Выхватываю из криптора меч и кинжал. Привычная шероховатость рукояти, увесистость разломной стали. Активирую доспех, он отзывается лёгким покалыванием по всему телу.

И тут же ухожу в тени, проскальзываю за спину ближайшему противнику. Мощная шея, бугры мышц — настоящая боевая машина. Был. Кинжал прямо сквозь тени входит точно в основание черепа, проникает глубоко в мозг. Тяжёлое тело валится на пол без единой капли крови — не остаётся её и на кинжале.

Прямо перед лицом с рёвом проносятся два файербола, и в воздухе остаётся запах озона. Огненные шары врезаются в груду деревянной мебели у стены. Пламя вспыхивает мгновенно.

Маг воды, совсем молодой парень со славянскими чертами лица, бросается тушить пожар. Глупо поворачиваться спиной к противнику. Подхватываю телекинезом меч погибшего физика, отправляю в незащищённую спину. Тело падает лицом в огонь. По залу разносится тошнотворный запах жжёных волос и палёного мяса.

Краем глаза замечаю движение в рядах противников. Некоторые начинают понимать, что это не бой — это бойня. Вижу, как молодой маг воздуха пятится к выходу, но путь ему преграждают двое щитовиков. Никто не уйдёт.

Ещё один физик — невероятно быстрый даже для высшего мага. Пытается связать меня мечевым боем — катана в его руках порхает, оставляя в воздухе размытые следы. Но против силы Охотника даже лучшее оружие бессильно.

Напитываю свой клинок силой и бью, вкладывая в удар всю силу и многовековой опыт. Артефактная катана с пронзительным звоном разлетается вдребезги. Не останавливаю удар — лезвие проходит через тело по диагонали, от плеча до пояса. Кровь разлетается веером, забрызгивая стены и пол.

Стихийные атаки летят со всех сторон: огненные шары, водяные копья, воздушные лезвия. Что-то принимаю на доспех — он искрит от перегрузки. От особо мощных ударов приходится уворачиваться. Чаще просто ухожу на долю секунды в тени, позволяя атакам проходить сквозь пустоту.

Стихийники бьют издалека, из-под прикрытия щитовиков. Умно. А на смену убитым физикам приходят новые бойцы. В глазах ярость — смерть товарищей только раззадорила их. Ещё не поняли, с кем связались.

Использую теневое искажение времени. Со стороны должно выглядеть как телепортация. Стремительные рывки, неуловимые для обычного глаза — я просто исчезаю в одном месте и появляюсь в другом.

В воздухе висит смрад горелой плоти. Дым ест глаза, но мне это только на руку. Воздушники пытаются сбить дым, мешающий прицелиться. Непорядок. Выщёлкиваю их одного за другим прицельными файерболами. А что вы думали? Не только у вас, падлы, есть стихии! Подпускаю к себе сразу четверых физиков. Их катаны сверкают в отблесках пожара. Врубаю ускорение и усиление на максимум. Мир замедляется, тела противников словно движутся в густом сиропе.

Кручусь волчком, превращая их в фарш — меч и кинжал порхают, рассекая плоть и кости. Брызги крови зависают в воздухе рубиновыми каплями. Куски тел разлетаются по залу. Чья-то рука с зажатой в ней катаной приземляется на барную стойку.

— Ямеро! — кричит главный японец.

В его голосе слышится плохо скрываемый страх.

Противники отступают к стенам, спотыкаясь о тела павших товарищей. Наступает секундная передышка. Щитовики выходят вперёд, формируют сплошную линию защиты. Кто-то из стихийников за их спинами сдавленно рыгает — видимо, зрелище разорванных тел оказалось слишком впечатляющим.

Воздух дрожит от невероятной концентрации магической энергии. Готовятся к массированной атаке. Вижу, как подобрались менталисты, тут их немало собралось. Даже парочку магов проклятий где-то нашли.

Что ж, посмотрим, что у вас есть. Самое интересное только начинается…

Щитовики синхронно вскидывают руки. По воздуху пробегает рябь — защитные барьеры накладываются один на другой, формируя многослойный щит. За их спинами стихийники начинают плести свои техники. Воздух наполняется разноцветным сиянием — каждая стихия даёт свой оттенок. Огненные шары пульсируют алым, водяные копья отливают холодной синевой, воздушные лезвия едва заметны, но не менее смертоносны.

Маги проклятий в углах что-то бормочут нараспев — их голоса сливаются в монотонное гудение, от которого ноет в висках. Тёмная энергия клубится вокруг них гнилостным туманом.

А вот и менталисты… эти действительно опасны. Их атака накатывает волной — тяжёлое, давящее присутствие чужой воли. Пытаются пробиться сквозь мои щиты, вцепиться в сознание. Бьют слаженно, в полную силу — видимо, японцы специально собрали лучших.

Главный офицер взмахивает рукой. Всё вокруг взрывается какофонией магических атак. Огненный шквал смешивается с градом ледяных копий. Воздушные лезвия свистят, кромсая пространство. Проклятия расцветают чёрными пятнами, выжигающими душу.

Выставляю круговой щит Тьмы. Она жадно поглощает энергию атак, становясь всё гуще и плотнее. Стихийные техники растворяются в ней бесследно, проклятия соскальзывают, не находя цели. А вот ментальное давление усиливается — маги-менталисты вкладывают в атаку всю свою силу.

Несмотря на защиту, их присутствие давит тупой головной болью. Пытаются задавить числом, измотать… и отвлечь. Теневым зрением замечаю движение: пять фигур крадутся глубоко в тенях, заходя разом со всех сторон. Возможно, некоторые из присутствующих в кафе магов и способны их увидеть… в спокойной обстановке — что-то вроде почти прозрачных призраков. Но мне незачем гадать — я вижу их на глубине, скорее всего, предельной для них.

И тут я замечаю на запястьях теневиков… розовые перья, вплетённые в чётки! Ну надо же, какая встреча! Птенцы Фламинго пожаловали! Долго же вы до меня добирались…

Ныряю в тени. Ухожу глубже, гораздо глубже, чем способны эти недоучки. Здесь реальность размыта, звуки приглушены, а воздух плотный, как вода. Теневики замирают, потеряв меня из виду. В их аурах читается растерянность — что-то пошло не по плану.

Всплываю за спиной у крайнего. Меч со свистом рассекает воздух — голова отделяется от тела одним чистым движением. Падает в замедлении, как в густом сиропе. Остальные не успевают среагировать.

Второй теневик погибает так же быстро. Третий пытается уйти глубже в тени, но куда ему до Охотника? Настигаю, бью в основание черепа. Четвёртый успевает развернуться, выхватывает клинок… поздно. Пятый умирает последним, так и не поняв, что произошло.

Складываю тела аккуратной композицией — ноги к центру, головы рядом. А теперь — наружу! Выталкиваю трупы из теней, и они материализуются прямо перед сплошными щитами.

Выныриваю следом. Менталисты всё ещё пытаются пробиться в моё сознание. Как же они надоели…

Врубаю ауру Охотника на максимум, одновременно бью телекинезом во все стороны. Щитовики держат строй — молодцы, профессионалы. Но вот здание… Стены не выдерживают. Огромный зал раскрывается, как цветок сакуры по весне — куски бетона, металла и стекла разлетаются веером. Крыша с протяжным