и железняка - вблизи узловых линий на плоскости какой-либо колеблющейся поверхности. Колебания должны быть вызваны изменением частоты звукового сигнала. Изменяем частоту – фигура трансформируется. Впервые этот эффект был обнаружен Эрнстом Хладни в 1787...

- Стоп-стоп-стоп... Вы про узоры, что образуются на колонке, если насыпать на неё песка и врубить какой-нибудь гудящий музон типа эмбиента или нью-эйдж?

Тихоня обернулась; бровки её сошлись в вопросительный домик.

- Нью-эйдж?

- Музыкальное направление эзотерического характера, - прояснил Гоголон. - Как правило, эффект Хладни наглядно демонстрируется на упругой пластине. В самобытной природе он не встречается.

В подобных ситуациях Тихоня сразу же загружает ИИ вопросами, и сегодняшний случай не стал исключением:

- Быть может, эти искажения - результат оптической нестабильности? Атмосферная рефракция, преломление света, интерференция?

- Спектроскопический анализ показал, что вероятность подобных эффектов стремится к нулю.

- Тени метеоров из пояса Койпера? - не сдавалась сестра. – Тени космического мусора?

- Исключено. Сложная симметрия рисунков противоречит корреляционной зависимости.

- Гравитационная аномалия?

- Только если ещё не изученная.

Я молчала, не понимая и половины произносимых ими фраз. На поверхности одной их самых дальних планет Солнечной системы начали появляться странные символы, которые там появляться никоим образом не должны - вот всё, что я уловила.

- Ты клонишь к тому, что эти фигуры искусственного происхождения? - спросила Тихоня.

- Вполне вероятно, – Гоголон приблизил последнюю фотографию. - Тем не менее, полёты до орбиты Плутона пока осуществлялись лишь зондами класса «Вояджер», посему человеческий фактор я вынужден исключить.

- Вот уж прикол так прикол... – выдавила я, покусывая ногти. – Я начинаю чувствовать во рту горьковатый привкус мистики.

- Может, это послание? Пробовал расшифровывать?

- Так точно, Творец. Ввиду низкого разрешения полученных изображений вероятностный диапазон результатов слишком широк. Необходимы более точные данные.

- Твои предложения? – деловито спросила Тихоня.

- Отравиться на «Магдалену-1» и сделать больше снимков, а лучше – видеозапись, используя квазивременное восстановление на месте. Не хочу вас огорчить, Творец, но если вы всерьёз намереваетесь заняться решением этого вопроса, нам придётся туда полететь.

Чудненько! Видимо, саммит омерзительной восьмёрки и впрямь отменяется. Гоголон сработал великолепно, высший пилотаж. Даже мне захотелось разузнать, что за паранормальщина стряслась с этой обсерваторией. Тихоня принялась перекидывать фотки с рабочего стола в новую папку.

- И как долго вы с Задирой продумывали план побега? - каждое её слово сопровождалось энергичным взмахом руки.

- Не докапывайся до него, сладкая! – тут же вступилась я. – Сейчас важно распутать этот узел, а разбор полётов всегда успеем устроить.

Лицо Гоголона оставалось безразличным, хотя я чувствовала: он уже сканирует всемирную паутину в поисках ресторана.

- Я сымитировал над параболической обсерваторией ASESA в Антофагаста-де-ла-Сьерра магнитную аномалию. Ближайшие пять часов их связь с «Магдаленой-1» будет искажаться помехами. Это значит, что у нас есть время наведаться туда. Так называемая фора.

Исполнив с края кровати арабское сальто, я подбежала к дверям в гардеробную. Распахнула их. Меня встретила гигантская комната с сотнями штанов, платьев, туфель и кроссовок. Схватив любимый спортивный костюм цвета чёрной лазури, я пропела:

- Чёджо, пакуй завтрак в дорогу! Гоголоша, плюй на все встречи – мы летим в космос!

- Оповестить семью Синигава?

- Сами разберёмся, - Тихоня подпорхнула ко мне; на лице её сияла лукавая усмешка. – А ты не спеши с нарядами: я отменяю наш визит на саммит, но контроль забираю себе.

- Бли-и-ин. Дай хоть губы подведу.

* * *

Беззвучный гул космоса убаюкивал. Крохотные звёздочки манили блёклым свечением, призывая полностью окунуться в симфонию безмятежного вакуума. Великолепный аккомпанемент в мысленном исследовании горизонта событий. Мрачнеющая в иллюминаторе пустота делала салон шаттла уютным и тёплым. Все восемь кресел были заняты. Я сидела на заднем: прильнув лбом к ледяному стеклу, пыталась предугадать, на сколь долгий срок мне позволит отвлечься от повседневности эта спонтанная астрономическая авантюра. Задира парила в проходе; сосала виртуальный чупа-чупс и трясла фиолетовыми локонами в такт играющей в виртуальных наушниках музыке. Вот уж кто всегда мыслит позитивно. Если бы не сестра, я бы давно зачахла во всей этой непрекращающейся политической возне. Стоит порадоваться: вынырнуть в первозданную бесконечность мне удаётся нечасто. Остальные шесть мест занимали Гоголоны алароидного класса - одна из новейших разработок Пангеи. Технология клэйтроники позволяет им принимать любые формы и с лёгкостью попадать в самые труднодоступные места; нано-облачная структура даёт возможность контролировать любую управляемую технику по всем существующим ныне интерфейсам.

Гоголон - искусственный эталон роевого разума.

А ведь пять лет назад его даже не существовало. С трудом верится, что рождение ИИ началось с одной только мысли. Это произошло внезапно, жарким и шумным сентябрьским утром. Я листала журналы по робототехнике, думала о чём-то своём, дрейфовала в океане сознания. Практически исчезла для мира, испарилась в мыслях, растворилась. И тут разум пронзила она.

Идея.

Это слово звучит броско, как белизна пока ещё чистого ватмана, на котором вскоре появится проект; ярко, как слепящая нить накаливания; эффектно, как рукоплескания восторженной публики. Я корпела над книгами, словно одержимая. Дифференциальная топология, теория чисел, тензорные поля, «Могут ли машины мыслить?» Алана Тьюринга в качестве настольного пособия и прочий, как утверждала Задира, «трындец, от которого закипает чайник». В кои-то-веки я была с ней солидарна - настолько тёмных мешков у нас под глазами я ещё не видела. Потом настала чародейственная минута запуска. Братья Синигава притянули нам столько блоков и охладителей, что ими был заставлен весь зимний сад Делийского пентхауса, а высящиеся по бокам памятники Кулону, Фарадею и другим выдающимся физикам утонули в бухтах кабелей. Я волновалась: даже шутки сестры про планету Шелезяку меня нисколько не цепляли.

И всё-таки заработало.

Сначала Гоголон находился в состоянии интранаркозного пробуждения, если более просто - в спячке. Контакт поддерживался с помощью «Феи», посредством погружения в виртуальное пространство. Выпускать на свободу такую мощь я не рискнула: даже я смотрела триллеры с обезумевшим ИИ в качестве антагониста. На срочном совещании «Созвездия» было решено транспортировать мейнфрейм Гоголона на Люксон. Построенный за месяц комплекс «Пи» включил в себя три диодных купола,