Так называемое «Отче наш», которое приведено в Нагорной проповеди, является такой же компиляцией из отдельных мыслей и цитат, заимствованных из иудейской литературы дохристианского периода, как и самая «проповедь». Отдельные части этой молитвы взяты, по-видимому, из какого-нибудь отдельного иудейского источника, который пользовался большой популярностью.

Рассмотрим сначала наиболее существенные параллели, которые мы находим для содержания и самой формы отдельных мест евангельской молитвы в талмуде, в библии и в иудейских апокрифах.

«На кого полагаемся мы. На отца нашего, который на небесах» (Талмуд, Сота).

«Бог наш — на небесах, творит все, что хочет» (Псалт., CXIII, II).

«Разве я бог только вблизи, говорит Яхве, а не бог и вдали?... Не наполняю ли я собою землю». (Иерем., XXXIII, 23-24).

«Воздадим каждодневно хвалу господу за хлеб насущный, который он дает нам» (Талмуд, Иом-Тоб).

«Прощай ближнему проступки его, да простятся тебе прегрешения твои по молитве твоей». Премудр. Иис. сына Сир., (XXVIII, 2).

«Кто сам быстро прощает, тому простятся грехи его». (Талмуд, Мегила).

«Твое, господи, величие и могущество, и слава и великолепие, и все, что на небе и на земле, твое. Твое, господи, царство, и ты превыше всего, как владычествующий (I кн. Паралип., XXIX, II).

«Не потерпи, господи, прегрешений наших, не дай нам впасть в грех, преступление и позор. Прогони от нас злые мысли, дабы мы всегда поступали праведно» (Ежедневная иудейская молитва).

Почти излишне подчеркивать, что талмудисты-раввины ни в коем случае не могли позаимствовать все приведенные нами в предыдущей и настоящей главе цитаты из христианских евангелий или из языческих источников. Это нынче признано, открыто или молча, почти всеми христианскими учеными, так что провозглашение «господа» автором молитвы «Отче наш» получает ныне в устах ортодоксов такую формулировку: «Конечно, молитва состоит из мыслей и выражений, которые были уже в ходу среди иудеев до Иисуса. Почти все ее содержание, действительно, имеет свои параллели в талмуде. Однако, это обстоятельство нисколько не умаляет ни красоты, ни оригинальности всей молитвы в целом». Подобное утверждение может теперь встретить сочувствие лишь у верующего христианина, а нам тем менее приходится на нем останавливаться, что мы в состоянии доказать существование дохристианского образца для всей молитвы в целом. Кстати сам Геннель признает, что «заключительный гимн молитвы отсутствует у Луки, да и у Матфея он, вероятно, не аутентичен, так как он отсутствует в наиболее древних рукописях первого евангелия».

Но ведь что означает такое признание Геннеля? Ни больше ни меньше, как вот что: даже после того, как евангелия приобрели свой нынешний вид, после того, как уже было закончено 3-е евангелие, христиане нимало не стеснялись пристегивать к своему «Отче наш» целые фразы и при том такие, какие употреблялись иудеями в их ритуале. Разве трудно после этого поверить тому, что и остальные фразы молитвы, а не только одна заключительная, таким же манером позаимствованы из иудейского религиозного обихода? Мы уже видели при анализе Нагорной проповеди, как много чисто иудейских моралистических формул попало в эту самую существенную часть евангелий. Но ведь этим дело еще не ограничивается: такие заимствования имеются и в других местах евангелий. Послушаем, например, еще одного авторитетного ортодокса.

Д-р Пик говорит, что последние страницы одного из трактатов талмуда, а именно «Сота» («Грешащей женщины»), имеют чрезвычайно большой интерес, так как они совершенно отчетливо перечисляют симптомы близкого прихода мессии и кончаются таким замечательными словами: «Перед приходом мессии люди станут бесстыдными и предадутся пьянству. Кабаки будут переполнены, а вино вздорожает. Мудрость книжников провоняет... Служение богу будет в забросе... Молодые будут издеваться над старыми, и старые восстанут против молодых; отец будет презирать сына, восстанет дочь против матери своей, невестка против своей свекрови, и врагами станут человеку домашние его. И будет поколение это подобно псу, и сын не станет оказывать почтения отцу своему».

А теперь сравните это место из Талмуда с 35-36, X из Матфея. Ведь у Матфея воспроизведены почти дословно фразы из Михея (VII, 6) и из талмуда, но в евангелии они приписаны Иисусу. Причем фразы эти приводятся как раз в таком месте, которое всеми рационалистами признано, как интерполяция, вставленная в текст уже после того, как христианская секта сформировалась и подверглась гонению. Конечно, в евангелии приведена только выборка из талмудического текста. «В одном из талмудических сочинений «Малла» мы находим почти дословную параллель тому, что говорил господ в X, 28 у Матфея, но написано это в талмуде таким забористым языком, с таким изобилием отреченных слов, что вряд ли можно найти что-либо подобнее в самых фривольных произведениях древности или современной эпохи. Пусть попробует кто-либо из почитателей талмуда перевести и опубликовать указанное нами талмудическое сочинение. Верующий, конечно, признает, что надо было иметь необычайно много вкуса для того, чтобы отсеять отталкивающие места из талмудического текста и уже после этого воспроизвести его у Михея или в евангелии. Мы же, однако, увидим, что работа эта проделана самым обыкновенным смертным иудеем, который сумел под влиянием языческой философии или чего-нибудь другого подняться над сальными глупостями раввинов. Правда, имя этого иудея осталось нам неведомым.

Уже давно христианские ученые указали на существование одной параллели из иудейской литературы, которая более точно совпадает с евангельским текстом, чем любая из параллелей, указанных в «Origines du Sermon de la Mautague». Джон Грегори, писавший больше двухсот лет назад, приводит такого рода компиляцию из иудейского молитвослова: «Отец наш, находящийся на небесах, будь милостив к нам. О, господи, боже наш, да святится имя твое, да живет всегда память о тебе, как на небе вверху, так и на земле внизу. Да будет царство твое ныне и во веки. Святые мужи всех времен говорили: прости, господи, людям за все, что они сделали мне. Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Ибо твое есть царство, ибо ты владычествуешь во славе ныне и вовеки».

Этот отрывок приводится Эваном Мередитом, который ссылается также и на Банажа, сообщающего, что иудеи имели молитву «Кадиш», которая была точной копией «молитвы господней». Однако, и Грегори и Банаж несколько запутывают дело. Первый отнюдь не утверждает, что приведенная им компиляция существовала именно в такой форме, в какой мы ее только что прочли. Напротив, надо думать, что она составлена из отдельных кусочков, собранных Грегори по всей раввинистской литературе. Все же эта параллель Грегори гораздо более близка евангельскому тексту, чем параллели, приведенные в «Origines». Мы убедимся в этом, если обратимся к Банажу. Рассказывая об обычном иудейском богослужении, этот писатель говорит следующее: «Священник начинает ежедневное