её от себя и протянул раскрытую ладонь. Василиса вложила свою руку в его, и не спеша они стали спускаться к каменной дорожке, ведущей к выходу со двора.

— Можешь не переживать, папе ты понравился, — уже вразвалочку идя по улице, сказала Вася. — Он довольно часто звонит. Переживает.

— Из-за меня?

Она нахмурилась:

— Нет. Третий гражданский муж моей мамы и мой возраст его настораживают.

Рустам посмотрел на девушку. Брови сошлись на переносице:

— А есть повод?

— Нет.

— Он не стал бы так думать на ровном месте. Значит, были предпосылки.

Василиса молчала. Было странно обсуждать свои проблемы с кем-то ещё, а тем более с парнем. С твоим парнем. Ты ведь сама просила его раскрыться, но как только пришла пора делиться своими проблемами, наступил ступор?

— Мои родители развелись, потому что у мамы появился другой мужчина. — Василиса замолчала. Почему говорить о поведении матери было так стыдно? — Мне тогда исполнилось шестнадцать. Она настояла, чтобы я осталась с ней, хотя с папой у меня всегда были доверительные отношения. Папина дочка, — смущённо улыбнулась Василиса. — Отцу было сложно, но он отпустил, хотя прекрасно знал маму. С тех пор она сменила двух мужей, и с каждым разом они молодеют и молодеют.

Вася сосредоточенно смотрела на дорогу, словно собираясь с мыслями.

— Тот, с кем она встречается сейчас, лишь на несколько лет старше меня. Ему двадцать шесть. Пару последних раз я ловила на себе его взгляды. Странные. Поэтому чем меньше времени я провожу дома, тем мне спокойнее.

— Тогда почему ты не переедешь к отцу? — искренне негодовал Рустам, пытаясь определить, какое из переполнявших его чувств всё же было сильнее.

— Не так давно у него появилась новая семья. Алла и её четырёхлетний малыш. Она — хорошая женщина, но ко мне относится равнодушно. Открыто ничего не говорит, но я вижу, что моё присутствие в их доме её напрягает. Папа часто зовёт к себе — это его коттедж — но мне не хочется разрушать семью, потому что с ней он правда выглядит счастливым.

Василиса снова замолчала. Боль и обида оттого, что является пятым колесом, вновь зашевелились внутри.

— Когда мы познакомились с тобой на улице, ты показался мне похожим на папу: такой же лёгкий в общении и весёлый, — продолжила она. — Когда позже встретились в универе, я искренне расстроилась, что ты уже занят, ведь мозг усердно искал причину, как снова оказаться у отца, чтобы тебя увидеть.

Рустам наблюдал за ней со стороны, тепло улыбаясь. Было необычно слышать нечто подобное от девушки. От той, с которой встречался. Те, с кем общался до Анжелики, видели в нём самца с хорошим телом. Именно с ними оттачивал навыки поцелуев и чувственных ласк. Воронина ценила статус, возможно, юмор и, конечно же, внешность вкупе с тем, что скрывалось под одеждой. Благодаря ей получил богатый опыт общения в постели. Только позже понял, что их отношения больше походили на сделку: она давала тело, а ему нужно было учиться им пользоваться, и то, пока носил звание капитана «Скорпионов». Когда же пришла пора проверить искренность чувств…

— Значит, не с теми людьми общаешься!

— После того, как открылось, что ты и тот парень из клуба — один человек, после ночи в коттедже, после твоей реакции на видео, выложенное Дэном, после того, как ты смотрел на меня, касался… — Василиса улыбнулась. — Ты дал понять, что я правда нужна тебе. Тебе интересно не только моё тело, тебе интересна я сама. А потом всплыли те фотки…

Рустам нахмурился.

— Знаешь, что тогда было самое обидное? — Василиса свернула к своей калитке, к которой они успели подойти, и остановилась, посмотрев на парня: — Что ты меня обманул. Как мама обманывала папу. Лила слёзы, говорила, что любит, а потом снова обманывала. Когда отец принял решение подать на развод, не знаю, кого из них я ненавидела больше; а когда мама стала менять мужиков как перчатки, поняла, что он был прав. Удобство и любовь далеко не одно и то же.

Тишина.

— Никогда не обманывай меня, Рустам, ладно? — наконец прошептала Вася. — Единственное, о чём прошу. Если надоем, так и скажи. Пережить расставание будет проще, чем смириться с мыслью, что тобой просто пользовались.

Он коснулся её холодной щеки, нежно скользя по ней большим пальцем:

— Сложно просить не проецировать на себя поступки других людей, когда сам только этим и занимаешься. — Рустам почувствовал, как она накрыла своей рукой его руку. — Мне нужна ты, Вась: не твой статус или твоё тело. Нет, тело, конечно, тоже нужно, — поправился он, — но самое главное — это ты. Тел много, только то, что находится внутри… Я не про сердечки и желудочки сейчас говорю, если что.

— Я люблю тебя, Рустам, — перебила его Василиса, улыбнувшись.

Тишина. Действительно, слишком много слов, Рус! И не думая, что кто-то мог оказаться на улице, как в прошлый раз, он склонился к её губам: нежно, трепетно, со всей той любовью, которую испытывал.

— Мы использовали для этого уголки потемнее и поукромнее, вы же ищете самый яркий фонарь посреди улицы.

Дубль два — актёры те же! Тедеев прервал поцелуй. На губах, как и у Василисы, заиграла улыбка.

— Добрый вечер, Дмитрий Александрович, — повернулся он к мужчине на веранде.

— Привет, Рустам.

— Возвращаю в целости и сохранности.

— А вот это правильно. — Гущин встал и, спустившись со ступенек, вышел на улицу. — Звёзды звёздами, но красно солнышко должно ложиться спать там, где ему и положено.

— Папа!

— Хотя бы иногда.

Крепкое рукопожатие — и Дмитрий Александрович посмотрел на дочь:

— Что, ему снова пора?

— Нет, но для вечерних посиделок уже правда поздно, — Василиса быстро коснулась щеки Рустама губами и подошла к отцу.

— Так кто ж виноват, что вы бываете здесь только в ночи. — С этими словами он посмотрел на парня: — Следующая суббота, шесть часов. Семейный ужин. Форма одежды — пока не парадная. Моя жена любит хризантемы.

— Так точно, — улыбнулся Тедеев.

— В таком случае, не смею больше задерживать.

Рустам бросил быстрый взгляд на Василису, жестом показав, что позвонит и, попрощавшись с её отцом, не спеша двинулся к дому. Приглашение было очень к стати, другой вопрос — позволит ли физическое состояние? Хотя неважно! Главное, что ему дали возможность войти в семью, а всё остальное — по боку.

По боку и будет, дождись только завтрашнего вечера…

Рус прогнал мрачные мысли прочь. Когда вошёл во двор, заходить в коттедж не решился. Сколько он отсутствовал? Наверняка, не достаточно, чтобы те двое успели