стала. После танцев с обезумевшими кранами желание спорить отпало само. Чем чёрт не шутит: видать, я и впрямь слишком безрассудно отнеслась к нашей вылазке. Это только внешне я дурака валяла, а на самом деле испуг поселился во мне вирусом ветрянки. Остеклённый купол вестибюля встретил нас непроглядной чернотою. Обогнув его, мы достигли выступа, похожего на военный дот. На верхушке его располагался люк, и скажу прямо, люк этот не внушал доверия. Особенно смутили знаки радиации и биологической опасности. Автопереводчик тут же начал строчить всякие жутковатые предупреждения: не залазить, не ломать, не прикасаться и так далее.

- Глянешь, есть ли внутри возможность пролезть? - попросила Тихоня.

- Родную кровь, и на амбразуру...

Вздохнув, я юркнула под люк: текстуры рук исказились помехами. Неудивительно - усиленный болтами сплав глушил сигнал чипа Мнимого Деления только так. Грёбаное космическое бомбоубежище. В тоннеле оказалось пусто. Измазанный слизью квадратный проход, едва позволяющий встать на четвереньки, утопал во мраке. Его конца я не разглядела даже с ночным зрением. Пускай и по виртуальной, по коже моей пробежали мурашки. Да, в хорроры даже с читами играть жутко. Я легко переношу вид крови и хоть сейчас готова выйти раз на раз с оборотнем, но... внезапность! Так и кажется, что кто-то вот-вот выскочит на тебя!.. как завопит на ухо!.. и если ты не скончаешься от разрыва сердца, то тебе как минимум придётся з-з-заик-к-каться до гроба. Вынырнув назад, я аж покраснела - компашка пялилась на меня, как на диву шоу-бизнеса, решившую устроить шопинг голышом.

- Чего уставились? Шахта как шахта. Узковатая, конечно, но пролезть должны. Грязь, слизь, мусор, ничего особенного.

- Гоголон, как обстоят дела с гравитацией?

- Генераторы поля работают в аварийном режиме. Притяжение на «Магдалене» в три раза слабее земного.

- Готовь субатомный деконструктор.

Алароиды расселись вокруг люка и принялись что-то над ним шаманить; движения их напоминали слаженную работу сварщиков. Миг спустя из рук роботов потоками энергии выскользнули зигзагообразные лучи. Коснувшись металла, они сделали его полупрозрачным. В принцип этой гениальной разработки я так и не въехала - поняла только, что деконструктор уменьшает плотность предмета, сохраняя в памяти его структуру, и позволяет пролазить сквозь него, после чего предмет вновь становится прежним. Увы, работает эта штуковина исключительно с металлами; через стекло и пластик не просочиться. Эдакий разжижитель на время. Нелопающийся мульнопузыритель... Казалось бы, любое препятствие можно взорвать или вырезать, но здесь, в открытом космосе, такие фишки не прокатят – начнётся разгерметизация, трах-бабах и все дела.

- Заходим, заходим, - приказала сестрица; полностью вошла в роль командира спецподразделения.

Отряд проскользнул внутрь, и люк тут же вернулся в исходное состояние. Мы оказались в мусоросбрасывательной шахте. Всё глубже пробираемся... Тихоня активировала магнитные перчатки и поползла впереди меня с энтузиазмом воришки, грабящего ювелирный салон. Даже говорила полушёпотом:

- Следите за каждой управляемой установкой, - она постучала пальцем по стеклу шлема. – Вторая промашка может оказаться фатальной.

Останься я тут одна - мигом бы заплутала в этих склизких катакомбах. Узкие проходы навевали воспоминания о хомячьих лабиринтах из зоопарка Киото. Одна мысль о том, что мы лазим в каком-то тоннеле в тысячах километрах от Земли, приводила меня в ужас. Всегда поражалась Тихониной логике: стоит ей оказаться в тесноте, она тут же смелеет. На закоулки и подворотни это не распространяется, а вот все эти тоннели, подвалы и шахты... она в них, как рыба в воде. Быть может, это всё её стремление к разгадке? Если сестру чем-то заинтересовать, она становится упрямее осла.

- Стоп, - прогундосил передний Гоголон.

Новых сюрпризов долго ждать не пришлось: мы упёрлись в здоровенный вентиляторный измельчитель. Увидав заострённые лопасти, я тут же вспомнила старую бабушкину мясорубку. В ушах зазвенели цепи, а перед глазами замаячили силуэты нанизанных на крюки свиных туш.

- И только вздумай вякнуть, что мы полезем через эту костедробилку!

Смешок сестры прозвучал как вызов:

- Гоголон, зафиксируй в четырёх осях.

- Да вы издеваетесь... - простонала я в лучших традициях трагикомедий.

Алароиды превратились в змей. «Сейчас мы им сунем палки в колёса» - допёрла я. Взобравшись на жёлоб вентилятора, они начали обвивать лопасти, а после натянулись паутиной. Выглядело не надёжней треснувшего унитаза, который обмотали скотчем. Нисколько не поколебавшись, Тихоня поползла к измельчителю. Твёрдо, напористо. На миг застыла перед лопастями; вытянув руку, прикоснулась к одной из них - ничего не произошло. Оттолкнувшись, она пролетела вперёд и... неуклюже кувыркнувшись, перебралась на ту сторону.

Я вздохнула, хоть и не дышала совсем:

- Тебе сегодня невероятно везёт, дорогуша.

- Тебе, между прочим, тоже.

Спустя минуту мы находились у решётки, ведущей в помещение для опрессовки бытового мусора. Аккуратно отвинтив болты, Гоголоны оттащили крышку и выбрались наружу. Диверсанты в тылу врага, чёрт меня подери. Приземлились мягко, почти беззвучно: нано-рессоры их не уступали суставам олимпийских атлетов. Тихоня выползла за ними. Неаккуратно, без грации, примагнитилась гравиботами к полу - шмяк-с! Покинув помещение, сестра оглянулась и снова вызвала план обсерватории. Спиралевидный коридор озарился светом трёхмерных этажей.

- Мы неподалёку от наблюдательного фойе. Всего в пяти пролётах.

- Какие будут указания, Творец?

- Против органических целей использовать летальное оружие категорически запрещаю. В случае обнаружения таковых контакт буду устанавливать сама. Если объект приблизится на опасную дистанцию или попытается атаковать, используй шокер.

- Так точно.

Окружив сестрёнку, алароиды двинулись в путь. Я возглавляла процессию, стараясь особо от них не улетать. Не знаю, как более полно описать тот уровень темноты, в которой мы находились: каждый из нас был оборудован ночным зрением по-своему. Здесь светом не то что бы не пахло; он здесь будто и не появлялся никогда. Зелёный металл стен излучал одиночество и обречённость, фифти-фифти. Вскоре впереди показалась параболическая арка, ведущая в главный холл. И вуаля: там светило солнышко. Аж от сердца отлегло. Выпуклое стекло купола усеивали звёзды; они морозной крапинкой отражались от металлических мостиков и перил. Издали телескоп выглядел как громадная подзорная труба. Я рванула в зал, желая первой увидеть те самые загадочные фигурки.

Мы ведь только ради них в такую даль и тащились.

Какое же фиаско я испытала, когда заглянула в телескоп и не увидела ничего, кроме темноты - он оказался сломан! Искатель погнут, на стёклышке окуляра красовалась сочная трещина, а зенитная призма и вовсе валялась под лестницей, ведущей на диспетчерский балкон. Кто-то знатно поднапрягся, чтобы не дать другим увидеть то, что увидел сам.