Аня с Ариэль тем временем отправились в магазин. Зачем? Ума не приложу. В крипторе провизии на год вперёд, так что… «просто так» — тоже вполне себе ответ. Так бы сразу и сказали, что на экскурсию, я бы понял.

В итоге девок развели аж на два килограмма мёда. В сотах, прямо вот целую рамку втюхали. Моя рогатая принцесса впервые увидела человеческий мёд в таком амплуа и исключительно удивлялась тому, насколько маленькие эти соты.

— Ф нашем мире за мёд с пчёлами нушно дратса, — пояснила она. — Причём на кулаках.

Последний раз нормально ели мы в монгольской кафешке на границе, а потому на ужин я накрыл настоящую поляну из того, что собрал мне в дорогу дед.

В целом, атмосфера у нас в компании царила передышечная. «Затишье перед бурей» — неправильный эпитет. Так говорят, когда всё хорошо, но чуйка внутри тревожно ворочается. А у нас сейчас было затишье между бурями — притом что та, которая позади, что та, которая впереди, очень даже ожидаемы.

Так что мы сейчас, можно сказать, попали в око урагана. И пользовались этим со всем тщанием, уж я-то точно. Привёл себя в порядок, сходил в душ, поел от души всякого-разного.

А ещё в серванте рядом с пузатым телевизором стояла бутылочка грузинского коньяка. Мы с Володей решили к ней причаститься, а взамен оставили жильцам несколько бутылочек вина из запасов Люберецкого.

В качестве компенсации за вторжение, так сказать. Хозяева, если разберутся, что это за вино, и загонят его через аукцион — отгрохают себе новый дом. Покраше да побольше.

Ближе к ночи, когда я уже собирался уходить, с задания вернулся Чип.

Белкус всплыл из теней посередь гостиной и…

— Ох ё-ё-ё-ё…

«Я памагал», — объяснил Чип свой внешний вид и растянулся прямо на полу.

Все лапы в краске, кое-где шерсть пошла колтунами из-за чудо-клея, так ещё и на спину приляпана листовка. Сразу видно — работал чело… белкус.

«Я знаю што ты хочешь сказать мне, хайзяя, — не дожидаясь вопросов начал Чип. — Што харошый управленец дилигировает, и пальцем другова пальца патом ни бьёт, но тут случился принцы… пирцы…»

«Прецедент?»

«Он, — мотнул Чип головой из состояния лёжа. — Гоблин, с-с-с-сука, тот што с розовой волосой, решыл устроить профсаюз. Требавал с миня, штобы ты вливал им больше ынергии и отменил запрет на што-то, я так и не понял на што. Фроде как ты им само… само… самофырашаться запретил, во!»

«Секунду, — я даже привстал от удивления. — Они что, неповиноваться вздумали? И ты за них листовки клеил⁉»

«Непавиноваца ани ни думали, но я думал, что они думали, и патаму решыл на уперждение показать, кто тут папа, — вздохнул Чип. — И случайно часть угандошил. А город большовый, хайзяя. Пришлось подмогать».

Видимо, их разборки случились во время нашего прорыва в город, так что я даже не заметил возвращения в Океан нескольких душ гоблинов…

Ладно…

Это всё очень интересно, но часы уже перевалили за девять и мне настала пора выдвигаться к месту встречи.

— Набирайтесь сил, — сказал я команде. — И по возможности отмойте Чипа. Бедолага сам не в состоянии.

— Акей, — подскочила Нага и тут же сорвалась с кресла.

«Хайзяя, тока ни она! Пажалуста, тока ни она-а-а-а-а!» — завопил Чип.

Но разбираться времени не было, а потому я накинул вуаль и вышел из дома…

ㅤ

То, что это засада, я понял ещё на подступах.

В шумном зале ресторана средь охренеть-какого-наигранного веселья и обмана, я сидел вполоборота. Сидел и астральным зрением сканировал окружающих. Все узкоглазые — явно «детки». Все славянские морды — предатели, потому как тоже маги. А мне вот как-то совсем не верится, что при полной посадке в среду вечером в самом обычном кафе не сыщется ни одного человека без дара.

Да мне и в полную посадку в среду вечером-то не верится, если уж совсем откровенно. Тем более в оккупированном городе.

Даже две официантки, делающие вид, что обслуживают посетителей, и те оказались нехилыми одарёнными. Лишних в зале не было ни одного.

Однако человек, с которым я встретился, вёл себя, как ни в чём не бывало.

Крепкий мужчина лет тридцати, но уже с небольшой проседью. Специфика работы в Канцелярии предполагает стресс, тут уж извините. Но в остальном… вот честно. Если бы я верил в то, что физиогномика — это реальная наука, то я бы этого человека в ранг святых возвёл.

Первое, что обращало на себя внимание — глаза. Голубые-голубые, аж завораживают.

— Это линзы, — почесал голову Гордеев, когда понял, что я пялюсь. — И парик. На всякий случай.

Наваждение спало, и я понял, что любой, засмотревшись на необычные глаза, остальные детали внешности просто не запомнил бы.

Хитро! Но… неужто у агентов канцелярии нет штатных вуалей? Табельных, так сказать. Работёнка-то связана со всяким таким.

Впрочем, сейчас мне было интересно другое. И с выводами я пока не торопился.

Кирилл Гордеев — так звали агента — сказал, что придёт сюда в десять часов вечера, и он пришёл сюда в десять часов вечера. Вёл себя абсолютно спокойно, ничего у меня не спрашивал и в основном говорил сам.

О том, как оно всё здесь происходило во время начала оккупации, как потом, и как сейчас. А под конец спича оглянулся по сторонам, на всякий случай понизил голос и сделал мне комплимент.

Мол, так и так, для него честь познакомиться с бароном Черновым, который столько сделал для Российской Империи. А поспособствовать — так вообще событие, которым он задолбает своих внуков.

— Если они у меня, конечно, будут, — нервно хохотнул Гордеев. — Вы, кстати, напрасно не стали изучать меню. Особо рекомендую обратить внимание на раздел с крепкими напитками.

Приподняв бровь, я взял меню и сразу же нашёл несколько листков, распечатанных на принтере. Очень мелкий, едва читаемый, шрифт позволил вместить огромное количество информации. Имена, фамилии, титулы. Чем занимались, как поучаствовали в оккупации. Целые досье.

— Расписал всё максимально подробно. Кто помогал японцам, кто не помогал, кто не помогал и поплатился, а кто согнулся под обстоятельствами…

Лицом Кирилл совсем не изменился, но крепко сжал кулаки и добавил:

— Таких большинство, Ваше Благородие. Японцы… пидорасы, мать их, — выругался он так искренне, что у меня почти все сомнения