Шрифт:
Закладка:
При таком положении вещей неудивительно, что великий кинематографист разлюбил смотреть кино. К тому же «десятая муза» действительно значила для Рязанова столь много, что, прекратив снимать, он, вероятно, не мог удовлетвориться статусом просто кинозрителя, а не кинорежиссера. Вот и перестал интересоваться «движущимися картинками» как таковыми.
Глава шестая. «Я объявляю забастовку»
«Родственники». «Невероятные приключения итальянцев в России». «Притворщики»
В 1973 году Брагинский-Рязанов написал свою третью пьесу — «Родственники». После комедии «Сослуживцы» драматическое сочинение с таким названием напрашивалось само собой. На эту преемственность прямым текстом указывает один из героев: «Я понимаю, что родственник — это даже хуже, чем сослуживец. Родственники — народ надоедливый, приставучий. А родственник из провинции — вообще катастрофа. Приезжает посторонний тип и во все суется…»
Надоедливый провинциальный родственник — в данном случае молодой врач Миша Румянцев, приехавший погостить в прекрасно обставленную квартиру Буровых. Глава семьи — Федор Сергеевич Буров, директор рыбного магазина; вероятно, вдовец. Его 28-летняя дочь Ирина, учительница немецкого языка, ни разу не была замужем и в этом смысле уже практически поставила на себе крест. Сравнений с ее предшественницей по несчастью Алевтиной из «Зигзага удачи» Ирина, пожалуй, не заслуживает, ибо человек она во всех отношениях прекрасный, хотя и некрасивый.
Сюжет пьесы, разумеется, вертится вокруг ожидаемой свадьбы Ирины, оказавшейся очарованной неким Заплатиным («неотразимый мужчина, но, несмотря на это, умен» — так его характеризуют авторы), который через пару дней после знакомства внезапно сделал учительнице предложение. Этому сверхнеожиданному для Ирины событию предшествовали такие заплатинские соображения: «Ей будет со мной хорошо. Я не урод, не глуп, с высшим образованием и далеко пойду… если мне помогут. Изменять я ей не стану, женщины мне опостылели. Она мне тоже изменять не будет. Кому она сдалась?»
Здесь, конечно, уже моментально вспоминается Алевтинин жених Калачев из «Зигзага удачи», но в данном случае все сравнения будут не в пользу Заплатина, который собирается жениться на Ирине только из-за ее влиятельного папы. Федор Сергеевич в свою очередь разрывается между желаниями выдать дочку замуж и не сделать ее несчастной. А с таким женихом, как Заплатин, одно, по-видимому, исключает другое.
«Заплатин. Федор Сергеевич, я умный, это мой недостаток. Я ведь вас, извините, насквозь вижу. Вы про меня что думаете? Заявился в дом нахал и карьерист, облапошил беззащитную и доверчивую дочку и женится не ради нее, а ради папы!
Буров. Именно так я и думаю. Теперь дефицитные товары реализуют в наборе с неходовыми. Я — это, предположим, мандарины, а Ирина — принудительный ассортимент. Ну там сгущенное какао или подмороженные яблоки. Все вместе в целлофановом пакете».
Ясно, что такая коллизия могла быть спровоцирована только отечественными реалиями 1970-х годов — той крайне своеобразной системой рыночных отношений, порожденной тотальным дефицитом при позднем социализме, когда во главу угла встали не деньги, а связи. Поэтому сатирическая составляющая «Родственников» сегодня выглядит устаревшей, хотя перенести действие пьесы в наши дни, пожалуй, не составит труда: достаточно сделать Бурова преуспевающим бизнесменом. Кстати, антигероя из рязановских «Старых кляч» (2000) — президента рыботорговой компании Хоменко — смело можно назвать наследником Бурова, даром что Хоменко — персонаж куда более отвратительный.
В любом случае «Родственники» сильны не обличительными, а трогательными интонациями — это одна из самых грустных работ Брагинского-Рязанова. Формально все кончается хорошо — Ирина в последний момент принимает решение не связывать свою судьбу с Заплатиным.
«Ирина (уже не может остановиться). А я не хочу жизнь устраивать! Мне не нравится этот способ жить — по безналичному расчету! Я тебе рыбку — ты мне путевку в хороший санаторий, я тебе путевку — ты мне модные сапоги на платформе, я тебе сапоги — ты мне копченую колбасу, я тебе колбасу — ты мне мебельный гарнитур, я тебе гарнитур — ты мне пыжиковую шапку, я тебе шапку — ты мне американские сигареты…
Буров. Исчерпала список?
Ирина. Я тебе сигареты — ты мне рыбу, я тебе рыбу — ты мне мужа!
Буров. Демагогия! Я не ворую, не спекулирую, взяток не беру. Моя совесть чиста!
Ирина. Да, перед законом ты чист! Но разве дело в этом?
Буров (повышает голос). Директор магазина пользуется тем, что он директор, машинально!
Ирина. И поэтому из моей свадьбы ты машинально сделал нужное мероприятие? Моих гостей придет только трое. Родственников (пересчитывает) четверо…
Официант. Я не родственник, я официант.
Ирина. Остальные двадцать три гостя — это билеты в Дом актера, замшевые пальто, шотландское виски, два твоих начальника с женами-тумбами…
Буров (прикрикнул). Хватит! Ты сама этим всю жизнь пользуешься!
Заплатин. Орешек! Я тобой восхищен! Ты неслыханно благородна и невероятно горда! Однако боюсь, что с такими высокими принципами тебе придется нелегко. Кто рискнет на тебе жениться?
Румянцев. Я!..
Заплатин (рассмеялся). Верно, выходи за эту медицинскую пиявку!»
В общем, Заплатин получает от ворот поворот, а взбунтовавшейся Ирине остается довольствоваться Румянцевым, который хоть и родственник, но далекий-предалекий, седьмая вода на киселе.
«Румянцев (встает, проверяет карманы). Паспорт здесь, деньги здесь, билет вот… (Берет чемодан и долго, очень долго идет к двери.)
Ирина. Миша, это невежливо. Вас все уговаривают остаться!
Румянцев. А вы?
Ирина (глаза ее на мокром месте, но она улыбается). Как вам не стыдно? Я себя так плохо чувствую. У меня нога болит, в ухе стреляет и сердце екает… Мне доктор нужен…
Румянцев ставит чемодан, методично и спокойно рвет билет».
Чем-то похоже на «Иронию судьбы», но только особой радости здесь не возникает. Каковы, так сказать, итоги пьесы «Родственники»? Лучше «медицинская пиявка» в руке, чем «неотразимый мужчина» в небе? Малоутешительная мораль, даже и для неудачливых барышень. Так что очередная «взрослая сказка» Брагинского-Рязанова на сей раз получилась с ощутимым привкусом горечи. Резонно, что экранизировать ее Рязанов не стал. Впрочем, это можно объяснить еще и тем, что он остался доволен сценическим воплощением «Родственников», а при его авторской требовательности это случалось нечасто.
«На премьерах его картин в Доме кино всегда было столпотворение, — вспоминала Светлана Немоляева, сыгравшая Ирину, — и подойти к нему и сказать какие-то слова поздравления было большим счастьем. Поэтому, когда он пришел в наш Театр им. Маяковского с пьесой „Родственники“, то и для театра это стало большим радостным событием.
В этой пьесе были заняты
