Роберт Э. Хайнлайн, «Заберите себе правительство»

Сейчас

35°16’13.8″N 83°28’23.3″W

Сержант глубоко вздохнул. Пронесшиеся вихрем воспоминания снова разбередили его душу.

Элизабет Лесли. Красивая девушка, в которую его угораздило влюбиться. Образ ее постоянно преследовал его. Он всегда с печалью вспоминал ее бездонные глаза и ласковую улыбку. Печалью от длившейся разлуки. Но в один из дней печаль эта стала глубокой раной. Любимая девушка. Девушка, признавшаяся ему в любви. Любовь, факелом разгоревшаяся на зимнем ветру и погасшая под весенними дождями. Разгоревшаяся внезапно и так же внезапно погасшая. Черный день, когда он получил это письмо. Черный час, в который он его прочитал.

В этот день он поклялся, что никогда больше не подумает о ней. И с тех пор образ ее постоянно вставал перед ним. Стоило ему закрыть глаза, как из темноты появлялось ее лицо. Бездонные глаза, трепет ресниц, розовый дразнящий язычок, двигавшийся за белыми зубами. Тогда ему хотелось поднять голову кверху и кричать. Кричать неистово и зло.

Он принял решение, другое, в отличие от Рика Паркинса. Он не стал сводить счеты с жизнью, такая мысль даже не приходила ему в голову. Но когда на него наваливалась тоска, он уходил в спортзал и с остервенением избивал грушу, лупил, что есть мочи манекена или до потери пульса занимался на тренажерах, чтобы выгнать из головы все мысли о девушке и, обалдевшим от нагрузки и грохота тяжелого рока, выползти из своего убежища, обессиленным настолько, что хватало сил лишь добраться до душевой, а потом упасть на кровать и отключиться, заснув настолько глубоко, что дневальному иногда не удавалось его добудиться, чтобы получить очередные распоряжения, и приходилось ждать, пока сержант придет в себя и проснется, и, как ни в чем ни бывало, пойдет на ужин. В такие моменты глубокой отключки лишь одному Вэнсу Невику удавалось разбудить своего друга, столкнув его с кровати или облив водой, чего не рисковал делать больше никто, опасаясь получить, в лучшем случае, внеочередной наряд, а в худшем — оказаться лежащим на спине, пытаясь освободить руку или ногу из залома, стуча другой рукой по полу и вопя: «Матэ!» Дефендер немало времени провел с Невиком в спаррингах и, по большей части, проигрывал привыкшему к жестким стычкам каратисту, не один год посвятившему занятиям киокушинкай, хотя, надо сказать, и ему изредка удавалось выполнить хороший бросок, поймав Вэнса на подходящий прием, и завершить раунд удачным болевым.

Вэнс неодобрительно относился к тоске Вела и старался приободрить его, часто по-дружески ткнув кулаком в бок: «Да брось ты о ней думать! В самом деле, ведь не конец же света! Ну что ты раскис? Одна она что ли? Да ты знаешь, сколько девчонок с тобой хотят познакомиться?» Это сочувствие зачастую и служило катализатором для начала схватки, после которой голова Дефендера становилась свободной от переживаний по поводу разлуки, место которых занимали мысли об очередных синяках, которые ухитрялся поставить ему во время боя «железный» Вэнс.

Дефендер не знал того, сколько девушек хотят с ним познакомиться. Он даже и не задумывался об этом; зачем ему какие-то другие, если у него есть Элизабет Лесли? Он, мечтая о том дне, когда снова встретится со своей первой любовью, не слишком часто ходил в увольнения и, уж тем более, не знакомился с красавицами, строившими ему глазки. Ни одна из них, трогая его за руку или призывно глядя в глаза, извиваясь в танце или проходя мимо и плавно покачивая бедрами, не вызывала у него в душе даже сотой доли того захватывающего чувства, которое он испытывал, находясь рядом с Лизой, такой далекой сейчас и, наверное, также грустившей в разлуке.

Примерно через три недели после получения Дефендером того злополучного письма Невик все таки уговорил Вела отправиться с ним в город. Но в самый последний момент, словно в насмешку над сержантом, Вэнсу пришлось заменить внезапно заболевшего дежурного по роте.

Дефендер уже собрался было отправиться в свой любимый закуток, но Невик уговорил рядового Паркера прогуляться с сержантом. Джонни от всей души сочувствовал Велу, но, как и Вэнс, был уверен, что «клин надо вышибать клином». Никогда не унывающий весельчак, любимец женщин Паркер всю дорогу молотил разную чепуху, не давая сержанту остаться наедине со своими мыслями.

Дефендер был благодарен ему за то, что тот не пытался давать какие-то советы, а рассказывал анекдоты и всякие смешные истории. Когда они пришли в бар, Дефендер решительно направился к стойке, а Паркер куда-то улетучился, но вскоре появился вновь и уже представлял ему свою подружку. Сержант рассеянно поздоровался и проводил взглядом поднимающуюся наверх парочку.

А потом… Как он ответил тогда лейтенанту Абрамсу: «Я не ищу неприятностей, сэр. Они сами меня находят». И это действительно было правдой, не он начал разборки в Фарго, и не он виноват в том, что случилось в Ломе с Паркером.

Вел прикрыл глаза рукой. Он всегда насмехался раньше над фильмами о несчастной любви, не принимал их, критиковал, а теперь сам оказался в той ситуации, какие часто показывают в мелодрамах — не все в них так надумано, как кажется…

Перед ним снова явился образ Элизабет Лесли. Он удивился, увидев ее в форме стюардессы, толкающей перед собой тележку с закусками. Сержант тряхнул головой, пытаясь отогнать назойливое воспоминание, но тут услышал ее голос. Он сидел и во все глаза смотрел на девушку. Бог мой, как они похожи друг на друга! Лицо, волосы, глаза… Но в то же время такие разные! Одна, восторженная девчонка и вторая, взрослая девушка, познавшая не только радости, но и печали. Знающая цену словам и обещаниям. Испытавшая любовь и разочарование.

Дефендер, по-видимому, слишком откровенно рассматривал ее. На щеках девушки появился смущенный румянец, и она поспешила отвернуться. Вел с трудом отвел от нее взгляд, пытаясь думать о чем-то отвлеченном, не связанном с высокими чувствами.

Назойливый сосед заснул, так никого и не соблазнив партией в шахматы. Задумчивое настроение уже улетучилось, и Дефендер только теперь понял, как сильно проголодался. «А ведь до этого был сыт только воспоминаниями!» — усмехнулся он про себя.

Стюардесса, толкая тележку, наконец, приблизилась к нему:

— Что пожелаете, молодой человек?

— А что можно заказать?

— О, все, что угодно!

— В Африке мне нравились вяленые крокодильи хвосты под термитным соусом, — с невинным видом произнес Дефендер.

Стюардесса от удивления округлила глаза:

— Да вы что, неужели их можно есть?

— Еще как можно!

— К сожалению, хвостов у нас нет, даже куриных. Соуса из термитов тем более. А вот ножки имеются, — и как бы невзначай указала взглядом куда-то