Как раз сделавший последний шаг к нему, властитель огненных земель приветственно улыбнулся.

– Доброго дня, тави. Ясного солнца и славных побед.

Самаэль положил правую ладонь на сердце и коротко кивнул в ответ, его соратники предпочли согнуться в поклоне, как того требовал устав.

– Поздравляю,– словно между делом заметил первый тави,– наша принцесса Офра, говорят, всю ночь сегодня не спала, думая о Вас.

– Сильно сомневаюсь,– Иблис коротко усмехнулся.– Надеюсь, не помешал?

– Нет, нет,– неловко рассмеялся Эммерих,– мы как раз говорили о том, что первому тави теперь придётся часто общаться с птицами высокого полёта. Вроде Вас или Его Высокопревосходительства.

С собственными желаниями справиться не удалось, и Самаэль все же посмотрел в ту сторону, где новый Владыка выслушивал поздравления от иноземных гостей. Не думая о том, наблюдают ли за ним, мужчина слегка нахмурился.

В стороне от общей массы держались Первородные, в группе которых царило достаточно бурное обсуждение. Василиск не участвовал, просто молча присутствовавший среди братьев и сестёр, но смотрел в сторону, игнорируя даже старшего. В голове Короля богов шёл процесс осмысления и попыток просчитать, решил ли Айорг нарушить их договор или сдержит слово с некоторыми требованиями.

– Поразительно, как порой стратегия выглядит идеальной на карте,– произнёс Иблис, в голосе которого слышалась почти ласковая насмешка,– а потом ты выходишь на поле, и обнаруживаешь, что к противнику с правого фланга незаметно пришло подкрепление с требушетами.

Мельком глянув в сторону Айорга, ифрит фыркнул, как будто без пяти минут правитель не вызывал у него ровным счётом никаких положительных эмоций, но и особо не мешал существованию. После этого мужчина вернулся взглядом к тави и виновато – хотя Самаэль сомневался, что этот конкретный представитель Геенны умеет чувствовать вину – улыбнулся.

– Что ж, я всего лишь хотел поздравить вас с обретением нового правителя. Знаете, говорят, новый Владыка – новая жизнь и новый виток истории. Может, в этом империи повезёт.

– Почему бы и нет,– улыбнулся в ответ Эммерих.

«Потому что раньше не было Первородных»,– хотелось ответить. Нельзя было умалять умственных способностей Айорга и его умения просчитывать ситуации, но Самаэль не мог отделаться от мысли, что все они в этот раз просчитались.

Пантеон слишком долго был вдали от основной жизни, и так или иначе все начали забывать, что из себя представляли жившие там существа. Для прихожан они были богами, святыми и кем попросят, но в действительности это были пятеро не самых приятных личностей. Если прямые последователи Джартаха ещё понимали, кого выгнали, то сейчас все могли исключительно предполагать, как поведут себя Первородные, если Айорг заявит, что никак не отплатит им за голос в свою пользу.

Задумавшись о том, кто избавил столицу и политическую сферу жизни империи от засилья любителей молиться, Самаэль вспомнил, что Джартах был наполовину ифритом. Это была одна из самых примечательных частей его биографии, поэтому все знали её и слух, что матушка Неповторимого была ни много, ни мало, дочкой самого Князя.

На вопрос о том, может ли он в теории иметь претензии на эрейский престол, если его внуком был один из Владык, Иблис ответил не сразу. Для начала он задумался и провёл в таком состоянии минуты две.

– Только не говорите, что планируете сейчас попросить Его Высокопревосходительство подвинуться,– заметил Эммерих, скрестив руки на груди.

– Да нет,– нахмурился ифрит,– я пытаюсь вспомнить.

– Вспомнить, была ли у Вас дочь?– не удержался от ехидства Самаэль.

– Почти,– Иблис искоса на него посмотрел.– Пытаюсь вспомнить, был ли я знаком с дочерью, которая вышла замуж за эрейца.

– Забавно,– впервые за все это время заговорил Каджар,– как можно не знать собственного ребёнка?

Властитель огненных земель вздохнул и, очевидно, перестал пытаться вспомнить то, что никоим образом в его памяти не закрепилось.

– Можно, если их много.– Он недовольно цыкнул, почесав когтистым пальцем висок.– Не смотрите так, молодые люди. Поживёте с моё – поймёте.

– С чего тебя вообще это волнует?– махнул рукой на первого тави Эммерих.– Хочешь империю по миру пустить? У нас и так трёх областей не хватает, а тут ещё ты.

Самаэль кожей почувствовал заинтересованность в прозвучавшей фразе иноземного правителя, после чего поспешно предпочёл вспомнить о том, с чего они начинали. Отправив соратников заниматься тем, что было на их совести, первый тави окинул никуда не пропавшего вдруг Иблиса раздражённым взглядом и двинулся обратно к общему скоплению народа.

– Значит, три области.

– Давайте сделаем вид, что это неправда,– устало попросил Самаэль, стараясь не хмуриться.– Все будет в порядке. Скоро.

– Уверен?– Иблис звучал на удивление спокойно, как будто они не обсуждали перспективы государства на развитие,– видимо, тебе все же следует вернуть себе отражение, тави.

Хотев было ответить, Самаэль отвлёкся на оклик одного из солдат, а, когда повернулся обратно, готовый продолжить разговор, ифрита рядом уже не было. После быстрого осмотра местности правителя Геенны удалось найти неподалёку от Владыки, которого тот уже успел утянуть в разговор.

Силы остались только на то, чтобы с раздражением плюнуть себе же под ноги и направиться работать.

5.

Будто сама погода была против происходящего: внутренний двор, со времён прадеда принцессы использовавшийся для праздничных мероприятий, превратился в одну большую лужу вскоре после завершения формальностей, связанных с интронацией.

Офра с раздосадованным видом стояла на ступенях крыльца, бесконечно сминая в пальцах край тонкой вуали, расшитой тёмными цветами. Не по себе было не только от погоды, но и от всей ситуации в целом, начиная самой свадьбой и заканчивая нарядом, который ей с гордостью презентовала одна из приехавших заранее ифриток.

Мнение о платье, неброском, имевшем тёмно-синий в черноту цвет, не изменилось ни на йоту, хотя Офра и стала в отношении него чуть мягче, согласившись тонкие золотые полосы по краю ткани и закрытый белой тканью вырез считать за украшение. Посмотрев на пояс из золотых резных пластин, девушка со вздохом подняла глаза к потолку и мысленно прокляла всех, начиная с себя, заканчивая Владыкой и Геенной.

Она не заметила, как покривилась проходившая мимо в этот момент высокая ифритка в цветастых одеждах, но та не стала ни на чем акцентировать внимание – только фыркнула, поправляя черно-белые волосы, и пошла дальше.

С этой женщиной разминулась Оливия, проводившая свой день куда интереснее, чем принцесса. Вдова Владыки, которая нашла способ откреститься от ссылки в Холодный дворец, прогуливалась по крытым переходам между садами в компании генерала Эммериха и Сейрен. На свою самарту Офра злиться не могла: с этого дня они друг с другом больше никак не были связаны. Хотя полагала девушку своей подругой, сил ругаться и выяснять причины внезапного равнодушия к своей персоне не планировала.