, она с грустью отметила, что расчесанные волосы печальное положение не исправили. Впрочем, ей незачем было красоваться перед Шуриком, поэтому она смело распахнула дверь.
– Привет, – сказал он с улыбкой и, протягивая листок, добавил: – Тебе тут квитанция. Очень
