Шрифт:
Закладка:
– Эми все время называла тебя Флоренс.
Она мгновенно открыла глаза.
– И, похоже, была немного сбита с толку, когда я назвал тебя Хелен.
Какое-то время оба молчали. Она заметила, что Ник перестал гладить ей спину. Наконец она сказала:
– В детстве меня называли Флоренс. А в университете стали называть Хелен. Это мое второе имя.
Ник ничего не ответил. Было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица. Потом сказал:
– Ну ладно. Хотя имя Флоренс мне нравится.
Она вздохнула с облегчением. Одним из главных достоинств Ника – по крайней мере, для нее – было абсолютное доверие. Он был склонен видеть в людях только хорошее и верить всему, что ему говорят.
– Оно ужасно скучное.
– Вовсе нет. Оно красивое.
– Спасибо, но теперь я предпочитаю Хелен, хорошо?
– Конечно, если ты так хочешь. Мне не важно, как тебя зовут. Ты мне нравишься, и все.
Он обнял ее крепче, и Флоренс довольно улыбнулась в темноте.
На следующее утро она проснулась раньше Ника. И почувствовала тяжесть в груди от возникшего чувства тревоги, а вслед за тревогой – досады. Зачем она оставила Ника наедине с Эми? Ей, конечно, тоже надо было подсыпать порошок. Сейчас это казалось очевидным. Она побоялась бросить их обеих, не способных нормально соображать, пытающихся, как два раненых ягненка, найти дорогу домой. Глупо. Они взрослые люди, а это всего лишь одна пьяная ночь. В прошлом у них обеих таких наверняка было предостаточно.
Она ставит себе слишком много ограничений, теперь это стало понятно. От них точно надо избавляться. Смелость, дерзость – вот что сейчас требуется. Больше никаких полумер. Сколько раз ей напоминать себе об этом?
Хотелось снова свернуться калачиком на груди Ника, возвратиться туда, где она провела прошедшую ночь, – туда, где было тепло и уютно. Но она знала, что это ловушка. Она заставила себя сесть. Натянула одежду, потом пошла на кухню, открыла кран и выпила несколько пригоршней холодной воды. Похлопала себя по щекам мокрыми руками. План оставался в силе, и надо было двигаться вперед. Она не собиралась упускать предоставившуюся возможность только из-за некстати появившейся старой подруги.
На секунду Флоренс замерла. А ведь с Гретой она совершила ту же ошибку! Повела себя чересчур осторожно. Эта история с пищевым отравлением была слишком мелкой, слишком банальной, слишком недальновидной. Совершенно не в стиле Хелен.
Она вернулась в комнату Ника и разбудила его.
– Эй, – прошептала она, – можно взять твой ноутбук?
Он сел и с сонным видом потер глаза:
– Да, вон там. – Он указал на кучу грязной одежды.
Флоренс порылась под ней и нашла старенький треснувший «Делл».
Она вошла в почтовый ящик Мод Диксон. Затем открыла новое сообщение и начала печатать. Закончив, перечитала то, что получилось.
Дорогая Грета,
Я не была искренна с тобой. Я не больна, и с моей стороны нечестно просить Флоренс продолжать лгать ради меня. На самом деле мне нужно было исчезнуть на несколько дней, чтобы кое-что обдумать. Что я и сделала и приняла важное решение.
Я намерена сменить представителя. Я ценю все, что ты для меня сделала за последние несколько лет, но мне нужен агент, который всецело поддержит мои писательские амбиции. Я понимаю, почему ты все время подталкиваешь меня к продолжению «Миссисипского фокстрота», но я хочу написать совершенно другую книгу, а на это потребуется время. Поскольку ты не можешь предоставить мне такую возможность, я найду кого-то, кто сможет.
Флоренс решила, что нашла верный тон: прямой и взвешенный. Она навела курсор на кнопку «Отправить» и нажала. Вышла из почты, затем захлопнула ноутбук и бросила его обратно на кучу одежды.
Готово.
Ник снова заснул. В углу его комнаты лежала стопка потрепанных старых книг в мягкой обложке. Она начала просматривать их и заметила еще одну книгу Пола Боулза. Вытащила ее и прочитала название – «Пусть льет». Судя по информации на задней обложке, это был его второй роман. Речь в нем шла о банковском кассире, который переезжает в Танжер и переживает моральную деградацию. Флоренс пролистала книгу. Ее внимание привлек заголовок: «Эпоха монстров». Где она слышала недавно эту фразу? Она прочитала несколько страниц:
Услышав слово «сильная», сказанное применительно к ней, она, хотя и знала, что это абсолютная правда и никто не собираетсялся умалять ее достоинств, сразу же почувствовала себя каким-то некрасивым хищным животным, и чувство это ей не понравилось.
На слове «хищным» ее осенило. Это был тот самый отрывок из рукописи Хелен, который она расшифровывала в Кейро. Значит, Хелен переписала его слово в слово и представила как черновик своего второго романа. Но зачем? Она что, так высказалась в пользу мужского литературного канона? Нет, это просто смешно. Это был откровенный плагиат.
Видимо, поэтому Хелен скрывала рукопись от Греты. Но чего она в итоге добивалась? Какой в этом был смысл? Она же понимала, что с рук ей это не сойдет. Кто-нибудь обязательно уличил бы ее еще до выхода книги. Неужели она намеренно пыталась уничтожить имя Мод Диксон?
– Уитни только что написала, – раздался позади нее голос Ника.
Флоренс взглянула на него в растерянности, забыв на мгновение, где она находится.
– Что?
Он сидел голый на матрасе, скрестив ноги. Повторив свои слова, он протянул ей телефон. Она посмотрела на экран: «Привет, Ник, передай, пожалуйста, Флоренс, что я сожалею о вчерашнем. Не знаю, что на меня нашло. Могу я сегодня загладить свою вину перед вами?»
Узнав, что с Уитни все в прядке, Флоренс почувствовала облегчение.
Она написала в ответ: «Привет, это Флоренс. Вообще не переживай, но думаю, сегодня мы просто заляжем на дно». Отправив сообщение, она удалила весь чат и заблокировала номер Уитни. Вернула телефон Нику, который, не глядя, бросил его на матрас и протянул к ней руки.
– Позавтракаем? – спросил он.
Она кивнула. Ей стало лучше – наконец-то она взяла ситуацию под контроль.
Они пошли в соседнее кафе, принадлежавшее семейной паре из Новой Зеландии. За кофе и тостами с авокадо они наблюдали, как небо из светло-голубого становится багровым.
– Ого, – воскликнула Флоренс, указывая на темные тучи, собирающиеся на горизонте. У их ног закружились брошенные салфетки и окурки.
– Смотри, какой ветер, – сказал Ник.
Листья на деревьях отчаянно пытались сорваться с ветвей. Казалось, что ветер копил свою силу весь предыдущий день – долгий и ясный.
– Мне нужно взять доску.
