трудов достанутся каждому. Я приведу этот мир к процветанию!

Фанатичный огонь в глазах архимага дернул меня задать ему другой вопрос.

— Слушай, а если начистоту, какое это по счёту перерождение? Ну, ты говорил про три предыдущих мира, а на самом деле сколько их было? Явно не три ведь, я прав?

— В этот раз всё будет иначе, — буркнул архимаг.

— Ну хорошо, станешь императором, и что дальше?

— Как гласят древние тексты моего народа, "и создаст человек Бога, и станет им", — пожал плечами адепт. — Развитие не заканчивается магическими рангами.

Я расхохотался, чувствуя, как камень давит на грудь.

— Ахах! Посмотрите на него! Старику уже нормально, и он ощущает себя Богом!

Мне было бы ужасно страшно, если бы не дотянувшаяся до меня система. Я ощущал тончайший корешок, дотянувшийся до моего затылка. Архимаг не заметил, что растения потихоньку оплетают его операционную. Или что это вообще за место?

Архимаг в ответ на смех удовлетворенно кивнул.

— Голова кружится? Хочется спать? Надеюсь, да — непросто было сварить эликсир, который погрузит мага в сон.

— Пока не чувствую ничего из того, что ты описал. Апелиус, ты действительно хочешь стать Богом?

Меня разбирало от смеха, который я старательно гасил. Апелиус — Богом! Черт побери, отличная шутка! Что в этом смешного, я сам не понимаю, но смешит знатно.

— Задай какой-нибудь другой вопрос, пацан.

Это я могу. Вопросов накопилось море, и самый главный из них:

— Что ты собираешься со мной делать?

— Ничего особенного. Выпью твои знания ритуалом, переселюсь в твоё тело, выпью из своего тела навыки, которые не перенесутся со мной. У меня как раз возникла мысль: можно ли совместить навыки друида и големостроителя? Заклинания подсказывает, что можно. Есть единственный нюанс: твоя душа будет покалечена и исчезнет. Но на это я, так уж и быть, пойду. Потом создам голема, не отличимого от моего сегодняшнего тела: буду через него командовать городом.

Кстати, примечательно, что маг, лишённый энергии, становится слабее обычного человека. Не думал, что ты, подросток-бодибилдер, утратишь все свои силы, но погляди на себя — это так. Даже если сейчас освободить тебя из камня, ты даже двигаться не сможешь.

Пока архимаг разглагольствовал, я установил связь с системой, и убрал из лаборатории лишние ростки, чтобы Апелиус их не заметил. Остался один, соединяющий мой затылок с всей системой: через него я наполнил искру бао почти доверху. За окном копились другие, чтобы ворваться сюда зеленым потоком: змеились вокруг ставен, едва касаясь стёкол, разрастались, копили бао роста для рывка.

Только происходило это чересчур медленно. Растениям будто не давали расти: похоже, артефакт архимага действует и на них.

— А потом что? После твоего переселения.

Апелиус снова исчез из поля зрения. Судя по звукам, он принялся измельчать что-то в ступке.

— Потом? Пожалуй, наконец всерьёз возьмусь за живых мертвецов.

— О, так это не выдумка? — спросил я, чувствуя, что история может выйти огромной, а значит, у меня будет больше времени для подготовки к спасению, чем могло быть. Хотя мысли уже начали путаться — похоже, зелье действует.

— Мне бы очень хотелось, чтобы мертвецы были выдумкой. Увы, архилич существует, и он не так прост.

— А что в нём тебя тревожит?

— Архилич может перехватить мою душу после смерти. Пока он жив, мне нельзя умирать в этом мире, иначе я не уйду за грань.

— Очень интересно, — пробормотал я.

Ощущение тела словно размывалось. Я чувствовал себя так, будто качаюсь на волнах. Мягко. Спокойно. Тепло.

— Сожалею, но эта информация никак тебе не поможет. Спи спокойно, Нильям. И прости.

Апелиус коснулся моего лица, закрывая ладонью глаза... И я потянул на себя бао, вытягивая его из архимага.

Апелиус выругался, отдернул руку и коснулся меня каким-то артефактом, который начал поглощать из меня энергию, несмотря на все сопротивление. Я ругался сквозь зубы, напрягался, но поделать ничего не мог: моя искра опустошалась.

— Где же ты столько набрать успел? Я же тебя опустошил...

Пока я играю в перетягивание каната энергии с артефактом, всё-таки формирую воздушную иглу. Пусть та выходит слабой, некрепкой, и едва царапает кожу Апелиуса, я это сделал! Архимаг с проклятием одергивает ладонь.

Изо всех сил напрягаюсь, но даже с моими запредельными показателями силы разрушить камень — невозможно, жест отчаяния.

Вырваться отсюда невозможно. Камень нарастает вокруг шеи — неспешно, но верно. Растения, которые рванулись через окно, сжимает и передавливает камнем — оконный проем сходится, и скоро меня отрубит от системы.

Формирую перед своим лицом лезвие из воздуха. Вгоняю его в глаз. То едва не рушится, но всё же входит.

В отличие от внешнего мира, внутри своего тела поддерживать заклинание выходит легко. Сквозь боль я закручиваю лезвие, вливаю в воздушный миксер прорву бао и направляю его дальше.

Темнота.

Яркий свет.

Странный звук, который я целую вечность не слышал. Звук открывающейся игровой... или медицинской капсулы.

Глава 20

Крышка капсулы ушла вверх.

Я прищурился, смотря в белый потолок. Глаза слезились, тусклый свет ламп нещадно резал их.

— Вылезай, боец, — сказал кто-то насмешливо. В поле зрения появился расплывчатый силуэт в белом халате. Он ухватил меня подмышки и помог мне покинуть капсулу. Я попытался было отстраниться и встать самостоятельно, но доктор — по всей видимости, именно этого специалиста я наблюдал рядом — не спешил меня отпускать.

— Не так быстро. Давай-ка посидишь пока.

Меня поместили в удобное кресло. Я тупо уставился на свои ноги, не понимая, почему они такие маленькие, а потом до меня дошло: обе ноги ампутированы по середину бедра.

Усадили меня в медицинскую коляску на гравитационной подушке.

Черт... получается, последний год мне пригрезился в капсуле? Но как же... Не может все пережитое быть иллюзией!

Я попытался дотянуться до бао, но меня ждала неудача. Я не чувствовал окружающих энергий, абсолютно ничего. Более того, я и сам был пуст, и когда закрыл глаза, не увидел привычной искры и энергоканалов.

— Что со мной произошло?

Собственный голос показался мне чересчур взрослым: хриплым, севшим. Задав вопрос, я закашлялся: за проведённое в капсуле время горло отвыкло от речи.

— Да ничего особенного, — насмешливо сказал доктор, стоявший прямо передо мной. — Просто провалялся в искусственной коме больше полугода.

Я присмотрелся к мужчине, который становился всё четче с каждой секундой — мои глаза наводили