— Все хорошо, Роза, — выдавил я нелепую фразу. Пустая и бессмысленная, она разве только ребенка и смогла бы утешить. — Это ничего.

В уголках ее глаз дрожали слезы, но девочка ничего не сказала в ответ.

— Возвращайся в спальню. Там безопасно.

Роза разлепила губы, но не издала ни звука.

Я поднялся, нежно развернул ее, подтолкнул в темную комнату. Роза послушно шагнула вперед.

Пеппер приподнялся, опершись на локти. Вперил в нас мутный взгляд.

— Запрыгивай на кровать, — велел я девочке.

Вместо того чтобы улечься сверху, Роза упала на пол и шмыгнула под кровать — вернулась в свое прежнее убежище, где я и увидел ее впервые.

— Что произошло? — спросил меня Пеппер. С подушки ему не было видно происходившее за дверью, но наши безумные вопли разбудили бы и мертвеца.

— На Нитро напали.

— Кто?..

— Солано.

— Солано?

Я выложил ему свою версию событий.

— Нам нужно убираться отсюда, — прошептал Пеппер, возвращаясь на подушку.

— Так и сделаем. Утром.

— Не теряйте бдительности, — выдохнул он и прикрыл глаза. — Продолжайте дежурить…

Больше он ничего не сказал, и я решил, что Пеппер вновь провалился в свой лихорадочный сон. Вышел из спальни и прикрыл за собой дверь.

Выйдя, я шагнул к Хесусу и встал прямо перед ним.

— Какого дьявола? Что там случилось? — Меня всего колотило — руки, бедра, яйца, загривок, — но я старался говорить ровно.

— Я… Я даже не знаю, — помотал он головой.

— Не знаешь? Вы были вместе, вдвоем! Ответь мне, парень!

— Я заснул.

— Черт тебя дери, Хесус…

— Нитро сам предложил мне поспать. Сказал, что подежурит. А проснувшись, я только увидел, как он толкает дверь и исчезает внутри. Я даже не знал, что Нитро кто-то ранил… пока не раздались крики… — Казалось, Хесус готов разрыдаться. — Какого дьявола тут творится, Зед?

Значит, мои выводы верны. Должно быть, Солано пошумел немного и выманил Нитро к самому краю крыльца. И когда тот повернулся к нему спиной…

Я недооценил старого отшельника. Похоже, наше численное превосходство ничуть его не пугало.

— Нужно от него избавиться, — промычала Пита, выглядывая из-за плеча Елизаветы. По щекам текут слезы вперемешку с тушью. Из носа тоже капает. Подняв руку, Пита поспешила утереться.

Она имела в виду тело Нитро. И была права. Мы не могли оставить его в центре комнаты и делать вид, что его тут нет, перестать обращать внимание.

— Господи, помоги, — вздохнул я. — Куда же мы его перенесем?

— На крыльцо.

Распахнув дверь хижины, я вернулся к трупу и согнулся над ногами. Хесус взялся за руки. На счет «три» мы оторвали Нитро от пола и вынесли его тяжелое тело наружу, топчась в собравшемся вокруг целом озерце крови. Опустили на доски в нескольких футах левее двери. Я сложил руки Нитро на его обнаженной груди, пытаясь вернуть погибшему достоинство, но не смог заставить себя прикрыть ему глаза. Мне вспомнилось, как днем — вчерашним днем, если на то пошло, — я пытался провернуть этот трюк с куклой, похожей на Пеппера, и как ее ресницы распахнулись снова. Если такое произойдет с Нитро… Не знаю, я уже насмотрелся всякой мрачной фигни на этом острове и вполне мог обойтись без лишних неприятных впечатлений.

По возвращении я плотно закрыл дверь хижины и припер ее столом, который протащил по полу. Такая примитивная баррикада не выдержит упорной осады. Цель состояла не в этом. Я лишь хотел, чтобы Солано уже не мог вновь незаметно к кому-то подкрасться.

— Это ее не остановит, — сухо обронила Пита.

— Только не начинай опять… — предостерег я.

— Не начинай? Опять?

— И слышать не желаю про каких-то там призраков.

— Как можно быть таким слепым?

— На этом острове нет привидений.

— Мы же связались с ее духом…

— Показалось. Это был обычный розыгрыш.

— Но я же чувствовала, как она…

— Долбаных привидений не бывает!

— Зед… — тихо сказала Елизавета.

— Солано подкрался к Нитро. Застал его врасплох, и все.

— Солано? — округлила глаза Пита. — Он же умер.

— Солано? — хмурясь, вторил ей Хесус.

Я сызнова пересказал свою теорию. Хесус, похоже, призадумался, но Пита, разумеется, подняла ее на смех.

— Я ее почувствовала, Зед! — повторила Пита. — Она здесь, с нами, она рассержена и…

— Ничего страшного, — перебила ее Елизавета. — Мы в безопасности.

— В безопасности? — содрогнулась Пита. — Безопасности? Погляди, что произошло с Нитро!

Я потянул Хесуса за рукав:

— Сможешь ее угомонить?

Он отошел к сестре, бормоча что-то оптимистичное. Та, вспылив, послала его куда подальше. Спор набирал обороты, пока Пита не воздела руки в знак поражения и не удалилась в спальню Пеппера, хлопнув дверью.

Из-за двери до меня донеслись звуки ее плача.

2

Не могу сказать, сколько минуло времени: я уснул и внезапно меня что-то разбудило.

Было тихо — даже слишком тихо, — и я сообразил, что шторм миновал.

Ни ветра, ни дождя.

Тишина.

В хижине было темно, хотя несколько свечей еще не погасли. Я остался в одиночестве. Елизавета и Хесус, должно быть, разошлись по спальням.

Мне стоило бы, наверное, подняться, высунуть голову наружу и убедиться, что гроза действительно отбушевала свое, но шевелиться что-то не хотелось.

Стол уже не подпирал входную дверь.

Куда он девался?

Кто его передвинул?

Хесус?

Вероятно. Скорее всего, он вышел наружу — в точности так же, как об этом только что подумывал и я.

Слишком тихо.

Я один? Совсем один? Неужто Хесус, Пита и Елизавета бросили меня здесь? Может, они ушли на причал, чтобы дожидаться там лодочника?

Ощущение было именно таким: хижина не просто была пуста, ее оставили.

Шум… Какой-то шорох в комнате Люсинды. Похоже на звук тасуемой колоды карт.

— Эй! — позвал я.

Дверь качнулась внутрь. Петли выразили протест долгим скрипом. Я сощурился, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте за порогом комнаты. Ничего — только чернильная тьма.

— Эй!

Тихий смешок.

Я напрягся.

Роза? Хотелось бы верить, что это Роза сейчас хихикнула. Но голос не ее. Этот смешок звучал скорее злобно и издевательски, даже угрожающе.

Люсинда? Может, уже очухалась? И теперь сидит, голая, на кровати и хихикает в темноте?

Самое время свалить отсюда ко всем чертям, решил я.

Я встал, но не успел сделать и шага, как засевшая в спальне насмешница хихикнула снова. Понимая, что нужно перестать об этом думать и пора бежать со всех ног прочь из хижины, я вместо этого двинулся навстречу этому ведьмовскому смеху.

Войдя в спальню, я остановился. По-прежнему ничего не мог разглядеть. Черным-черно, как в угольном мешке.

— Есть тут кто?

— Зед… — женский голос. Молодой, хрипловатый.

Что-то метнулось через всю